Страница 20 из 36
Окончательный план созревает на следующее утро, Шурик все же незаменим. Встретившись со мной в условленное время у входа в гостиницу, он рассказал, как удачно ему удалось снять комнату у владельца моторной лодки, и он договорился на следующее утро взять её на пару дней напрокат для ловли рыбы. Завтра он подгонит лодку в условленное место на дикий пляж. Я приглашу девушку прокатиться на один из виднеющихся вдали на горизонте маленьких островков и задержу её там на пару суток, ссылаясь на поломку мотора.
Действуя по плану, целый день валяюсь с Ниной на пляже. Ах, если бы только не эта жара! От малейшего соприкосновения тел кожа тут же становится мокрой. Неприятно! И я ограничиваюсь короткими украдкой срываемыми поцелуями её солоноватых от моря и пота щек и плеч. Нет, я не стесняюсь окружающих, просто знаю, для женщин гораздо приятнее это проделывать в атмосфере романтической таинственности. Впрочем, девочка отлично понимает, чем все это должно окончиться и явно не против такого развития событий, довольно умело раззадоривая меня легким сопротивлением и деланным возмущением. Как же все-таки легко плывут ко мне в руки триста тысяч.
Вечером, вырвавшись на минутку из бара, вновь встречаюсь в вестибюле возле газетного киоска с Шуриком. У него все готово. Неприятный тип, но дело знает. Окончательно определяем место передачи лодки и расстаемся.
И опять вечером Нина не впускает меня к себе в номер. Но тесное объятие и многообещающее: "Потерпи до завтра" укрепляет мою веру в благоприятный исход дела.
На следующее утро Нина послушно плетется за мной к дальней оконечности бухты. Солнце уже поднимается, своими желтыми лучами начиная ещё больше нагревать не успевший остыть за ночь воздух. И в такую жару мне сегодня предстоит заниматься любовью с женщиной пусть даже молодой и красивой. Нет, все-таки я не зря заработаю эти деньги!
Шурик уже ждет в условленном месте, копаясь в моторе. Мы все разыгрываем как по нотам. Заручившись согласием Нины, азартно торгуюсь о сдаче лодки напрокат. Договорившись за тысячу рублей, обещаю вернуть лодку на то же место. Напоследок Шурик в соответствии с планом предупреждает о том, что мотор может отказать. Удаляясь от берега вижу, спешащего наверх напарника: ему надо успеть дать телеграмму.
Кажущийся близким остров мы достигли лишь через час. Найдя на каменистых склонах относительно ровную площадку, прикрываемую с трех сторон возведенной самой природой каменной стеной, оборудую все для культурного времяпрепровождения. Пригодился опыт туристских походов. Особенно меня радует навес из простыни, спасающий от солнца. Нина совсем не удивляется моей предусмотрительности, помогая выгружать из сумки помидоры, зелень, сыр, вино. Ей по молодости кажется, что все так и должно быть. Мы блаженствуем, плаваем, загораем. По глазам девушки я вижу, она окончательно решилась, но не торопит события, и я ей благодарен: жара! Мое предложение здесь заночевать никаких возражений не вызывает. Подстеленный толстый брезент, заботливо положенный в лодку Шуриком, позволяет соорудить и удобную подстилку и в случае необходимости накрыться им с головой, укрываясь от холода и ночных ветров. Глаза женщины призывно сверкают, небывалая для меня робость мешает мне, но Нина сама приходит на помошь: "Пойдем отдыхать". Это сказано с такой простотой, словно мы это проделывали с ней сотни раз. Я не заставляю себя ждать. Женщина покорно позволяет снять с себя остатки одежды, все мои мужские фантазии удовлетворяются беспрекословно, и я уже начинаю жутко ревновать партнершу ко всем мужчинам, обучившим её этим разнообразным штучкам. И откуда у молоденькой девчонки такой опыт? От одноклассника или студента? Да нет, похоже, она времени не теряла и с другими. Хотя какое мне до всего этого дело? К тому же мое удовольствие щедро оплачено. И удовлетворенный, я засыпаю.
Утром я встаю позже Нины.Поднявшись на выступ, я вижу её у самой воды, совершающую утренний туалет. Абсолютно обнаженная, наклонив вперед свое гибкое и стройное тело, она, захватывая ладонями воду, омывает грудь и плечи. Я сыт этой женщиной, но зрелище молодой загорелой плоти с узкой сохраненной от солнца плавками-бикини белой полоской возбудило меня. Почувствовав мой взгляд, Нина оглянулась и... куда исчезла её непосредственность, взгляд изменился и стал вульгарно призывным. Я бы предпочел, чтобы она смутилась, но тут выбираю не я, и мне ничего не остается, как броситься вперед.
