Страница 33 из 40
— Создание тату-салона, оказывающего услуги известным преступникам, прямо в вашем частном доме, — говорит Вуд, зачитывая с бумаги. — И обеспечение в целом ненадлежащего присмотра за вашей дочерью, что подвергает её серьёзной опасности.
— Вы никогда не оставляли кастрюлю на плите слишком долго? — спрашиваю я, — Потому что ведь именно об этом мы говорим? И о разрешении парню, у которого проблемы с желудком, воспользоваться моим туалетом? Вы забираете мою дочь из-за этого?
— Приберегите это для судебного заседания, — говорит Альфонсо. — Это уже решено.
— Я звоню своему адвокату, — говорю я, хватая телефон и набирая Эйдана. — Не прикасайтесь к моей дочери, пока мой законный представитель не будет здесь.
Маловероятно, что это поможет, но я, может быть, смогу задержать их. И только может быть, Эйдан сможет придумать лазейку, чтобы прекратить это.
Вуд и Альфонсо переглядываются, затем машут полицейскому.
— Мы подождём.
Я вижу, что патрульный вытягивает телефон.
— Кому он звонит? — спрашиваю я.
— Не ваше дело, — отвечает Вуд.
Коп бросает на меня самодовольный взгляд, и прежде, чем я добрался до него, сбрасывает вызов.
— Никто никому не звонит, сэр, — говорит он, улыбаясь.
Я проглатываю свой гнев и отступаю назад. Всё слишком гладко. Обвинения — дерьмо, они надеются, что отреагирую слишком остро и дам им что-то, что приведёт к реальным обвинениям.
Эйдан останавливается перед моим домом всего через десять минут — я предложил ему достаточно, чтобы он бросил всё, чем бы ни занимался.
— Что всё это значит? — спрашивает он у сотрудников СЗД, как только выходит из машины. — Дата слушания ещё даже не определена, и вы не имеете права забирать под опеку…
Альфонсо суёт бумаги в лицо Эйдану. Он хватает их и читает. Я жду, надеясь, что он рассмеётся. Что он ответит им на их хрень.
— Как, чёрт побери, вы получили это? Почему привлечён второй судья?
Рита сжимает мою руку.
— Они же не могут забрать её, не так ли?
— Они могут, — говорит Эйдан. — С этим, — он трясёт бумагой. — Но они не должны были оказаться способны получить это, это безумно неоднозначно.
— Кто они? — шепчет Рита.
Подъезжает другая машина, и я указываю:
— Они.
Майкл и Шерил выходят из машины, делая вид, что сбиты с толку.
— Что происходит?
— Как будто вы не знаете, — криво усмехаюсь я.
Эйдан хватает меня за руку.
— Дикон, не нужно.
Я прикусываю язык и смотрю на них сверху вниз с каменным лицом. Элси смотрит на меня:
— Почему бабушка и дедушка здесь?
— Анна, — говорю я. — Забери Элси в дом.
— Нет, — вмешивается Альфонсо. — Вы не можете.
— Вы издеваетесь надо мной? — огрызаюсь я. — Вы хотите, чтобы она была здесь, слыша всё это?
— Она может подождать в нашей машине, — говорит Майкл.
— Как вы вообще догадались приехать сюда? — спрашиваю я, бросая взгляд на Майкла и копа. Никто никому не звонит, едрить мой зад.
— С нами связался наш адвокат, — произносит Шерил.
— Папочка, ты обещал, — говорит Элси. — Ты обещал, что мне не придётся идти с ними.
Я уставился на родителей Стейси, пылая яростью в каждой клеточке своего тела.
— Эйдан, — спрашиваю я, — есть ли хоть что-нибудь, что мы можем сделать?
Он просматривает бумаги.
— Родители Стейси получают временную опеку, и слушание уже назначено и ускорено — через неделю. Слушание определит окончательную опеку.
— Так, — произношу я, — вы собираетесь травмировать мою дочь, заставив её думать, что она теряет своего папочку на целую неделю, только чтобы я выиграл суд и получил её обратно?
— Посмотрим, — отвечает Майкл. — Это к лучшему, что она будет в безопасности от тебя так быстро, как только возможно.
В безопасности от меня. Безопасности… от меня.
Чувствую, как Эйдан хватает меня за руку, которая сжимается и разжимается для удара, и шепчет мне на ухо:
— Я не думаю, что у них высокие шансы. Разве что ты прямо сейчас сделаешь что-то довольно глупое, что даст им тогда реальный шанс.
