Страница 20 из 27
Этим событиям предшествовали весьма успешные наступательные операции РККА на правобережной Украине, в результате которых образовался «Белорусский балкон». Линия фронта проходила с севера на юг от Витебска до Бобруйска, а затем поворачивала на восток и далее шла вдоль районов Полесья, доходя почти до советско-польской границы. Поэтому в конце мая советское верховное командование, исходя из построения обороны противника, после долгих совещаний окончательно утвердило план: силами 3-го и 1-го Белорусских фронтов нанести удар по сходящимся направлениям на Минск; на первом этапе эти фронты проводили фронтовые Витебско-Оршанскую и Бобруйскую операции соответственно. В центре перед фронтом Рокоссовского простирались полесские болота. Ему предстояло провести операцию, которая, согласно плану всего наступления в Белоруссии, должна была стать одной из ключевых. На втором этапе войскам именно 1-го БФ предстояло соединиться с 3-м БФ под Минском, окружив все немецкие части, располагавшиеся в треугольнике Бобруйск – Минск – Витебск.
Однако в конце апреля общего плана проведения операции еще не было – в Ставке только начали принимать предложения от командующих фронтами. 24 апреля в кабинете Сталина Рокоссовский изложил свой план наступательной операции. Так как он находился в кабинете с 21:20 до 22:30 вместе с заместителем начальника Генштаба генералом армии А. И. Антоновым и заместителем начальника Оперативного управления Генштаба генерал-лейтенантом А. А. Грызловым[233], вероятнее всего (с учетом принятого 22 апреля решения о наступлении в Белоруссии), там обсуждались именно дальнейшие действия 1-го БФ. План Рокоссовского в первую очередь касался левого участка фронта, что подтвердил и заместитель командующего 1-го БФ по тылу генерал-лейтенант Н. А. Антипенко: «Из бесед с Рокоссовским и Малининым стало ясно, что главный удар по противнику будет наносить левое крыло фронта – со стороны Ковеля на Люблин»[234].
Первый план действий 1-го Белорусского фронта (апрель 1944).
26 апреля Рокоссовский с начальником оперативного управления штаба фронта ген. – майором И. И. Бойковым вновь прибыл в Генштаб, где представил наметку планов наступления на Бобруйском и Ковельском направлениях[235]. План действий правого крыла фронта под Бобруйском предусматривал нанесение удара по сходящимся направлениям: 48-й (4 сд) и 65-й (5 сд) армий – у р. Березины (всего 9 сд), и 3-й армии из района Рогачева (10 сд) в общем направлении на Телушу, Титовку. По смыслу план, отправленный 12 мая в Ставку, будет именно таким. В журнале боевых действий 1-го Белорусского фронта за июнь читаем: «При поездке в Генеральный штаб 26.4.44 г. командующего войсками фронта и начальника оперативного отдела была сделана, в соответствии с полученными указаниями, наметка плана операции на Бобруйском направлении. Тогда же, по указанию командующего войсками фронта, начальником оперативного отдела был набросан на карте план операции войск левого крыла фронта»[236]. Именно на «левом крыле фронта» до начала мая командование 1-го БФ будет планировать главный удар, обходя труднопроходимые районы Полесья. Так рождался первый план наступательных действий 1-го БФ, о котором напишут все биографы Рокоссовского по изданным в 1968 г. воспоминаниям бывшего начальника Оперативного управления Генштаба генерал-полковника С. М. Штеменко.
В конце апреля штаб 1-го БФ подготовил общий план наступления своих войск. Согласно мемуарам Штеменко[237] и Рокоссовского[238], операцию планировалось провести в два этапа: на первом, продолжительностью до 12 дней, силами четырех армий следовало захватить вражеские позиции по восточному берегу р. Западный Буг на участке от Бреста до Владимир-Волынского, обойдя таким образом правый фланг группы армий «Центр»; на втором – задействовать уже все силы фронта с целью разгромить бобруйскую и минскую группировки противника. Левофланговые армии должны были из района Бреста прорваться в тыл врага на Кобрин – Слоним – Столбцы, обходя полесские болота с севера. Второй удар наносился правым крылом фронта из района Рогачев – Жлобин в общем направлении на Бобруйск – Минск. На всю операцию с учетом подготовительного периода требовалось до 30 дней. Успех обходного маневра гарантировался только при условии усиления обходящего левого крыла фронта одной – двумя танковыми армиями, так как, по данным штаба 1-го БФ, на брестско-ковельском направлении было сосредоточено ¾ находящихся перед фронтом всех сил противника[239]. «Такой замысел представлял значительный интерес и служил примером оригинального решения наступательной задачи на очень широком фронте… – писал Штеменко. – К сожалению, Ставка не имела возможности в сложившейся тогда обстановке выделить и сосредоточить в районе Ковеля необходимые силы и средства, особенно танковые армии. Поэтому чрезвычайно интересный замысел К. К. Рокоссовского осуществлен не был»[240].