Затем мы завтракаем, и действуя по плану, никак не могу завести мотор. К моему удивлению, предложение остаться и провести ещё одну ночь на острове Нина встречает довольно спокойно. И мы повторяем полностью сценарий предыдущего дня и предыдущей ночи. Зато на следующее утро Нину не узнать. Раздраженная, с темными кругами под глазами она решительно требует немедленного отъезда. Я особенно не возражаю. Мое задание выполнено и можно возвращаться. Да и этот островок, если говорить честно, мне уже начинает надоедать. Оставив лодку в условленном месте, мы с угрюмо молчавшей Ниной возвращаемся в гостиницу. Уже перед дверью своего номера девушка оборачивается ко мне: "Что, мальчик. Ты был не так уж плох, как можно было ожидать на первый взгляд". Я глупо смотрю на захлопнутую прямо передо мной дверь: "Никогда не поймешь этих женщин. И чем я вызвал её неудовольствие? Ведь сама же признала, что я не подкачал".
Раздосадованный, я возвращаюсь в свой номер, мечтая встать под прохладный душ. Но мне не дают. Их трое и я сразу понимаю, кто они. Не высокий чернявый крепыш с перебитым носом краток: "Поехали, тебя заждались". Возражать глупо. "Вещи захвати с собой". Это мне уже совсем не нравится. Внизу нас ждет машина.
Через пятнадцать минут мы въезжаем через зеленые металлические ворота в сад, благоухающий свеже политыми розами. В двухэтажный особняк вместе со мной заходит лишь горбоносый. В столовой обедают двое. Одного я не знаю, а второй - это Т. Узнав его я впервые в накаленном жарой городе, чувствую холодный озноб: "Ничего себе подзаработал!" Т. с интересом рассматривает меня: "Так вот какой у меня зятек. Мог быть и хуже. Выпей, сынок, с тестем". Я жадно опрокидываю в себя наполненный до краев бокал сухого красного вина, ощущая, как прохладная жидкость смягчает сухость во рту.
Угадав мое состояние, Т. усмехается: "Поговори со своим шефом. Сейчас тебя с ним свяжут". Я беру протянутую мне телефонную трубку. Голос шефа звучит взволнованно: "Это ты, Николай? Мы все попали в ловушку. Т. заранее предугадал намерения конкурента и укрыл дочку у своих южных друзей, а те подсунули нам валютную девочку, внешне на неё похожую. Но сейчас все уже позади. Переговоры закончены. Наш клиент вынужден уступить, и мы теперь будем работать на Т. Твоя безопасность входит в условия нового договора. Как наш будущий постоянный заказчик Т. любезно согласился сам оплатить твою работу вместо прежнего клиента. Так что ты там особенно не торгуйся, но и не продешеви. Шучу, конечно!"
Я со злостью бросил трубку. Т. с аппетитом ел курицу, раздирая её прямо руками: "Так вот, парень. Ты хотел мне сделать зло. Правда, за большие деньги и это тебя немного оправдывает. Но впредь не советую - идти против меня". Т. резко отрывает кусок курицы и брызги жира почти долетают до меня. "Теперь о расчете. Тебе обещали триста тысяч. Ты не добился конечной цели, хотя и очень старался, - Т. похотливо хохотнул, - и Потому должен получить лишь половину. Значит, остается сто пятьдесят. Из них я вычту ещё семьдесят пять. Это плата подменившей мою дочь Наташке за проведенные с тобой две ночи. Для таких лириков, как ты, - это романтичное приключение, а для неё привычная работа. Извини, но меньше ей дать не могу: тридцать тысяч за ночь - ее обычная такса. Да ещё бедной девке пришлось вместо удобств в "люксе", барахтаться с тобой на грязном брезенте почти под отрытым небом. Но ради нашего хозяина, что только не сделаешь!"
Выпуклые маслянистые глаза сотрапезника Т. насмешливо блеснули. А Т. продолжил: "Значит, тебе причитается ровно семьдесят пять тысяч, как и этой продажной девке: за каждую ночь по тридцать тысяч. А чем она хуже тебя? Согласись: это справедливо и никому не должно быть обидно".