Страница 5 из 12
Антиподом этой политики Л. Миллер считал «вильсонианский» принцип международного регулирования, представленный В. Вильсоном в 1918 г. Этот принцип воплотился в интервенционистской политике Лиги Наций, затем в деятельности ООН, а со второй половины 1990-х гг. до настоящего времени он реализовался в политике США и ситуативных коалиций, которые они создают. В отличие от реалистов Л. Миллер понимал порядок не как устройство и состояние, а как образ действия и процесс.
Британский исследователь Р. Купер предложил несколько возможных интерпретаций порядка. Во-первых, таковым может считаться преобладающий тип внешнеполитического поведения государств (pattern of actions), независимо от того, служит ли оно упорядочению или дезорганизации системы. Во-вторых, порядок может означать определенную степень стабильности и целостности системы. В-третьих, его можно понимать как правила, которые управляют системой и поддерживают ее в состоянии стабильности; моральное содержание, воплощающее идеи справедливости и свободы.
Л. Миллер и Р. Купер практически являются последователями известного американского ученого Р. Гилпина, в работах которого было сформулировано, что системный порядок в международных отношениях определяется, прежде всего, наличием свода правил поведения, и именно смена этих правил может характеризовать смену одного порядка другим.
Мир невозможно обеспечить без равновесия (реалистическое и структурное понимание), а справедливость – без самоограничения (социально-конструктивистское понимание).
Американский ученый Дж. Айкенбери при рассмотрении международного порядка осуществил попытку соединения в рамках единой аналитической схемы достоинств нескольких школ. Дж. Айкенбери считает ключевым признаком международного порядка наличие общепризнанных правил и принципов, которыми субъекты руководствуются в отношениях между собой. Он вводит понятие конституционности или неконституционности тех или иных международных порядков, подчеркивая, что порядок, основанный только на соотношении сил, неконституционен. Отмечая, что феномен конституционности возник в сфере внутренних социальных отношений государств, он утверждает о ее появлении в области международных отношений. Принцип конституционности воплощается в основанной на уставах или договорах деятельности международных организаций и других институтов межгосударственного взаимодействия. Основной задачей этих организаций и институтов является обеспечение более справедливого учета интересов менее сильных стран при принятии важнейших международных решений, которые чаще всего вырабатываются самыми мощными странами «эгоистично» и в расчете лишь на собственные национальные интересы.
В отличие от схемы международного порядка «потенциалы – идеи – механизмы» в модели международного порядка Дж. Айкенбери первично соотношение двух элементов: идей и институтов с одной стороны, мощи государства-гегемона – с другой.
В истории международных отношений можно выделить три типа международного порядка: равновесный, гегемонический и конституционный. Дж. Айкенбери отмечал, что международный порядок не обязательно подразумевает действия сторон по согласованным правилам, он может воплощать практику поведения, которой придерживается сильнейшая страна, действия которой в этом случае могут сами по себе становиться правилом как нормой, закрепленной цепью прецедентов. «Сила преобразуется в право, а принуждение – в долг»[1]. При этом роль институтов конституционного регулирования бывает важной на этапах упадка государства-гегемона или на этапах его раннего восхождения, когда институты могут оказывать максимальное влияние на международную ситуацию.
Наоборот, в ситуации пребывания гегемона в зените могущества он может безнаказанно игнорировать упорядочивающие импульсы со стороны конституционных институтов. Институты, если они ощущают свою слабость, могут уступать гегемону (гегемонам) главенствующую роль в формировании порядка на основе либо гегемонии, либо равновесия. По Дж. Айкенбери, «политический порядок – это базовое согласие между группой государств относительно их руководящих правил, принципов и институтов»[2]. Он понимает порядок в основном как порядок принятия решений («образ действия»), нежели как порядок положения дел («состояние»).
В настоящее время можно расширить схему анализа международного порядка, включив в нее следующие элементы:
• наличие признаваемой иерархии между субъектами международных отношений, включая и государства, и новые субъекты международной политики;
• совокупность принципов и правил внешнеполитического поведения;
• система принятия решения по ключевым международным вопросам, включающая в себя механизм представительства интересов низших участников иерархии при принятии решений на высших ее уровнях;
• набор морально допустимых санкций за их нарушения и механизмов применения этих санкций;
• формы, методы и приемы реализации принимаемых решений (режим реализации международного порядка).
Современный международный порядок имеет несколько значимых черт. Первая – его довольно жесткая иерархичность. В настоящее время существует два основных подхода к ее анализу: структурный и режимно-институциональный. Для первого типично исследование иерархии через призму полярности. В этой логике ключевым является вопрос о том, сколько полюсов влияния имеется в современном мире и какой из них главный. Дискуссии концентрируются вокруг двух версий: сторонники первой видят в современных международных отношениях признаки многополярности, второй – указывают на черты однополярности современной международной системы, одновременно выдвигая несколько версий понимания однополярности.
Под биполярностью можно понимать структуру международных отношений, для которой был характерен большой отрыв каких-либо двух членов международного сообщества от всех остальных стран по совокупности своих военно-политических, экономических, научно-технических и иных возможностей, а также потенциалу идейного влияния в международных отношениях. Соответственно, под многополярностью понимается такая структура мира, для которой характерно наличие нескольких полюсов-центров, сопоставимых между собой по соответствующим потенциалам. Ситуацию, для которой оказывается типичным «уход в отрыв» по показателю совокупной мощи всего одной страны, можно обозначить как однополярность.
Согласно идее плюралистической однополярности мир после распада биполярности не превратился в чисто американский мир – Pax Americana, потому что роль единственного полюса в нем заняли не одни Соединенные Штаты, а США в плотном окружении своих ближайших союзников в лице «Группы семи».
Концепция Pax Democratica тоже исходила из идеи не единоличного, а группового полюса и тоже в принципе включала в его состав страны «Группы семи». Но в ней акцент делался на принадлежности стран полюса не к группе наиболее развитых и влиятельных государств планеты, а к кругу демократических государств. Она акцентировала приверженность общим демократическим ценностям, благодаря которым достигалось единство группового полюса.
Концепции однополярности широко используются в политическом анализе, поскольку они дают адекватное понимание реальности, независимо от эмоционального (приятие – неприятие) отношения к ней.
Термин «многополярный мир» применяется в официальном лексиконе для обозначения вектора эволюции международной системы, внутри которой с течением времени кроме США полюсами-центрами в международных отношениях становятся Китай, Россия, Индия, Бразилия, Европейский союз.
В настоящее время стал приобретать влияние режимно-институциональный подход к анализу международного порядка. Он развился из структурного в том смысле, что принял за отправную точку разработанный в его рамках тезис о наступлении однополярного мира. Сторонники режимного подхода стали в дальнейшем осмысливать международный порядок, пользуясь понятиями социологии и общей политологии.
1
Ikenberry G. J. After Victory. Institutions, StrategicRestraint, and the Rebuilding of Order After MajorWars. Princeton, 2001.
2
Ikenberry G. J. After Victory. Institutions, StrategicRestraint, and the Rebuilding of Order After MajorWars. Princeton, 2001.