Страница 40 из 54
— Я даже представить себе такое боюсь, — вздохнула Рина, — высота точно не мое. Хотя… я как-то прыгала с парашютом в тандеме.
— Кстати, можешь прыгнуть со мной, у меня есть разрешение.
— Надо подумать.
Рина поковыряла ложечкой воздушный десерт, но аппетита не было. Вместо него внутри стыд перемешивался с чувством вины. Вроде и правда встречаются всего ничего, и никто никому не обещал, но вон как у Марка горят глаза при виде нее. И даже голос меняется.
«Марк, извини, но я подумала…. Кажется, у нас ничего не выйдет».
— Рина…
Она вздрогнула и поняла, что уже минуты две сидит, уставившись в пространство.
— Ты не выспалась? — ласково спросил мужчина. Его рука накрыла ее пальцы, такая теплая, надежная. Рина уставилась на нее и тут же в голове вспыхнула картинка: рука Адриана на ее груди, ласкающая так, что дыхание перехватывало.
Черт!
— Не выспалась, — выдавила через силу, — жара с ума сводит.
— Вроде сегодня дождь обещали.
— Пора бы уже! А то скоро все вокруг в пустыню превратится, а мы — в верблюдов
«Марк, мне кажется, нам больше не стоит видится. Почему? Ну, думаю у нас ничего не выйдет».
Как же это сложно оказывается! Рина легко отшивала поклонников, а тут словно нашел ступор. И вот она уже третий час крутила в голове фразу, а вслух ее сказать не могла. Язык прилипал к небу, а губы словно замораживало.
Она внимательно посмотрела на Марка. Ну ведь обаятельный и симпатичный, с ним весело, легко. Но вот в глубине при виде него ничего не вздрагивает. Зачем она вообще согласилась тогда пойти с ним на свидание? Дура!
— Марк, я…
— Рина, прости, что перебиваю. Ты в выходные свободна?
— Не в курсе. А что? Срочного ничего нет.
— Хочешь съездить со мной в горы? Два дня палаток, свежего воздуха и горных речек.
Вот оно! Скажи ему сейчас!
— Я…посмотрим, — выдавила Рина, мысленно ругая себя за слабость.
— Просто сам понимаешь, все может быть.
— Понимаю, — кивнул Марк, — давай в пятницу встретимся и обговорим. Я бы очень хотел, чтобы ты поехала со мной. Узнаем друг друга получше.
Рина почувствовала себя самой распоследней свиньей на свете. Едва не зажмурилась, до того стыдно было. Причем стыдно за то, что никак не может собраться с духом и все сказать.
А вот за секс с Адрианом не стыдно. И от этого на душе еще хуже.
Разговор как-то зашел в тупик. Марк явно не понимал, почему его спутница сегодня рассеянная и малоразговорчивая, а Рина мысленно все подбирала фразы. И выходили то они красивыми, правильными. А как бросала взгляд на Марка и все — вылетали напрочь и не желали произноситься.
Оказывается, бросать человека, в которому очень хорошо относишься безумно трудно. Это с надоедливыми поклонниками просто. Ты не чувствуешь их, тебе не интересны их эмоции и потому ведешь себя как эгоистка. Рина проходила через такое.
А к Марку она успела привязаться и оценила его характер, чувство юмора, благородство. Потому и никак не могла заставить себя произнести нужную фразу.
— Марк, извини, — не выдержала, наконец, — я сегодня отвратительный собеседник. Сможешь отвезти меня домой.
— Конечно. Рина, все в порядке? Ты скажи если что.
«Скажи, дура, прямо сейчас скажи и покончи с этим!»
— Устала просто. Голова болит, дома небольшие напряги, ничего особенного.
«А еще я переспала с твоим близким другом и мне даже не стыдно».
Они вышли из кафе на улицу, где жара уже сгустилась настолько, что стало трудно дышать. Дымка в воздухе усилилась, а далеко на горизонте — к радости многих — собирались темно-синие тучи.
Машину пришлось бросить в квартале от кафе: все стоянки были забиты. Но идти по тенистой аллее было довольно приятно.
— Кстати, — весело проговорил Марк, держа Рину за руку, — помнишь того оленя?
— Такое не забудешь.
— Так с ним все хорошо, нет бешенства. Так что Адриану уколы делать перестали. Вы с ним занимаетесь?
