Страница 3 из 13
Мы попили чай, обсудили новости, после чего я достал фотоаппарат. Виды там, конечно, впечатляют. Вдали поднимаются снежные вершины, раскинувшие во все стороны переплетающиеся отроги-щупальца, которым, кажется, нет ни конца ни края. Один из отрогов круто обрывался в каком-нибудь километре от нас. Там начинался глубокий провал – величественное ущелье с отвесными стенами, которое уходило куда-то в самое сердце гор. Никто в кишлаке, даже самые древние старики, не знали, где же оканчивается это ущелье.
Небо в тот день было голубым и безоблачным. Солнце светило по-летнему жарко, и лишь в глубоких расщелинах таилась прохлада.
Вдруг жалобно заблеяли овцы – все разом, по-щенячьи заскулили матерые волкодавы, задрав морды кверху. Невольно и мы вскинули головы. Крупная тень пронеслась над нами.
Чуть в стороне несся к ущелью огромный самолет. Он не падал – летел, но по очень опасной дуге.
Было в его полете и в очертаниях что-то необычное. Он мчался совершенно бесшумно. В подвесных гнездах, расположенных под его крыльями, не было турбин! Совсем! Но турбин не было и на хвостовом оперенье. Не было у него и иллюминаторов.
Кажется, в конструкции самолета были еще какие-то странности, но мы в тот момент были слишком взволнованы, чтобы фиксировать все детали. Ведь самолет несся навстречу своей гибели, прямо на скалистые громады, до которых отсюда было рукой подать. И всё же, несмотря на это, полет выглядел вполне управляемым!
Буквально в последний момент я вспомнил, что в руках у меня фотоаппарат. Мелькнула мысль, что мои снимки помогут позднее экспертам расследовать причины странной катастрофы, которая вот-вот должна была произойти.
Я успел щелкнуть два-три раза, прежде чем самолет скрылся за каменистой грядой, от которой вглубь гор тянулось то самое ущелье, которое в кишлаке называют Урюкли-су. Конечно, случайному путнику это ущелье покажется величественным. Но оно слишком узкое для размаха крыльев большого авиалайнера и чересчур извилистое для его полета. Сердце сжалось в предчувствии страшного и неизбежного взрыва. Но прошла секунда, другая, третья… Минута. Тишина стояла полная. Даже собаки и овцы успокоились.
Какое-то время мы с дядьями простояли в оцепенении. Затем я оседлав мотоцикл и, отчаянно газуя по серпантинной колее, помчался к знакомому с детства ущелью.
Вот и оно. Мирно дремали мрачно-коричневые отвесные стены. Звонкий горный ручеек пенился вокруг камней, тихо поскрипывали старые урючины. Метнулась в сторону потревоженная змея-стрелка. И – никаких следов катастрофы. В небе по-прежнему – ни облачка. Странный лайнер исчез, хотя ему абсолютно некуда было деваться.
В полном недоумении я вернулся на пастбище.
Еще через какое-то время нам с дядьями начало казаться, что и не было никакого самолета, что мы приняли за самолет клочок тумана. Такие клочья тумана самой причудливой формы нередко висели где-нибудь над низинкой. Правда, они никогда не перемещались.
Тем же вечером я проявил пленку. Горы, овцы, дяди, волкодавы, – всё получилось замечательно. Но никакого самолета на фотобумаге не отпечаталось. На светлом фоне лишь белели какие-то пятна, напоминающие вытянутую каплю. Я был расстроен и растерян.
И вот тогда дед рассказал мне о том, что случалось в районе ущелья в былые времена…
Ходжиакбар кивнул мне: вспомни, мол, Чиланзарский рынок. Разве не те же сомнения переживали и мы после того, как таинственный объект растворился в воздухе?
Юнус будто угадал мои мысли:
– Многие наши ребята видели НЛО, – сказал он. – Но никто не видел, чтобы НЛО имел форму самолета.
– Готов держать пари, что ваш дедушка видел подобный самолет во времена своей юности, – предположил я. – И, наверняка, слышал о нем от своего деда?
– Нет, – обезоруживающе улыбнулся Юнус. – Он видел пещеру, из которой вылетали странные облака. Они быстро поднимались к небу и растворялись в нем, словно дым от мангала. Но самолета он не видел. Да и не мог видеть. Во времена его молодости самолеты над Памиром еще не летали.
