Одно неосторожное желание

Сказочный конец

Ёлки у нас в городе большие две: в парке и в центре, на площади Героев Майдана. Именно туда мы и приехали - в шумный, бурлящий людским гомоном и смехом центр города. Люди переходят от палатки к палатке, фотографируются на фоне светящихся животных и снеговиков. Большая уличная ярмарка манит к себе. Праздничный и волнующий вид аппетитных прилавков будоражит нутро каждого живого существа опьяняющими ароматами глинтвейна, жареного мяса и птицы.

Не знаю, что мне действительно приснилось, а что - нет, но ноги мои болят так, словно я вчера кросс сдавала. В памяти чётко засел тот факт, что сапоги были насквозь мокрые, однако Олег их вымыл и высушил. Так он сам говорит. Кто знает, может, я и правда вырубилась, даже не добравшись до кровати. Как я могла вообще допустить подобное? Ещё и с незнакомцами пойти? А Артём? Почему отпустил саму в таком состоянии?

- Ой, Паш, смотри, снегурочка! - послышалось совсем рядом, и к нам подбежала девушка лет шестнадцати. - Здравствуйте! Вы меня помните?

Открытое милое личико с красивыми глазами, широкая улыбка, заряжающая окружающих энергией и позитивом. Где же я её видела?

- Я…

- Вы мне платье привезли! Платье, которое открыло мне дорогу в мир искусства. Неужели не помните? - Она всё говорит и говорит, не переставая похлопывать кулачками, одетыми в пушистые варежки. Я смотрю на неё, заглядываю в тёмные глаза, словно купаясь в горячем шоколаде, и никак не могу вспомнить. - Вы спасли мой дебют! Мой новогодний дебют! Вы должны помнить! Общежитие строителей. Помните?

- Марин, чего пристала к человеку? - вмешался её парень, неловко переминаясь с ноги на ногу.

- Да подожди ты, - отмахнулась девчонка и вцепилась в мою руку. - Я хочу вас угостить. Отказы не принимаются.

- Марина. - Её имя вызвало вспышку озарения. Какие-то обрывочные моменты замельтешили в памяти, и вместе с Мариной я вспомнила ещё двоих. Два иностранца. Но что всё это значит? Чувствуя беспомощность и растерянность, посмотрела на Круковского в надежде, что он что-нибудь знает и подскажет, но он лишь пожал плечами. И я неуверенно сказала девушке: - Да… Возможно. Вы знаете, я не уверена.

- Конечно, конечно, - обрадовалась моя новая знакомая и обратилась к Олегу: - Вы позволите мне увести ненадолго вашу даму сердца? - И тут же к своему парню: - Паш, побудьте здесь, пожалуйста, поговорите о чем-нибудь. Мы быстро.

И, не давая мне даже слова сказать, потянула меня прочь от мужчин, рассказывая, как долго она искала то самое платье, как она сделала заказ в интернете, а ей прислали платье на два размера больше, совсем другого фасона и совсем не вечернее, а абсолютно повседневное. Оно не соответствовало описанию, а принимать обратно его отказались. У неё оставался всего день, и девушка в отчаянии написала письмо Деду Морозу...

Она всё рассказывает и рассказывает, а я семеню следом и думаю о том, что кому-то, похоже, не мешало бы повзрослеть. Ну, надо же, написать письмо сказочному персонажу, будучи студенткой!

- И вот, когда я уже почти отказалась от участия в праздничном фестивале, приехали вы! Разве это не чудо?

Она остановилась и развернулась так круто, что мы с ней чуть не столкнулись лбами. Я сразу опешила. Посмотрела в эти счастливые глаза и… засмеялась. И Марина тоже. Мы так легко и заразительно смеялись, что привлекли внимание продавца глинтвейна. Высокий смуглый, в большой овечьей шапке, с усами и бородой, мужчина напомнил какого-то сказочного персонажа, но какого именно, я вспоминать не стала. Призывно размахивая руками, он воскликнул:

- Ай, красавицы, идите, поделитесь своим настроением, а я вас горяченьким угощу!

- Настроения у нас хоть отбавляй! - поспешила принять приглашение Марина и потянула меня к закусочной. - Дайте-ка нам стаканчик.

- А хоть два. Для таких красавиц не жалко!

