Страница 11 из 22
– Наша барышня любит не только эклеры… Это нитроглицерин.
Глава V
Инженер
Ретроспектива. Март 1876 г. Усун. Китай.
– Алекс! Чёрт возьми! У меня больше не осталось терпения! – Генри Харрис в порыве злости сорвал с себя кепи и с силой его бросил оземь.
На фоне восходящего солнца, только что заботливо бросившего свои лучи на громадные прямоугольники рисовых полей, расчерченных прямыми линиями грунтовых дорог, долговязая фигура худого англичанина отбрасывала неестественно длинную тень.
Низкий звук умирающего парового механизма, что использовался для перемещения породы и колотого камня, возвестил об остановке работ по возведению насыпи под железнодорожный путь. С каждой минутой простоя невиданной, дышащей паром, скрежечащей металлическими членами машины, лицо Генри Харриса становилось все мрачнее. Сзади прокладчики пути приблизились уже ближе, чем на милю. Караван буйволов, запряженных одноосными тележками, равномерной цепью тянулся в сторону, откуда возили камень. Насыпь, в которую погонщики скидывали груз, грозила через пару часов превратиться в громадную гору.
– Мистер Харрис, дайте мне тридцать минут и не останавливайте волов… – русский инженер, к которому гневно обратился Генри, не имел ни малейшего отношения, ни к работоспособности парового механизма, ни к организации работ.
Смотритель Харрис получил две недели назад от совета директоров компании «Jardine Matheson & Co» чрезвычайные полномочия в части руководства строительством во имя достижения поставленной цели. На 30 июня уже были запланированы торжества по поводу запуска первой в Китае железной дороги, связывающей Шанхай и Усун.
Всего-то шестнадцать миль, но они были первыми в истории этой страны. На прохождение оставшихся трех миль у Харриса оставалось немногим более месяца. На кону стояла его репутация и карьера, над которыми он сам бился многие годы, несмотря на возможность воспользоваться покровительством дядюшки, занимавшего в Лондоне высокий пост.
– Well, Alex… – почему-то Генри интуитивно доверял этому странному русскому, появившемуся в конторе почти год назад. [13]
Тогда соискатель должности инженера-геодезиста, представившийся Алексеем Буржановским, вид имел совершенно не презентабельный. Осунувшееся, сероватого оттенка лицо, потертое на лацканах пальто и, поношенное кепи английского типа. Поначалу странного русского никто всерьез не воспринял – острого недостатка в кадрах компания не испытывала. Лишь после того, как он в присутствии кого-то из канцелярии почти непринужденно заговорил с уборщиком по-китайски, его, предварительно убедившись в квалификации, определили в геодезическую службу. Длинную фамилию и непривычное имя клерки сократили до «Алекс Бурдж», что полностью устроило и даже порадовало нового сотрудника, полностью отдавшегося новой работе и борьбе с мошкой, в изобилии водившейся в это время года на рисовых полях в дельте великой «Длинной реки» – Янцзы.
Не злоупотребляя терпением своего супервайзера, Алекс, быстро спустился с насыпи, и, перепрыгивая с кочки на кочку, добрался до погонщиков волов, перекинувшись с их десятником несколькими словами. Пока Генри на повышенных тонах требовал от механика, убеждавшего его вчера, что машина в идеальном порядке, принять меры к экстренному устранению неисправности, погонщики, крича один другому, передали по колонне какое-то сообщение.[14]
– Я гарантирую! Если отсюда, – Генри указал на трубу парового механизма. – Если отсюда в течение часа не пойдет дым, и это чудовище не оживет, ты у меня с кайлом сдохнешь на этой стройке!
Погрузившийся по пояс в нутро железного зверя механик расслышал только последнюю часть угрозы. Так происходило каждый раз, когда новая машина ломалась. Во всем мире это был чуть ли не единственный экземпляр, способный делать экскавацию грунта.
– Алекс! Что происходит?! – Генри, спустя четверть часа обнаружил, что вдоль каравана волов быстро, практически бегом, двигалась шеренга из нескольких сотен китайцев в войлочных шапочках с плетеными корзинами за спиной.
