Страница 29 из 141
Сознание было помутненным, плохо отзывалось на внешние раздражители, звук доходил до ее ушей слабо, как сквозь вакуум. Просыпаться не хотелось, но смутная тревога теплилась в глубине памяти, поэтому она насилу открыла глаза, напрягая лицевые мышцы. Перед глазами все плыло, комната была ей незнакома, и вдруг в ушах у нее будто что-то взорвалось – резко ворвались все посторонние звуки - и шум машин за окном, и шелест веток, и даже дыхание, чужое дыхание, щекочущее ее шею. Вихрем в память ворвались воспоминания – сон, бешеные стуки в дверь, злой мужчина, а дальше темнота. И вот она здесь, лежит на кровати, практически обнаженная, если не считать нижнего белья, рядом нависает альфа, и никого нет.
Стараясь не совершать резких движений, она плавно повернула голову набок и увидела расширенные зрачки на фоне голубых омутов. Ноздри его раздувались, как перед случкой во время гона, так сильно он втягивал ее аромат. Она покраснела, подсчитывая дни, и в ужасе замерла. Совсем забыла, что у нее вот-вот должна начаться овуляция. И судя по его состоянию, она уже началась.
По венам будто разлилась кислота, настолько сильно ее бросило в жар. Замерев, как голубка перед соколом, она, казалось, и не дышала вовсе, пригвожденная к постели хищным взглядом. Щеки коснулось палящее дыхание, шершавые пальцы огладили оголенное плечо. Кожа стала чувствительной, отзываясь на его прикосновения мурашками и приятным покалыванием. Его губы касались ее все ниже, пальцы поддели крючок бюстгальтера, и как-то незаметно она лишилась защиты своей груди. Его аромат щекотал будоражащим обещанием наслаждения. В комнате звучала музыка двух сердец, бившихся в унисон, частые вдохи-выдохи, легкие стоны, трение слившихся в объятиях тел. Ей казалось, что нервы ее оголены до предела, настолько отзывчивым и чутким ее тело становилось в его крепких руках. Мысли путались, сознание плавилось, на миг ей стало больно от его агрессивного вторжения, настолько крупным он был, что она вскрикнула и пришла в себя. Начала сопротивляться, пытаясь сбросить его с себя и оттолкнуть подальше, но охнула, когда горошинки ее сосков коснулся горячий язык, окуная ее в мир чувственных удовольствий, неведомых доселе. Все, что было до, меркло, отрезая мир на «до» и «после». Его движения отзывались в ней мелодией струн, умело управляемой знающим свое дело музыкантом. На лбу мужчины образовалась испарина, лицо стало напряженным, на висках проступили вены, все кричало о его наслаждении. Глаза в глаза продолжался то быстрый, то медленный танец страсти, подводя их к желанному освобождению.
- Видишь, говорил же, что будет хорррошо, - время от времени порыкивал, казалось, желая продлить минуты испытываемого удовольствия.
- Неееет, - выдыхала, отказываясь признавать правду.
Застонав в унисон, они выдохнули и прикрыли на миг глаза.
Против воли у Наиры тяжелели веки. Тело ее властно прижали к мужскому боку так, что она практически пластом лежала на мужчине. Обнимая левой рукой, правую же расположили чуть ниже спины, словно клеймя и возвещая всем «собственность Альтаира Демидова».
Подумаю и разберусь с этим завтра, решила девушка, не сопротивляясь объятиям сна. Зверь, дождавшись мерного сопения, прикрыл глаза, уступая главенство человеку, и тоже уснул.