Мы взяли по стакану глинтвейна, девушка попыталась расплатиться, но получила бурный и громкий отказ:

- Я таких снегурок в жизни не видал! Грейтесь на здоровье и смейтесь больше! Так много, чтобы ваш смех всем людям слышен был!

- Спасибо, - смущённо улыбаясь, произнесла и отошла в сторону.

- За счастье, что вы приносите людям, - подняла свой стакан Марина, ожидая мой ответ.

- За… счастье...

Мы выпили. Потом купили (моя спутница купила, а у меня и денег-то не оказалось) горячие хот-доги, а когда съели их, увидели большое снежное кресло.

- Интересно, а где же сам Дед Мороз, - буркнула я, оглядываясь по сторонам.

- Давайте сфотографируемся на память, - предложила Марина. - Ну, пожалуйста!

Улыбнувшись в ответ, я села в кресло, предположив, что оно для того здесь и стоит.

- Ну, вот и Снегурочка подоспела, - пробасил вдруг голос за спиной.

- Ой, простите, - воскликнула я, подскочив на холодном сиденье. Обернувшись, увидела мужчину, одетого Дедом Морозом. Но почему-то он не кажется мне незнакомцем. В густой серебристой бороде угадывается добродушная улыбка, а глаза, окружённые глубоким морщинками, словно инеем, играют серебром, отливающим сапфировым дождем, в хрусталиках радужки.

- Сиди, сиди, милая. - Сказочный персонаж похлопал меня по плечу, слегка подёргивая золотые кудри. - Волосы-то в косу собери. Детишки смотрят.

Вокруг нас и правда собралось много детворы. Малыши, хватаясь за родительские пальцы, во все глаза рассматривают Дедушку Мороза и меня, судя по всему, представляя, что перед ними Снегурочка и есть.

Марина смотрит на меня с таким умилением, словно перед ней плюшевый мишка, а я чувствую, как мои щёки заливаются густым румянцем, и глупо моргаю, продолжая сидеть в снежном кресле.

Подбежал мальчик, за ним девочка. Мальчик протянул ко мне ручку, спрятанную в пухлую рукавичку из той же ткани, что и комбинезон. Он похож на маленького космонавта, только во сто крат милее. Его улыбка, глазки, блестящие от счастья и нескрываемого любопытства, розовые щёчки - весь его вид вызвал во мне столько эмоций, сколько не вызывают ни сладости, ни подарки, ни даже признание коллег. Это что-то другое. Что-то, что оказалось для меня совершенно новым, непостижимым. До смешного захотелось схватить карапуза и крепко обнять. И почему-то душат слёзы, только они не от горя и не от обид - это слёзы счастья!

Я протянула руку навстречу, и оказалось, что его ручка такая малюсенькая, что теряется в этой воздушной массе тканей и силикона.

- Как тебя зовут, девочка? - услышала приглушённый басок Деда Мороза.

- Настя, - последовал ответ.

Этот тонкий голосок, почему-то наполненный грустными нотками, заставил моё сердце сжаться. Я перевела взгляд с мальчонки на девочку и поняла, зачем детям нужны сказки - в глазах этой малышки не было счастья, как и веры в сказку. Она смотрела на мужчину в красной шапке с явным недоверием, а потом уставилась на меня:

- Тётя, значит вы не обманывали? И мама к нам правда вернётся?

- Что? - мой голос сел от неожиданного шока. Я слышала уже этот голосок, но где?

- Я - Атём! - радостно сообщил мальчик, заставив меня оторвать взгляд от серьёзного личика своей маленькой тёзки, и подошёл так близко, что я не удержалась и взяла его на руки - он оказался довольно тяжёлым. - Дай афету.

- Держи, - быстро пришёл на помощь Дедушка, вручая довольному ребёнку леденец. - И ты держи, Настенька.

Девочка молча взяла леденец и снова посмотрела на меня. Она ждёт ответ. Но что я могу ей сказать? Я ведь даже не знаю её. И когда я уже собралась сказать, что она ошиблась, подошла ещё одна девочка - подросток лет пятнадцати. Худенькая, с красивым, но уже измождённым лицом. И сердце снова сжалось от боли - я узнала её. Вспомнила бег по бесконечным ступенькам, нетерпеливый стук в дверь, слабый детский голосок в ответ и её - бедную уставшую девочку-подростка. Именно этой крошке я отдала конверт, даже не зная, что в нём. А должна ли я знать?