Страница 5 из 22
– Да, – неопределённо мотнула головой. – Упала… Немного побаливает.
– И ты терпишь всё это время? – изумилась Ксения. – Чокнутая! А вдруг вывих? Или, не дай бог, связки порваны или нога сломана?!
– Нет, только слегка побаливает. Терпимо, – принялась оправдываться я. – Лёд приложу, и всё пройдёт.
– Будем надеяться, – резюмировала Ксю. – Ладно, потопали. Домой уже охота.
***
Выходили мы тоже вдвоём. Ксения подождала, и впервые за три года я шла из школы не одна. О подруге даже не мечтала, и сейчас боялась сглазить, вдруг очередная шутка, и Ксения сейчас рассмеётся, мол, что, поверила? Вот дура!.. Но девушка шагала рядом, болтала, словно мы с ней подруги, и сейчас как обычно идём вместе. Я плохо понимала суть разговора, потому что в основном это было о парнях, шмотках, косметике… Но чтобы не выглядеть невеждой, коротко кивала и иногда бросала в ответ односложную реплику.
На улице столкнулись с парнями из команды. Они, как оказалось, не очень спешили разойтись. Игнат с приятелями на скейтах уже гоняли по территории школы. У нас для этих развлечений была оборудована классная площадка, и поэтому я чуть не упала, засмотревшись, какие трюки выполняли пацаны.
– Э-э-э, – одёрнула Ксения. – Ты что? – как и я уставилась на ребят.
– Тоже так хочу, – тихо обронила я, намекая на катание на скейте.
– Ну, мать, этому обучить не могу. Я только в волейбол играю, но знаю ребят, которые могли бы тебе дать пару уроков. Если правда хочешь.
– Очень! – теперь уже рьяно кивнула.
– Хорошо, – повела плечом Ксения, и мы пошли дальше.
Уже на следующий день в школе девушка села рядом, хотя до сего момента я по обычаю была одна.
– Привет, ботан, – кинула она и легко плюхнулась на соседний стул.
– Привет, – выдавила я затравленно, чуть подвинув свои вещи и глядя с недоверием, как Ксю принялась доставать из рюкзака книгу, тетрадь и ручку.
Не я одна была в шоке – надо сказать, весь класс оторопел, когда увидел подобное! Но звонок на урок и голос учителя: «Доброе утро, класс!» – заставил отвести от нас взгляды.
А следом отворилась дверь, и на пороге застыл незнакомый парень. Очень высокий и мощный, точно шкаф. Какой-то мутант, но довольно интересный на вид.
– А-а-а, – протянула классный руководитель. – А вот и Леонид Спартаковский. Новый ученик нашего класса, – не теряя ни секунды, объявила Галина Игоревна. – Прошу любить и жаловать.
– Можно ни то, ни другое, – ровно пожал плечами парень. – Лишь бы мир был во всём мире. – С равнодушием окинув взглядом класс, прошёл и сел за парту прямо передо мной и Ксенией.
Полетели смешки, свист, шёпот. Мы с Ксю лишь переглянулись: вот и чудак в нашем классе.
– Вы моим глазам милее, – как бы мимоходом объявил нам и принялся готовиться к уроку. – Выживать должны самые красивые и лучшие! Вы красивы, я умён!
Обескураживающе…
Леонид? Спартаковский?.. Хм, не надо говорить, что у парня тотчас появилась кликуха «Спартак».
***
Ксю не обманула, и уже через неделю притащила меня на уличную площадку, где катались на скейтах. Познакомила с двумя парнями, которые были на год постарше, но очень общительными и весёлыми. Они сразу же взяли шефство надо мной и с усердием принялись обучать навыкам катания. Спасибо, не ржали над моей корявостью. Чуть подначивали, и только.
В остальном я была жутко благодарна Ксю, за что позволяла списывать домашку и помогала с контрольными и самостоятельными.
Дружба! Да, видимо, именно такие отношения и назывались дружбой!
