Страница 17 из 19
Мастер тату умело зарисовал всю спину веткой сакуры, плавно запустив одну из веточек на бедро. Костику одно время очень нравилось меня брать сзади. Трахал и твердил, как сумасшедший, что такого диссонанса никогда не видел – хрупкость тела и порочность татуировки. И, конечно, его распирало от возбуждения, что именно он это ИМЕЛ!
В объятиях похотливого мужчины, нашёптывающего какие-то нежности вперемешку с развязными пожеланиями, я и наткнулась взглядом на Тимура. Кто бы сомневался – в очередной раз в кругу парочки красоток. Блондинка и брюнетка, как это примитивно и пошло.
Даже раздражение прокатилось. У него и впрямь комплекс неполноценности, поэтому он количеством заменял качество?
А потом к своему стыду вспомнила звуки, оглушающие меня ночью и, вкупе с моими играми, меня доводящие до оргазма. Фригидную меня!!!
Это разозлило ещё больше! Вероятно, моя теория неверна. Просто у парня темперамент дикий и обуздать его одной неопытной девочке крайне сложно.
На этой мысли опять оказалась лицом к Тимуру. Он, обнимая обеих сразу, пилил меня нескрываемым презрительным взглядом. Недобрым, обвиняющим. Словно я – лживая шлюха, разрушавшая его розовые мечты на счастливое будущее в тихом семейном кругу!
Зло взяло! С какого перепугу он смел меня упрекать?
В чём? Он сам как шлюха!
И вообще, нечего на меня смотреть! Пусть фанаток своих тискает. Если один урок не усвоил – пусть ещё раз нарвётся на воровок.
Двери ему больше не открою!
Ишь глядит?! Словно в душу мою заглянуть хочет. Покопаться, осудить, плюнуть, усмехнуться. Никак иначе, потому что такие наглые мальчики ничерта не знают о таких девочках, как я! Им чуждо понимание, сострадание, участие и банальное «НЕ ОСУДИ!»
Вот почему не стоит сближаться с кем-то!
Мне не найти друзей, понимания. О моей жизни не расскажешь за чашкой чая. О моих грехах вообще лучше молчать, а лгать в открытую было бы ниже моего достоинства.
Вот и вела с ним молчаливый спор, перерастающий в безмолвную войну. Он ядом презрения травил, продолжая обнимать блондинку и принимать знаки внимания от брюнетки. И я его презрением таранила с надменностью, хотя была на грани послать в голос.
Была готова ровно до момента, пока не заметила, где покоится рука одной из фанаток. У меня аж дыхание в глотке застряло, сердце удар пропустило.
Да ну?!
Она его ласкала!
Вот так откровенно, при всех.
Опять мысль пошатнулась – я ведь с Костиком во время матча тоже играла вольно.
Но, к удивлению, ИХ игра меня не на шутку разозлила. Как-то непривычно больно было. Странно, необъяснимо. Сердце то сжималось, то его разрывало. Не могла найти этому объяснения, но мне не нравились эти чувства. Я умела себя контролировать и держать в руках, а сейчас хотелось девкам волосы повыдёргивать и этому молодому наглецу лицо подпортить.
Зато Тимур, вроде, удовольствие получал. Вольность девчонки воспринимал как должное. И со мной, по ходу, соревновался в распущенности. А когда понял, что я догадалась, что происходит, уголок его рта дёрнулся вверх.
Да он… победу отмечал?!
Глупый, наивный карапуз.
И игры у него были не взрослые.
Мысль испарилась, когда к своему стыду почувствовала возбуждение. Оно пульсировало между ног и томительно ёкало, требуя заполнить пустоту и, наконец, получить ярких ощущений, чтобы потушить огонь ТАМ!
– Я бы хотела вернуться на место, – сухо обронила, оставляя партнёра в недоумении. Хотя он явно был уверен, что я уже почти готова с ним уединиться, под впечатлением его восставшей плоти, упирающейся мне в бедро.
Идиот! Я не текущая сучка, перед каждым ноги расставлять!
У меня есть хозяин, даже если ему хозяйка я!
– Кость, – присела рядом, жестом требуя внимания – мягким скольжением по его бедру к паху.
Доровский был увлечён разговором, но среагировал верно:
– Ли? – настороженно прищурился.