– А у твоего парня образный язык, – заметил я Ходжиакбару.
– Он и вправду талантлив, – ответил ой друг и повернулся к студенту:
– Ни о чем не беспокойся, Юнус! Перед тобой два литератора, тяготеющие к фантастическому жанру. Да, мы – скептики и циники, и всё же верить в чудеса – наше ремесло. Такой вот необъяснимый парадокс. Поэтому говори всё, как было, и не обращай внимания на отдельные реплики!
Эта энергичная речь заметно приободрила парня.
– Далеко в глубине ущелья есть труднопроходимый завал. Дед рассказывал, что когда-то за этим завалом был вход в огромную пещеру. Юношей дед видел ее собственными глазами и даже заглядывал в нее с близкого расстояния. Про эту пещеру ходили нехорошие слухи. Говорили, что если войдешь в нее, то либо исчезнешь, либо заболеешь странной болезнью и через несколько месяцев умрешь в мучениях. Дед тоже верил в это. Потому что видел, что за входом в пещеру лежат горой высохшие добела кости различных животных. Были там и человеческие скелеты. Считалось, что это жертвы снежного человека.
– Вот как?! В кишлаке знали про снежного человека?! – удивился я.
– Я просто перевожу на современные понятия, – уточнил Юнус. – Конечно же, в кишлаке тех времен его называли иначе. Со слов видевших его, это было крепкое и рослое существо, на две головы выше нормального человека и покрытого густой шерстью, такой, как у яка. Оно передвигалось на задних конечностях и повадками напоминало человека. Но встреча с ним всегда заканчивалась плохо. Поэтому простые горцы остерегались приближаться к пещере. Туда ходили лишь знахари, потому что там в изобилии росли редкие травы, которые трудно было найти в других местах. В прошлом году еще был жив старый знахарь, который в молодые годы ходил к пещере вместе со своим отцом и старшим братом. По просьбе деда, этот знахарь, уже сам убеленный сединами и страдающий неизлечимой болезнью, пригласил меня к себе и рассказал много интересного об этой пещере. Всё, о чем он рассказал, записано здесь, – Юнус похлопал ладонью по тетради.
– Что же это была за пещера?
– Этого в точности не знает никто.
– Однако получается, что, с одной стороны, там обустроил свое логово снежный человек, а с другой – пещеру облюбовали для своих нужд пилоты НЛО? Как это можно совместить?
– Не знаю, – упрямо покачал головой Юнус. – Ибо главное не в этом.
– А в чем же главное?
Юнус посмотрел мне в глаза и произнес:
– В кишлаке существует древнее поверье, что эта пещера тянется под землей через весь хребет и выходит по другую его сторону. Местами в пещере встречаются залы, такие огромные, что их потолки и стены теряются во мраке, несмотря на разлитый в воздухе бледный свет. От этих залов якобы расходятся другие подземные пути… – Юнус понизил голос: – Знахарь рассказывал мне, что подобные ходы существуют и под другими хребтами и вершинами. Ими пронизана вся горная толща! А некоторые выходы выводят даже на равнину, далеко в степи и пески, в сердце барханов! Никто не знает в точности, что творится в этом подземном лабиринте. Знахарь утверждал, что само время там, внизу, течет по особому… Согласно преданию, этими ходами в старину пользовались армии Искандера Двурогого, а еще раньше – воины других древних завоевателей, например, Митридата Евпатора, которого в Азии тоже называли Великим. Полчища завоевателей появлялись внезапно там, где их не ждали, и исчезали с богатой добычей так же внезапно, как и приходили. Совершенно точно, что это не всегда были восточные воины. Среди них было много светловолосых и синеглазых… Но эту тайную тропу знал и Чингисхан – Темучин. Он был последним великим владыкой, чьи отряды беспрепятственно проникали сквозь горы…
Я посмотрел на Ходжиакбара. Он хранил невозмутимый вид.
– Послушай, дружище! – обратился я к нему. – Не знаю, как там насчет самолета-призрака и снежного человека, но если сведения Юнуса относительно подземных тоннелей не игра воображения, если они верны хоть на йоту, то его надо было привести не в редакцию газеты, а в академию наук!