Крикнув несколько слов их главному старцу, который появился возле насыпи в первых рядах, Алекс тут же отчитался перед супервайзером:
– Триста человек помогут нам не остановиться. Старейшина Ли командует этим людом, так что мы можем быть спокойны. Спустя шесть часов, когда эти устанут, им на смену придут новые.
Вокруг будущей насыпи железной дороги развернулось грандиозное движение. Какая-то неведомая сила (это был старик Ли) организовала разделение труда, поставила старших на каждом участке и контролировала происходящее, находясь рядом с русским инженером. На некоторое время цивилизация паровых машин, парализованная разрывом масляного шланга, была вынуждена отступить и признать совершенство древнего китайского способа выполнения поставленной задачи. Дисциплина и организованность, плюс нужное количество исполнителей, создавали эффект волшебства, перемещая битый камень в нужное место в нужные сроки.
Спустя час Генри, отмерил длину вновь отсыпанной основы под железнодорожный путь, после чего пришел в неописуемый восторг, свойственный лишь детям и курителям опума:
– Боже мой, Алекс! Да вы фокусник! Нужна ли нам эта паровая машина?
– Мистер Харрис, – Алекс снял кепи и платком промокнул лысеющую, коротко стриженую голову, – механизация нашей работы, это независимость от местного населения. Это сейчас мы обратились к их помощи, а при правильной постановке вопроса мы бы смогли даже завоевать их симпатии. К примеру, если бы помогли осушить болота…
Генри, не переставая восхищаться оперативностью и смекалкой русского инженера, несколько раз прошел насыпь, отдавая команды и распоряжения, будто почувствовал вкус удачи. Его настиг кураж, такой свойственный молодым авантюристам.
– Оставьте, Алекс, свои предрассудки! Вся эта свора людей с косичками интересует нас исключительно как рабочая сила и потребители опиума! Вы ведь понимаете, почему компания имеет шесть корветов и такой авторитет в акватории ближайших морей?
Мистер Генри Харрис, занимавший в компании далеко не последний пост, даже среди своих коллег выделялся высокомерностью и пренебрежительным отношением к китайцам. Молодой человек, не стесняясь в выражениях, восхвалял мощь и влиятельность своей фирмы, возникшей, по его мнению, исключительно благодаря британской решимости, деловой хватке и инстинкту колонизаторов.
На самом деле, времена, когда «Jardine Matheson & Co», обрела здесь безраздельную власть и заоблачные прибыли благодаря контрабанде опиума из Британской Индии, акционеры старались не слишком афишировать. Торговля отравой уже не соответствовала положительному имиджу солидной компании, претендующей в Китае на самые лакомые подряды, однако, полностью отказаться от опиумных караванов в «Jardine Matheson & Co» не решились. Курение опиума стало настолько распространенным, что, освободи англичане свою часть этого рынка, как тут же их место займут пронырливые французы или настырные голландцы. Опиум шел в Шанхай на бортах английских корветов, только теперь это происходило практически легально.
Спорить русскому геодезисту было не о чем. Волею судьбы, закинутый за тридевять земель от родного дома, он был вынужден лишь ограничиться предложениями. Подобное теплое отношение русского к местным Генри отнес на счет его слабостей, отметив для себя при этом, что было бы крайне опрометчиво потерять такого отличного геолога, инженера и организатора.
Мистер Харрис не единожды пытался влезть в душу русскому коллеге, пытаясь уяснить для себя причину его неожиданного появления в Шанхае. Каждый раз он упирался в стену молчания и недоброжелательности. По всему было видно – русский пришел сюда не по своей воле, а в силу каких-то странных обстоятельств. Ни виски, ни пиво, ни задушевные разговоры за полночь не позволили Генри добраться до истины. Как только он выводил русского на тему его прошлого, Алекс либо переводил беседу в шутку, либо устраивал состязание, кто больше выпьет, в котором непременно побеждал.
13
Хорошо, Алекс…
14
Супервайзер – смотритель.