СинтеZ

Накинув на себя одежду, он ещё раз выглянул в окно и, убедившись, что стрелявших нет поблизости, сиганул вниз. Второй полёт удался лучше, чем первый, и Миронов не почувствовал себя ломтем мяса под отбивным молотком. Сугроб смягчил приземление. Каил бодро встал и отряхнулся от снега. Он направился в сторону выстрелов, желая, если не поучаствовать, то хотя бы поглядеть. Он гадал, кто связался с медиками. Ясно одно – тот, кто сунулся в муравейник, кишащий вооружёнными отбросами, определённо туп.

Выстрелы удалялись, и Миронов уж было решил, что пропустит всё веселье, как вдруг кто-то зажал ему рот и, заломав руки, потащил к подъезду. В голове промелькнули разные способы высвобождения, но все изначально обречены на провал. Он даже пожалел, что не задержался в «Синтезе», где подучили бы хоть элементарным приёмам.

Некто затащил в подъезд, захлопнул дверь и прижал Каила спиной к стене. В темноте Миронов не мог разглядеть похитителя, и от этого становилось ещё более жутко, как если бы кинули в одну камеру с хищником и заставили драться с закрытыми глазами.

Сердце колотилось, и не хватало воздуха. Дрожь объяла колени. Каил слышал, что нельзя бояться того, чего не видишь, но, оказалось, воображение способно рисовать картины гораздо страшнее реальности.

Он почувствовал знакомый сладко-медовый аромат, исходивший от противника. Либо похититель обладал изысканным вкусом, что в корне противоречит пристрастиям колонистов, либо это…

– Ну ты, конечно, нашёл время для прогулок. А по выходным и праздникам ради забавы бегаешь по минному полю?

Каил заулыбался, услышав знакомый, любимый голос. Спектра убрала руку от его рта, убедившись, что Миронов не станет звать на помощь.

– Что вы здесь делаете?

– Да вот, проходила мимо и решила навестить тебя, посмотреть, как живёшь и хорошо ли устроился. Конечно, пришлось прикончить несколько медиков. Они до ужаса негостеприимные. Впускать меня не хотели!

– Как странно, обычно они приветливые, – настроение Каила резко взлетело, и он вдруг полюбил весь мир, строящий козни. – Но зачем вы здесь? Ещё позавчера говорили, что я для вас ничего не значу.

– И ты сразу обиделся и убежал к своей подстилке?

– Я думал, что потерял вас! Ещё и этот Чистильщик и Главный со своими экспериментами. Я не видел других вариантов.

– Ты мог сказать мне, что Главный возобновил опыты.

– И что бы это изменило? Вам же плевать на меня.

Спектра притихла, и Каил пожалел, что не видит её лица. Он уже не знал, чему верить – словам или поступкам, и хотел бы найти правду в глазах.

– Да, ты прав. Мне плевать.

– Так зачем вы пришли? Недостаточно меня унизили?

Снова повисла тишина, и Миронов во второй раз проклял темноту. Спектра то отталкивала, то жаждала объятий, и даже чёрт не знал, как поступать в том или ином случае.

Дверь подъезда открылась, впуская желанный свет. На пороге стояла Тина. На её лице застыло недоумение, когда увидела Каила и Спектру, стоящих лицом друг к другу чуть ли не впритык.

Она закрыла дверь, а потом снова открыла с таким же лицом, как в первый раз.

– Нет, не показалось, – бывшая выхватила из-за спины пистолет и направила на Спектру. – А я-то думала, мы всех недоумков из «Синтеза» перебили.

Каил заслонил собой любимую и бесстрашно глядел в «глаз» пистолета.

Спектра оттолкнула Миронова, отделявшего от безумной самки. Вот уж чего она не ждала, так это защиты, особенно, после сказанного.

– Молодец. Ты меня поймала. Опусти пистолет и, быть может, я выпишу тебе медаль, – наставница ничуть не волновалась, словно разговаривала с давним приятелем за чашкой чая.

Каил не понимал, чего она добивается, но по опыту знал: лучше не вмешиваться. За время, проведённое вместе, Спектра не совершила ни одной глупости. Даже прыжок с третьего этажа был хорошо спланирован. Умирать она не умела.

– Я ведь могу и выстрелить.