Немногим позже Ксения как-то призналась с грустью в голосе:
– Дружба – стервоза ещё та! Изменчива, непостоянна, ветрена, лжива, когда шагает без взаимного уважения. А бывает искренней и доверительной, вот только достаётся тем, кто умеет держать нос по ветру. Тем, кто не боится нести груз ответственности за себя и других. Кто замечает щепку в своём глазу и умеет игнорировать брёвна в чужих. Мне всегда хотелось быть рядом с человеком, который стойко выносит удары судьбы и продолжает шагать в своём направлении, наплевав на других. Кто умеет прощать и избегает обижать. Так что не думай, что я просто так за тебя заступилась…
Я мало поняла запутанную речь, но она запомнилась своей глубиной.
С тех пор с тихой надеждой гордо называла себя подругой Ксении.
Уже к концу учебного года тренер по волейболу, довольный собой, резюмировал, что не ошибся на мой счёт, и теперь я стала не просто одним из игроков, а важным членом команды, на которого он мог бы положиться. И за это я тоже не преминула поблагодарить свою подругу. Ксения была на седьмом небе от счастья:
– Я же говорила! Раз плюнуть! Ты ещё порхать будешь, как птичка, Линяева удавится от зависти!
М-да, сплетни ходили, что Верка и Ксения дружили, но поссорились, и теперь были если не кровными врагами, то точно противниками. А после нашего с Ксю сближения яд красотки стал изощрённей, но мы не обращали на неё внимания, и девушка быстро успокоилась. Ну или, по крайней мере, перестала открыто с нами враждовать.
Но злиться продолжала: Линяева не ожидала, что смогу справиться с руками и ногами. Хотя, возможно, больше на общее настроение повлияло то, что её бросил Игнат. После разрыва девушка несколько дней даже прогуливала школу, а когда явилась, все догадались, что она провела это время в слезах, хоть и пыталась казаться спокойной.
Меня не волновала её судьба, мальчишки, разборки, вечеринки. Отныне меня грела мысль, что я не просто серость – помимо учёбы и в других сферах смогу добиться пусть незначительного, но успеха!
***
Когда нас награждали в конце учебного года, с гордостью шла между рядов к заветным грамотам в руках классного руководителя, которая распиналась о моих заслугах, но когда возвращалась обратно, из всего зала лишь один взгляд пригвоздил к месту. Игната!
Парень пронзал недружелюбием. Было так неуютно под этим колючим взглядом, что даже запнулась. Словно я – его главный соперник, и сейчас обходила по всем статьям. А ещё прочитала угрозу и брошенный вызов, ведь Селивёрстов тоже получил много грамот и дипломов: по учёбе и спорту, за личные достижения и за активное участие в жизни школы. С ним могла сравниться по значимости и успеваемости только я… И я посмела это сделать!
Чёрт! Нужно срочно обрастать шипами, как и советовал директор. Иначе не дотяну до выпускного класса.
– Подруга, – шикнула Ксю, только я села на место. – Лучше не смотри на него так.
– На кого и как? – уточнила робко.
– На Селивёрстова, – отчеканила тихо Ксения. – Он раздавит тебя, и я не смогу помочь.
– Да я и не смотрю…
– Вот и не смотри, – с нажимом повторила подруга. – Катька Ленская тебе глаза выколет. Они вроде встречаются!
– Вот пусть и встречаются, – мотнула я головой. – Мне сейчас о разработках думать надо, да и в спортклуб скоро.
Правда, когда все ребята торопились прочь из актового зала, директор уже у выхода нагнал и попросил зайти к нему в кабинет.
Я особо не волновалась, ведь знала, что нигде не косячила. Шла из-за интереса, и только.
В кабинете было довольно уютно – минимум мебели и максимум папок и документов.
Лунообразный стол, несколько стульев, на один из которых я и присела в ожидании разговора с директором.
Виталий Семёнович не торопился переходить к главному, а когда раздался стук, сердце пропустило удар. И не зря.
С разрешения директора дверь отворилась, и на пороге застыл Игнат. Если меня и заметил, то даже глазом не моргнул:
– Вызывали? – поправил рюкзак на плече.
– Да, проходи, садись, Селивёрстов, – кивнул Виталий Семёнович, и теперь с улыбкой посмотрел на меня:
– Ирина, ты в этом году заняла на олимпиаде по химии второе место.