Страница 16 из 38
Одним словом, преподобный Симон сделался на Святой Горе украшением своего времени и светлым образцом испытанного послушания, так как оно является незыблемым основанием смирения и прочих подвигов иночества.
Старец, убедившись постоянными опытами в истинно безусловном послушании Симона, совершенно изменился в обхождении с ним, и при отеческой внимательности к нему, располагал им, как послушником, а обходился с ним как с братом и даже в некоторых случаях просил его советов и рассуждения.
Какие же были следствия такой перемены старческого отношения для смиренного Симона? Вместо того чтобы радоваться внимательности аввы, он зѣло огорчался и решил оставить его под тем предлогом, что ищет себе совершенное безмолвие.
Когда блаженный поведал это своему духовнику и, заливаясь слезами, начал просить его благословения, тот, хотя и с прискорбием, но всё же изъявил своё старческое соизволение.
Таким образом, святой Симон расстался со своим старцем, для которого в последнее время был уже не столько учеником, сколько другом и дивным сподвижником.
Долго искал Святой Симон на Святой Горе такую сокровенную пустынь, где бы никто не мог ни знать, ни найти его, пока, наконец, с Божией помощью не обрёл пустынную скалу, а при ней пещеру на юго-западной стороне Святой Горы. Именно там существует ныне монастырь Симонопетра, основанный, как уже упоминалось выше, этим самым преподобным.
Поселяясь в пещере, преподобный Симон, зная, что ему предстоит бороться с невидимыми врагами, облёкся при содействии Духа Святаго в духовное всеоружие, облобызал крест, молитву, веру, терпение, пост и всё, что уничтожает демонские козни и возвышает человека до ангельской чистоты и младенческого бесстрастия. Трудно представить тайные сети и брань сатаны против святого Симона, который, впрочем, царственно наступил и попрал его гордыню и низложил все козни.
Из множества таких случаев расскажем о следующем.
Один раз ночью святой молился, как вдруг является пред ним демон в виде страшного дракона. Зевнув пастью, он хотел проглотить святого, но так как не было на то соизволения Свыше, не мог умертвить его. Ачеть одним ударом своего хвоста поверг преподобного наземь так сильно, что святой Симон, в совершенном изнеможении чувств, едва мог собраться с духом и воспеть с Пророком: «Приближишася на мя злобнующии во еже снести плоти моя» [Пс. 26, 2]. «Аз же яко глух не слышай, и яко нем не отверзаяй уст своих» [Пс. 37, 14].
Меж тем, страшный дракон не преставал бить его хвостом своим с намерением если не совсем умертвить, когда бы попустил это Всевышний, то, по крайней мере, навести страх и таким образом выгнать его из пустыни.
Но вместо страха, несмотря на невыносимую боль, святой Симон обратился к Богу с молитвенным воплем страдальческой души. Зная, что не чувственный дракон напал на него, а под видом его вооружился сатана, противопоставил ему имя Господа Саваофа, и дракон – как дым, исчез на виду у него.
Следствием сего подвига и непостыдной надежды на помощь Божию было то, что едва исчез демон, по пещере разлился тихий Божественный свет, повеял райский аромат, и Симон, исполненный сердечного веселья и мира, услышал глас Свыше:
– Мужайся и крепись, послушный и верный раб Сына Моего!
Повинуясь велению Богородицы, святой Симон остался по-прежнему в пещере и провёл в ней многая лета, несмотря на постоянную борьбу с невидимым врагом своего спасения и на чрезвычайные скорби и лишения с внешней стороны.
Меж тем, узнав о его аскетической жизни и особенном духе ведения и рассудительности, многие из иноков Святой Горы начали приходить к нему и все получали великую пользу душе своей от его советов. Ибо, по Слову Божию, «не может укрытися град, стоя верху горы» [Мф. 5;14]. Вместе с тем Симон удостоился получить от Господа дар прозорливости и предвидения.