Я впиваюсь ногтями в свою ладонь.
— Элси, иди с бабушкой и дедушкой. Ты останешься у них на выходные и ещё на несколько дней после.
— Я не хочу, — говорит она. — Тётя Анна или Рита не могут присмотреть за мной?
— Нет, — отвечаю я. — Нам всем приходится делать что-то важное. Тебе придётся остаться с бабушкой и дедушкой ненадолго.
У Элси, Риты и Анны — у всех глаза полны слёз.
Майкл протягивает руку к Элси, она вскрикивает, бьёт его по руке и убегает прочь.
Я догоняю её и подхватываю на руки.
— Смотри, Элси, мне так жаль, что это происходит с тобой… с нами.
Она плачет так громко, что я даже не знаю, слышит ли она меня.
— Тебе придётся остаться у них ненадолго. Они твои дедушка и бабушка, ты будешь в порядке. Это не будет длиться…
Боюсь, что лгу ей. Снова. Боюсь проиграть иск, и тогда она возненавидит меня, когда вырастет. Что Майкл и Шерил настроят её против меня, а последняя вещь, которую я ей говорю, пока она всё ещё со мной, — ложь.
Но нет, я не проиграю. Она моя дочь, и я умру прежде, чем потеряю её.
Я отвожу её к машине Майкла и Шерил. Коп двигается ко мне, словно собирается выхватить её из моих рук. Бросаю на него такой угрожающий взгляд, что он отступает, ни мгновения не колеблясь.
Помогаю Элси устроиться на заднем сидении и пристёгиваю её.
— Я не хочу уезжать, — говорит она, её лицо красное и мокрое от слёз.
— Знаю, — отвечаю я. — Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала, но ты должна верить мне, окей? Я знаю, ты уже большая девочка, и знаю, что ты можешь понять, что происходит, верно?
— Бабушка и дедушка хотят забрать меня, — произносит она. — Ты им не нравишься.
Я киваю.
— И полиция приняла сторону бабушки с дедушкой.
— Но ты — мой папочка!
— Я знаю, что так и есть, — отвечаю я. — И всегда буду, и никогда не откажусь от тебя, Элси.
— Так не заставляй меня уезжать!
Я смотрю обратно на копа.
— Если ты не поедешь, тогда полицейский арестует меня. Если он арестует меня, я никогда не смогу забрать тебя обратно, понимаешь?
Её губа дрожит, пока Элси смотрит на меня, а затем обнимает.
— Пожалуйста, забери меня обратно, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
— Заберу, — отвечаю я.
Рита, Анна и я стоим там, пока Майкл и Шерил садятся в машину. Элси не прекращает плакать и, не отводя взгляда, смотрит на меня, пока коп закрывает дверь перед ней. Внедорожник отъезжает, увозя мою дочь от меня.
Сотрудники СЗД и полицейский покидают нас, оставляя то, что осталось от моей семьи, и меня наедине с Эйданом.
— Как это могло случиться? — произношу я, опустив взгляд на Эйдана.
— Твои родственники, должно быть, кому-то заплатили, — говорит Эйдан. — Не Лоусону, а другому судье.
— Прекрасно! — отвечаю я. — У них СЗД и копы, но не Лоусон, спасибо за великолепные грёбаные новости, мудак.
— Эй, — говорит Эйдан. — Не стреляй в курьера! И Лоусон всё ещё остаётся судьёй, которая примет окончательное решение. Смотри, насколько я могу судить, это всё, что они смогли потянуть. Они запаниковали, что ты намерен победить на слушании, и подкупили всех, кого смогли. Если бы тот парень не забил твой туалет, если бы не было пожара, я даже не знаю, удалось ли бы им хоть что-то сделать против тебя.
— Великолепно, — отвечаю я.
— СЗД были отправлены найти что-нибудь, всё, что угодно, и получили это, верно? Может быть, если бы они не увидели то, что видели, они бы попытались усилить противостояние с тобой и довести тебя до состояния, когда бы ты сам слетел с катушек.
— Почему все думают, что у меня настолько бешеный грёбаный характер? — рычу я.
Все трое смотрят на меня, как на идиота.
— Потому что так и есть, — говорит Эйдан. — И они пытаются использовать это против тебя. Не позволяй им. Эти следующие несколько дней чрезвычайно важны. Ты должен вести себя как можно лучше. Я бы отменил все твои встречи с клиентами — мы не можем рисковать нарваться на очередную байкерскую разборку.