СинтеZ

Миронов винил себя за то, что покинул «Синтез». Возможно, ещё неделя, месяц или полгода, и Спектра перестала бы убегать от чувств. Но Каил мог умереть раньше. Главный продолжил бы истязать экспериментами до тех пор, пока не вытянул все жизненные силы. Одержимость механиками у любимой тоже перечёркивала надежду на отношения. Очевидно, шансов нет, пока идёт война.

В комнату вошла Тина с подносом, на котором стояли фарфоровый чайник и две чашки. Посуда выглядела новой, до блеска начищенной, и не вписывалась в общий вид захудалой гостиной. Бывшая аккуратно поставила поднос на стол и, не отводя взгляда от Миронова, умостилась на кресле.

– Почему ты вернулся? Неужели, Спектра надоела? Хотя, я б на твоём месте в первый же день от неё сбежала.

– Она не может надоесть. Таких, как она, больше нет, и я бы за неё жизнь отдал. Ты говорила, что знаешь о моей связи с механиками, вот я и пришёл.

Бывшая перестала улыбаться. Она сдвинула брови к переносице и сжала кулаки, до боли впившись ногтями в ладони. С трудом удалось побороть нахлынувший гнев. Она видела, как горят глаза любимого, когда он говорит о Спектре, и хотела бы оказаться на её месте. Тину раздражало, что Каил одержим женщиной, которая его не ценит. Несправедливо.

Миронов верен до мозга костей, и пока в сердце любовь, не бросится в объятья других женщин. Поначалу он не понял Спектру и допустил, что всё дело в стервозном характере, но теперь, остыв и поразмыслив, пришёл к выводу: она права, сейчас – главное решить проблему с механиками, а чувства подождут. Совсем от любви отказаться Каил не мог. Если и стоило за кого-то бороться, то за наставницу. Она десять лет сражается на войне, не впуская людей в свою жизнь, полную кошмаров. Ни разу не отступила, хотя надежды победить изначально не было. Ни разу не заплакала. Она – героическая женщина, и проблема лишь в том, что ошиблась стороной и до сих пор считает, что, принеся в жертву себя и свои чувства, спасёт людей.

Каил не мог даже предположить, чем всё закончится, но одно знал наверняка: он хотел быть рядом со Спектрой и держать её за руку, когда «Синтез» потерпит крах, и механики обретут свободу.

– Всё расскажу, милый, но не сейчас. Боюсь, ты не поверишь.

– Я за эту неделю столько пережил, что готов в любую чушь поверить.

– Если бы всё было так просто… Тебе предстоит спасти механиков, а мы поможем. Прости, но это всё, что сейчас могу сказать.

Тина поднесла чашку к губам. Её руки дрожали, и несколько капель чая пролились на грудь. Бывшую переполнял страх, который она прятала за фальшивой улыбкой.

– Ничего нового, – он опустил глаза. – Зачем тебе вдруг понадобилось их спасать? Ты ж недавно хотела пустить их на детали.

– Я не собиралась убивать механиков. Они сами отдадут запчасти, если я им помогу.

– Ты с ними общалась?

Каил настороженно глянул на Тину. Он не знал, что хочет услышать в ответ. Надоело быть одиноким, чувствовать себя выродком, но если бывшая тоже имеет дар, то сколько ещё людей могут управлять механиками, и как много из них захотят использовать роботов в злых целях?!

– Ну я же говорила, что мы с тобой похожи. У меня есть некоторые способности, но с твоими не сравнятся. Потом сам всё узнаешь.

– Ладно, допустим. И у тебя есть план, как спасти механиков?

– Есть, но тебе не понравится. Придётся уничтожить «Синтез». Не просто убить несколько бойцов, а стереть в пепел всех, кто причастен к этой организации.

Тина устремила внимательный взгляд на Каила и замерла с чашкой у губ, так и не сделав глоток. Она пыталась заранее прочитать ответ по выражению лица, но у Миронова ни один мускул не дёрнулся. Даже глаза не отображали эмоций. Он просто оцепенел, как замирает человек, узнавший новость, которая не умещается в голове.

– Согласен. Главный не прекратит войну.

– Думала, ты будешь против.

– Я слишком долго был добрым.