— Да-а-а-а, — протянула неопределенно Рина. И вдруг поняла, что все — дальше тянуть нельзя.
— Марк, я кое-что хочу тебе сказать.
— Говори.
Ак же трудно! Слова упрямо хватались за язык и не желали произноситься. Но надо. Иначе совсем уже свинство.
— Марк, ты такой классный, — проговорила Рина, уже видя, как сползает улыбка с лица собеседника. Тоже ведь не дурак.
— И ты… правда, ты необыкновенный. Только…
— Отлично! — громкий женский голос раздался как гром посреди неба. — То есть мой сын влюбился в шлюху!
Самое паршивое, что вокруг люди моментально начали оборачиваться, гадая, к кому обращается скандальная женщина. На лице Марка проступило искреннее удивление. Он явно не связал обращение с Риной. А та… та захотела провалиться сквозь землю. Как? Вот как мать Полкана сюда занесло? Каким ветром?
Сначала Рина попыталась сделать вид, что это восклицание вообще не к ней. Но Нелли встала прямо перед девушкой и ткнула в нее пальцем.
— Говорила я Полкану, что ты ему не пара. Но ради сына согласилась поговорить с тобой. А ты!
— Женщина, вам чего? — поинтересовался Марк, чуть задвигая Ариану за спину. Этот жест явно взбесил Нелли. А зрители вокруг, которые украдкой наблюдали, придали ей еще большей воинственности. Скрестив руки на груди, она набрала воздуху и выдала:
— После борделя то по рукам пошла? Значит, нормального парня ей не надо, а по мужикам шляться — за здорово живешь? То с одним, то с другим! Небось привыкла, когда толпой то пользуют?
Рина онемела. Наверное, ей надо было ответить как-то резко, осадить вконец обнаглевшую женщину, а она банально растерялась. Стояла и просто смотрела на нее, даже не понимая, как можно такое говорить.
Зато не растерялся Марк. Подошел к Нелли и что-то тихо произнес. Так тихо, что Рина не расслышала. Зато мать Полкана буквально захлебнулась словами и умолкла. А Марк продолжал говорить. И выражение лица у него было таким, что даже Ариане стало не по себе. Наверное, так он выглядел, когда проводил какую-нибудь операцию по захвату.
Нелли молчала, а глаза становились все круглее, а сама она словно уменьшалась в размерах при каждом слове Марка. И во взгляде уже метался откровенный страх. Нелли явно привыкла брать нахрапом и голосом, а при таком раскладе растерялась.
Марк же обернулся с Рине и чуть улыбнулся:
— Она извинится перед тобой, милая.
— Д-д-да, — куда только девался громкий голос Нелли, сейчас она тихо лебезила, — из-з-звини…
— Плохо слышно, — проговорил Марк.
— Извини, Ариана, я не думала, что говорю.
— Пошли отсюда, — только и вымолвила девушка, которой хотелось вымыть руки после всего услышанного.
Они с Марком обогнули стоявшую столбом Нелли и торопливо ушли по аллее дальше. Рина постаралась не оборачиваться, спросила только:
— Что ты ей сказал?
— Посоветовал не кидаться словами и не думать, что за это ничего не будет.
— Чувство, что меня облили какашками.
— Убери его, — посоветовал Марк чуть сердито, — не стоит так близко принимать вопли идиотки. Думаю, теперь она надолго засунет язык в задницу. Рина…
Она поняла. И чуть ниже наклонила голову, набираясь храбрости.
— Да…меня правда похищали. Та история про работорговцев… меня должны были отправить кому-то. Я две недели просидела взаперти. Но меня не трогали. Оскорбляли, рассказывали, что меня ждет, но не трогали.
— О как!
Марк выглядел изумленным. Но вроде не спешил шарахаться и убегать. Потом чуть нахмурился и посмотрел на Рину.
— Так тогда ты знаешь Адриана.
— Там было много народа, нас вытащили и… да, я его знаю.
— А чего скрывала? И он тоже притворился дурачком.
— Извини, — прошептала Рина, — это я первая ступила, а он, видимо, из деликатности решил поддержать.
И ведь сейчас был самый удачный момент, чтобы все рассказать. Просто шикарный момент! Но Марк не дал ей вставить ни слова, забросав вопросами о пребывании в плену. Рина послушно отвечала, хотя на душе скребли огромные когти. То время она не любила вспоминать. Была бы возможность — удалила бы эту часть памяти, как вредную для психики.