– Верю. Но лучше возьми меня в плен. Обещаю, что буду хорошо себя вести. Даже не заметишь моего присутствия.

Если до этого происходящее Миронову казалось странным, то теперь он решил, что ударился головой при падении и это мерещится.

– Мне решать, как с тобой поступить, – Тина пыталась придумать любой вариант, отличающийся от предложения Спектры. Жаль, выбор невелик. – Руки за голову и медленно выходи из подъезда.

Глава 10. Новорожденный монстр

29 декабря. День

На улице стоят три широкоплечих мужика, рост которых близится к двум метрам. Они походят друг на друга, словно близнецы, и от этого кажутся безликими. Смотрят отрешённо, в их глазах нет жизни, а лица не выражают эмоций.

Каил видел пустоту во всех колонистах. Уставшие и потерявшие веру люди не пытались ничего исправить, а продолжали жить, приняв тяжкую участь как должное. Они сдались, они сетовали на судьбу и пали на колени перед Эдемионом. Им подменили моральные устои, приучили осмеивать добро и восхищаться злом. Колонистов убедили, что любовь – это лишь похоть, а кто считает иначе – инфантильный недоносок. Толпа хором восклицала: «Ну ничего, жизнь тебя ещё сломает».

Распутство не только считалось обычным явлением, но и поощрялось. Родители готовили дочерей к жизни проституток и внушали, что это – благородное дело и гораздо лучше, чем зарабатывать на жизнь своим умом. Мудрых людей считали выкидышами общества, обречёнными на страдания, ведь истинное счастье – слиться с толпой и не задавать вопросы.

Миронов выделялся среди них, мечтал о лучшей жизни и верил в мир, где преступников не называют героями, а бросают в тюрьмы. За это его не любили. Колонисты отторгали всё чуждое, непохожее и боялись перемен в мире и в своём сознании. «Быть как все, думать, как все» – вот он – девиз идеальных рабов.

Тина в сопровождении трёх медиков и Каила привела Спектру в подвал и, крепко привязав к стулу, оставила чахнуть в коморке за железной дверью. Миронов не раз хотел остановить бывшую и дать любимой шанс сбежать, но вспоминал, что Спектра не глупа и не слаба, чтобы просто так сдаться в плен. Она бы скорее умерла, чем порадовала врагов. Значит, есть причина, по которой она играла в заложницу.

Каил весь день требовал у Тины ключ от двери наставницы, чтобы просто поговорить с любимой, но бывшая оставалась непоколебима. То ли из ревности, то ли из-за недоверия она вспыхивала каждый раз, когда Миронов упоминал имя Спектры. Безумная с радостью прикончила бы соперницу, если б не была уверена, что Каил за это не простит. Да что уж там, взбунтуется.

Когда он в очередной раз потребовал пустить к любимой, бывшая не выдержала и бросила ключ ему чуть ли не в лицо. Заветный кусок железа попал в стену и, отскочив, приземлился на пол. Миронов тут же его подхватил, пока Тина не передумала, и побежал к наставнице с радостью школьника, спешащего домой после уроков.

Охранники не сразу впустили в подвал. Он долго убеждал их, что не крал ключ, и только когда Тина из окна крикнула медикам, что всё в порядке, мужики отошли от двери.

Самым страшным и одновременно радостным, что испытал Каил перед входом, была мысль о побеге Спектры. Любимая вполне могла улизнуть из-под пристального наблюдения. Хотя, не в её стиле исчезать тихо и без нескольких трупов-сувениров.

Отворив железную дверь, он с противоречивыми чувствами обнаружил, что наставница никуда не делась. Она посмотрела Миронову в глаза так, словно хотела его распотрошить. Он впервые не сумел выдержать её взгляд и начал рассматривать ржавые решётки на окне. Причиной тому – вина, съедающая с момента побега из «Синтеза». Каил не хотел, но оставил Спектру одну в логове змей и крыс, сдружившихся ради уничтожения механиков. Он мечтал её забрать оттуда и увезти в страну, где светит солнце, и круглый год зеленеет трава. Миронов купил бы дом у озера, рядом с которым ни души по соседству. Только он, Спектра и прекрасный новый мир.

Но война разрушала мечты.

– Может, развяжешь мне руки?