Впрочем, по своему смиренномудрию, не терпя, с одной стороны, славы, а с другой, – избегая докучливости людской, он тяготился своим положением, особенно когда увидел, что посещение братии служило препятствием его безмолвию. И потому хотел было снова перейти в место более пустынное. Но Творец, промышляющий и пекущийся о пользе и спасении как всех, так и каждого, воспрепятствовал такому его намерению.
Как-то ночью, во время молитвы, он вышел из пещеры и увидел страшное явление: внимание Симона привлекла яркая звезда, которая, как ему представилось, опустилась с неба и стала над ближайшей скалой.
Пещера, как обычно накануне Рождества Христова, осиялась Божественным светом. Вокруг разливалось неизъяснимое благоухание, и вот послышался преподобному глас Свыше.
– Симон, Симон, верный друг и служитель Сына Моего! Не удаляйся отсюда, Я положила прославить это место, ты будешь для него светом, а имя твоё будет славно.
Зная, по словам апостола, что сатана преобразуется и в Ангела светла, Симон сначала из предосторожности не поверил этому видению: не сети ли это лукавого? Поэтому он всё-таки не оставил мысль, куда бы ему удалиться на безмолвие.
Однако это видение повторялось несколько ночей кряду, но преподобный Симон все-таки остерегался, не есть ли это действо вражеское, а потому и не вполне доверял ему.
Когда же наступила ночь на Рождество Христово – он видит снова светлую звезду и слышит Божественный глас:
– Симон! Ты должен основать здесь иноческое общежитие. Оставь своё сомнение, Я Сама буду тебе Помощница, а иначе за твоё неверие будешь наказан!
Голос этот слышал он трижды. И как говорил он впоследствии ученикам своим, в это время, ему представилось, что он находится в Вифлееме Иудейском на месте пастырей и слышит сладкие звуки ангельского пения: «Не бойтесь, я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям. Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человецех благоволение!» [Лк. 2: 10, 14].
После этого исступление и страх оставили святого, и он возвеселился духовно, таинственно созерцая события Вифлеемские, когда там, в пещере, в яслях Пресвятая Богородица и праведный Иосиф благоговейно предстояли Божественному Младенцу.
Прошло несколько дней после Рождества Христова.
И вот приходят к преподобному трое мiрян, братья по плоти и люди очень богатые. Припав к нему, они исповедались ему во всех грехах и потом стали убедительно упрашивать его о принятии их к себе в послушание.
Это было следствием того, что слава добродетельной жизни преподобного пронеслась уже по всей Македонии и Фессалии. Далеко не сразу святой Симон откликнулся на их прошение под предлогом великих трудностей, какие сопряжены с обетами иноческой жизни и безусловного послушания.
Однако они, как посланные Свыше в помощь преподобному при созидании киновии, не преставали умолять его, чтобы он оставил их хотя бы на несколько дней при себе.
– А если будешь недоволен нами, – говорили они, – тогда вышлешь нас отсюда.
Такая усиленная их мольба не могла не тронуть блаженного: он принял их, облёк в ангельский образ, причастил Святых Христовых Тайн. Только тогда, как своим братьям по духу, он открыл им о Божественном видении, повторявшемся неоднократно над соседней скалой, взяв с них обет, молчать об этом чуде до тех пор, пока он жив.
Братья, выслушав его, с любовью предложили преподобному всё свое богатство для устроения киновии и, по благословению его, занялись приготовлением всего нужного к этому столь важному и богоугодному делу.
Вскоре явились мастера, были подготовлены необходимые стройматериалы, оставалось только обозначить место, где положить камень в основание будущей обители.
Но когда преподобный Симон указал мастерам место, где строить церковь и другие здания, строители ужаснулись, видя отвесную скалу, которая должна была служить основанием. Работать на такой высоте было крайне сложно – акрофобия существовала и тысячу лет назад.
– Шутишь ты, авва, – говорили они ему, – или говоришь правду? Посмотри, можно ли приняться за дело, когда эта скала может быть опасна для строителей, а тем более для тех, кто будет жить здесь? Как хочешь, а мы не хотим напрасной смерти.