Каил покинул комнату, оставив Тину в полнейшем недоумении. Он и сам не ожидал, что согласится убивать людей, но «Синтез» десять лет уничтожал пришельцев. «Синтез» отнял у него Спектру – единственную женщину, с которой Миронов хотел бы провести всю жизнь. Главный и его последователи – зло, а зло положено искоренять. Каил помнил слова наставницы о том, что нельзя всех спасти, не запачкав руки кровью. В нынешнем случае в крови придётся утонуть.

Зайдя в спальню, которую Тина отвела специально для него, Миронов рухнул на кровать. Закрыл глаза ладонями, но это не помогало уйти от мира и проблем. Каил не узнавал себя и чувствовал, будто внутри сидит монстр и, разрывая когтями плоть, пробивается наружу.

– Да что ж я делаю…

Он ринулся к двери и всем существом желал убедить бывшую, что план – отвратительный. Миронов схватился за металлическую ручку, на секунду замер, а потом вернулся на кровать.

План действительно ужасен, но иных вариантов не существует. Либо «Синтез», либо пришельцы – в одной вселенной они не могут вместе существовать.

Каил ударил себя рукой по лбу, а потом ещё и ещё, но идеи не появились. Он вскочил, одним махом перевернул стул и, сорвав с кровати одеяло, разодрал материал на куски. Свернул простынь в комок и с силой кинул в угол, всей душой ненавидя не только жалкий кусок ткани, но и весь мир. Что ж это за добро такое, если ради него приходится убивать людей? Чем отличается от зла? Только цели разные, а методы достижения одинаковые. Нельзя всех спасти.

Миронов схватил подушку, с треском разодрал наволочку. Перья взлетели под потолок и, подобно снегу, застелили комнату. Осознав, что больше нечего крушить, сел на кровать и обхватил голову руками. Пульс стучал в черепной коробке, а лицо пылало, словно посыпали красным перцем.

– Ты в порядке? – Каил услышал голос Тины.

Он не заметил, как она вошла, и пожалел, что не запер дверь.

– Оставь меня.

Она села на кровать и обняла любимого. Миронов выскользнул из её рук и посмотрел диким взглядом, вызвав у неё волнение. Сейчас ему противны нежности, тем более от бывшей, а дебильные вопросы дико раздражают.

– Конечно же, я в порядке. Мне всего лишь предстоит уничтожить несколько сотен людей и убить женщину, которую я люблю! Что со мной может быть не так?

– Знай, ты поступаешь правильно. Ты спасёшь от гибели целую расу.

Она смотрела робко, немного приподняв брови. Если б Каил не знал Тину, то решил, что она искренне сочувствует. Но тут дело в другом – бывшая переживала, что её план провалится. Она всегда думала только о себе. Даже любовь к Миронову всего лишь фальшивка, очередная игра, в которую Тина хотела выиграть. Каил оказался единственным мужчиной, который не поддался на чары, и это не давало ей покоя.

– Почему именно я? Какого хрена мне досталась эта долбанная миссия? Вдруг я не справлюсь, и ты сделала ставку не на того «жеребца»?

– Не я делала ставку.

– Ну надо же, и что ж ещё я сегодня узнаю? А впрочем, не важно. Прощай.

Каил схватил из шкафа кожаную куртку и пошёл к двери.

– И куда ты?

– Без разницы. Лишь бы от вас подальше. Осточертело мне всё.

Каил выбежал из хрущёвки и направился в лес, в котором мечтал заблудиться и сдохнуть от холода. Он впервые не знал, что делать: любой его выбор вёл к смерти сотен, а то и тысяч существ. Пришельцы заслуживали жить не меньше, чем люди, но и бойцы «Синтеза» не виноваты, что их предводитель – гниль. Миронов мог убить Главного, но это ничего бы не изменило. На его место пришёл бы новый тиран. Всегда найдётся тот, кто захочет уничтожить механиков. Каил понимал, что руководит людьми: они боялись неизвестного, опасались расу, превосходящую их в силе. Им плевать, что роботы безобидны.

Ноги вязли в сугробах, но Миронов продолжал бесцельно идти вперёд. Он хотел, чтобы медики оставили в покое, и всё как-то само разрешилось, но понимал, что из-за его бездействия тоже кто-то умрёт.

Каил врезался во что-то твёрдое и рухнул на снег. Посмотрев наверх, увидел механика, который неподвижно стоял и словно ждал, пока об него кто-то лоб разобьёт.