Охота на императора

– А он и не отчитывался, Генри. После того, как ты тем же вечером сел на пароход в Шанхае, кстати, то, что ты выбрал судно под британским флагом, это похвальная предусмотрительность, иначе они тебя в море утопили бы, так вот… После твоего спешного отбытия полковник застрелился. Он не смог пояснить начальству скоропостижное отравление семидесяти солдат и матросов Её Величества, и не где-нибудь, а в поле возле китайского кладбища. Девочки остались сиротами, а мисс Дороти и её новорожденный окончательно потеряли надежду на счастливую и сытую жизнь.

– Но котел с обедом для штрафников прислали из гарнизона… – вяло пытался парировать Генри, понимая, что осведомленность дядюшки Филиппа не оставляет ему ни малейшего шанса сказать неправду.

– А вез этот котёл китаец. Ты тупица, Генри. Продолжай.

– Вечером, когда я уже шел из паба домой, мой взгляд зацепился за свет в моем окне. Прилично выпив, я, конечно, посчитал, что море мне по колено, после чего закатал рукава по локоть и ринулся навстречу злому року.

– Навстречу смерти своей ты ринулся… – лорд не мог отказать себе в удовольствии лишний раз уколоть племянника.

– Поднявшись по деревянной лестнице на второй этаж, я застал следующую картину. В открытом дверном проеме моей комнаты, головой в коридор, лежал русский инженер Алекс Бурдж с пробитой головой. Кровь из глубокой раны сочилась, пульсируя, а значит, он был еще жив, сердце билось. Все, что он мне успел сказать, так это, чтобы я не заходил, внутри вооруженный вор. После этих слов я услышал, что оконные створки хлопнули, движимые сквозняком. Внутри уже никого не было. Алекс скончался у меня на руках.

– Почему и как он оказался в твоей комнате?

– Наши жилища имеют смежную стену. Вполне возможно, он, зная, что я на службе, услышал шум и увидел открытую дверь. Да, точно… Рядом стоял его подсвечник на три свечи. Массивный такой, с ангелочками снизу. Этот свет я и приметил с улицы.

– Удивительно, что он услышал шорох. Обычно такие специалисты не позволяют себе детских проколов. Может быть, они посчитали твою фигуру слишком незначительной и послали практиканта?

– Кто?

– Триада. Если бы ты увидел их главного старика без одежды, скорее всего, удивился бы количеству и качеству рисунков на его теле. Как, кстати, его звали?

Ошарашенный Генри попытался напрячь память, чтобы не ошибиться с ответом, но ничего не смог из себя выдавить.

– Его зовут Ли, – вместо племянника ответил лорд.

– Откуда? Откуда вы, дядя Филипп, могли это узнать? – Харрис говорил уже с искренним восхищением.

Лорд предпочел не посвящать племянника в подробности своей работы и в график получения сводок о необычных происшествиях в колониях и в том числе, Шанхайском сеттльменте.

– Я все-таки не могу понять для себя… Исходя из этой истории, ты о чем приехал меня просить? Чтобы я тебя от триады спас? Или опять составил протекцию на работу в Шанхае?

– Нет, нет… я туда не вернусь. Русский погиб случайно. Убийца решил со мной расправиться и забрался в мои апартаменты. Не могу понять, почему так сложно…

– Это легко объяснимо. Значит, кто-то в триаде решил, что именно этот исполнитель должен убить тебя именно дома. Ему такой приказ отдали. Он должен был доказать свое мастерство.

– Ха! – не сдержался слегка охмелевший Генри. – Он на мне тренировался?

– Нет. Экзамен сдавал. Твой Алекс не только сам погиб, но еще и наемника этого за собой потянул. Скорее всего, неудачливый убийца не вынес позора и покончил с собой каким-нибудь неординарным способом. Так зачем же ты приехал, Генри?

Молодой человек, вернувшись в реальность после шторма мыслей, пронесшихся у него в голове, решил рассказать историю до конца.

– Прежде чем ретироваться, я зашел в комнату этого русского инженера – она была открыта. Меня давно терзало любопытство по поводу его планшета, который он всегда держал при себе.