К этому стоит добавить, что, по воспоминаниям Жукова, «в конце апреля И. В. Сталин принял окончательное решение о проведении летней кампании, в том числе и Белорусской операции, и дал указание А. И. Антонову организовать в Генштабе работу по планированию фронтовых операций и начать сосредоточение войск и материальных запасов фронтам»[241]. Получается, что именно в конце апреля выяснилось, что изначальный план Рокоссовского не может быть претворен в жизнь из-за нехватки резервов. Значит, по указанию СВГК продвигавшийся еще с конца марта штабом 1-го БФ план должны были пересмотреть. Первый план действий фронта Ставка не приняла и предложила его сократить, о чем впоследствии писал Штеменко: «Сосредоточились на урезанном варианте операции севернее припятских лесов и болот. Перед тем мы снова запросили соображения командующего 1-м Белорусским фронтом, указав на перспективу подчинения ему 28-й армии и 9-го танкового корпуса»[242].
Точную дату отправки в штаб 1-го БФ сообщения Ставки о необходимости пересмотра плана его действий установить не удалось, однако на собранном 4 мая Военном совете фронта уже четко оговаривалось, что из резерва СВГК выделяется 28-я армия[243]. Следовательно, данное сообщение могло быть отправлено между 28 апреля (принятие Сталиным окончательного решения о наступлении в Белоруссии) и 4 мая. Уже 12 мая новую редакцию плана направили в Ставку, которая, бесспорно, дав указания пересмотреть первоначальный вариант, определила конкретные сроки на доработку документа. Так, вызванный в Москву в начале мая Баграмян вспоминал о разговоре с Антоновым, сообщившим ему, что «примерно в середине мая Ставка намерена совместно с командующими войсками фронтов рассмотреть и утвердить окончательный ее замысел и план подготовки»[244]. Таким образом, времени на переработку плана операции у штаба 1-го БФ почти не оставалось.
4 мая 1944 г. Рокоссовский провел совещание (присутствовали командующие 3, 48 и 65-й армий, командующие артиллерией этих армий, а также начальники тыла и артиллерии фронта, заместители командующего фронта по родам войск и командующий 16-й воздушной армией) и озвучил поступившие указания высшего командования по проведению операции с целью выхода войск фронта на дороги восточнее Бобруйска, т. е. на восточный берег р. Березина. В имеющейся в фонде оперативного управления штаба 1-го БФ записке о ходе совещания[245] присутствуют именно слова «указания высшего командования». То есть, по-видимому, план действий войск фронта на правом фланге Рокоссовским был обговорен со Ставкой и в общих чертах утвержден.
233
На приеме у Сталина. Тетради (журналы) записей лиц, принятых И. В. Сталиным (1924–1953 гг.). Справочник / Научный редактор A. A. Чернобаев. М.: Новый хронограф, 2008. С. 431.
234
Антипенко Н. А. Рядом с Г. К. Жуковым и К. К. Рокоссовским (Очерки). М., 2001. С. 23.
235
ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2356. Д. 33. Л. 25.
236
ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2356. Д. 256. Л. 4.
237
Штеменко С. М. Указ. соч. С. 174.
238
Рокоссовский К. К. Указ. соч. С. 281–282.
239
ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2356. Д. 113. Л. 87.
240
Штеменко С. М. Указ. соч. С. 174–175.
241
Жуков Г. К. Указ. соч. С. 219–220.
242
Штеменко С. М. Указ. соч. С. 176–177.
243
ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2356. Д. 26. Л. 38.
244
Баграмян И. Х. Указ. соч. С. 296–297.
245
ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2356. Д. 26. Л. 38–41.