Неспешно, с налетом театральности, Генри опустил руку во внутренний карман и извлек оттуда толстую связку сложенных в несколько раз бумаг. С торжествующим видом, словно получив от крупье нужную карту, Генри положил сверток перед своим дядей на журнальный столик.

– Что это?

– Посмотрите сами, дядя Филипп. Я не имею морального права давать оценку важности этих документов.

«Как был паршивым актёришкой, так и остался» – подумал лорд, развязывая черную тесьму.

Четверть часа лорд с увеличительным стеклом в правой руке тщательно исследовал все карты, бумаги, отчеты, составленные инженером Буржановским в адрес Министерства путей сообщения Российской империи, добравшись, наконец, до последнего письма.

«Настоящим сообщаем, что маршрут Транссибирской железнодорожной магистрали согласован Его Величеством. Вам предписано прибыть в Санкт-Петербург для составления сметы…»

– Можешь считать, что ты искупил свою вину, Генри… – лорд Клиффорд на этот раз улыбнулся племяннику искренне, после чего погрузился в раздумья, размеренно покачивая загнутым к верху кончиком домашней парчовой туфли.

Глава VIII

«Café de Paris»

– Господа, господа… мест нет! – швейцар на входе пытался соблюдать правила приличия и не пускать в ход руки, препятствуя страждущим попасть в ресторасьон, что располагался на углу Большой Гостиной и Кирпичного переулка.

Заведение славилось на всю столицу не только изысканной французской кухней, шикарным интерьером и отменным обслуживанием, но и тем, что нередко кредитовало своих постоянных клиентов из числа богемы. Подобная лояльность хозяина и возможность встретить среди завсегдатаев ценителей искусства, с которыми можно было за бокалом вина обменяться мнением по любому достойному внимания поводу, обеспечили ресторану завидную популярность.

Сегодня, однако, ажиотаж случился не по поводу внезапной премьеры нового блюда или невиданных скидок. Заведение подверглось легкому штурму со стороны поклонников госпожи Бриджид, прослышавших, что именно здесь будут давать обед в её честь по поводу первого выхода на сцену Большого Каменного театра.

– Закрыто! Все столы заказаны, мест нет! – голос швейцара уже слегка охрип.

– Какая неприятность… – Завадский, слегка обескураженный увиденным перед входом, уже обдумывал альтернативные варианты, но Лузгин, хитро моргнув Завадскому, стоявшему в стороне в обществе Татьяны и своей супруги, неспешно направился в сторону возвышавшегося над толпой швейцара.

– Милейший! – швейцар обратил внимание на громкий окрик и поднятую руку в желтой кожаной перчатке. Лицо его тут же приняло привычное благостное выражение и расплылось в доброжелательной улыбке.

– Леонид Павлович, дорогой! Милости прошу! Господин заказывал, отойдите, пожалуйста!

Отдав в гардероб свои шинели и пальто спутниц, господа офицеры оправили мундиры перед громадными зеркалами.

– Леонид, примите моё восхищение! – Завадский маленькой расческой поправил кончики усов. – Я так понимаю, ты здесь завсегдатай?

– Не совсем. По роду службы имел некоторое общение с господином Кюба, здешним поваром.

– Кажется, я начинаю понимать… Проныра Пьер таки добился статуса поставщика двора Его Величества?

– Александр, ваше любопытство переходит рамки приличия, – Лузгин, усмехнувшись, похлопал друга по спине и пригласил их спутниц первыми ступить на лестницу.

Официант, услужливо поклонившись, провел гостей в угол зала, где на этот случай был зарезервирован стол, покрытый белоснежной скатертью и сервированный на четырех персон.

– Прелестно, не находите? – Завадский, слывший с молодости не только повесой, но и гурманом, уже предвкушал предстоящее наслаждение.

Екатерина Алексеевна, согласно кивнув, отвлеклась от милого общения с Татьяной – за несколько минут знакомства им удалось припомнить обстоятельства, при которых они познакомились много лет назад. Обе числились лучшими выпускницами Смольного института благородных девиц с той лишь разницей, что шифр получили с интервалом в несколько лет.[19]

19

Шифр – золотой вензель с бантом, означавший окончание института с отличием. Шифр так же выдавался фрейлинам императорского двора.