– Мне выйти нужно, не проводишь? – понизила голос до нужной частоты, при этом сдавив его ногу близ хозяйства.
– Прошу меня простить, – формально улыбнулся всем Доровский покидая столик.
Я шла мимо Тимура, демонстративно даже взглядом его не коснувшись. На самом деле не виновата, что отдельные столики с мягкими диванчиками находились напротив общего банкетного стола, аккурат в направлении на выход: танцпол, бар и коридор с отдельными кабинками-уборными. Костик продвигался с небольшим опозданием за мной, потому что его нет-нет да и останавливали знакомые обмолвиться парой слов. Поэтому в туалете оказалась первой и к приходу Доровского уже была готова.
– Аль, – голос Костика чуть пощекотал нервы своим интимным тембром. Удивлённый, а вместе с тем настороженный взгляд застыл на мне.
А я ждала. Я, чёрт возьми горела, как никогда. Так горела, что уже подыхала от томления.
Обернулась, смятые в кулаке трусики бросила в Доровского. Он поймал, в безмерном удивлении тотчас щёлкнул замком двери уборной. Я неспешно села на столик с мойкой. Развела ноги, демонстрируя не только сексуальные чулочки, но и себя:
– Лижи, – отдала команду и глаза Костика полыхнули в предвкушении новой игры.
Глава 10
POV Алия/Аля
Уже сидя за столом, ощутила жуткое разочарование. Нет, Костик умел и знал, что делать, только… Ночной оргазм дома, когда воровала чужие стоны и эмоции, чужую страсть, получила ярче, удовольствие ослепительней, а сейчас – что-то типа невнятного и смазанного. Чёрт! Меня постоянно отвлекала колючесть щетины Доровского.
Не знаю, кому нравятся брутальные мужчины с небритостью или бородой, но картинка одно, а поцелуи и секс – это другое!
Когда сотни игл впиваются в чувствительное место – не самые сладкие чувства. Это как по оголённым проводам с обязательными разрядами, вырывающими кольца из цепи.
Я мазнула глазами по столику, где был Тимур. Ни его, ни блондинки с брюнеткой не было. И так удушливо тошно стало, что к Доровскому склонилась:
– Я домой хочу.
Он опять оторвался от разговора:
– Милая, у меня важное дело, – через улыбку.
– Знаю, – как можно мягче отозвалась, даже поцеловав в щёку, чтобы убедить в своей адекватности и не показаться капризной. – Если я тебе сегодня больше не нужна, можно я к себе?
Костик прищурился, секунду раздумывая в чём подвох, но кивнул:
– Сейчас Рамазану…
– Нет, – опять улыбнулась и нежно по ноге его провела, – пусть он с тобой будет. Сам знаешь, тебе пить нельзя, а ты сегодня в ударе, – не упрекала, вживалась в роль заботливой мамочки. – Рамаз должен за тобой присмотреть. А я, пока не получила права, возьму такси.
– Милая, тут такой район.
– Перестань, – небрежно мотнула головой. – Ничего не случится, – продолжая оглаживать его ногу.
– Простите, скоро вернусь, – жестом повинился перед остальными Доровский и, взяв меня под руку, проводил до фойе с гардеробом. Я шла, не веря счастью. Сейчас сбегу. Домой. В убежище. В нору! В тишину.
В одиночестве не так тошно думать о своей пустоте и душевном болоте. А уже у гардероба, когда Костик мне услужливо помог надеть шубку под неусыпным королём Рамазана, подпирающего стену, мы наткнулись на главного тренера парней, Саныча.
– Пал Саныч, – дружески развёл руки Доровкий, приветствуя только вошедшего в здание мужчину. Объятия вышли странными, зажатыми:
– Простите, припозднился, – виновато кивнул мужчина всем сразу.
– Ничего, вас нам не хватает. Я сейчас помощницу провожу и присоединюсь к остальным, – отчитался Костик для ушей тренера. – Разаман, такси вызови! – отдал распоряжение, но не успел охранник-водитель даже телефон достать, Пал Саныч нахмурился:
– А зачем такси? Сейчас решим вопрос. – Он ещё даже не снял пуховик. Простенький мобильный из кармана выудил.
Милый, услужливый мужчина. Даже симпатию вызвал. Да и странно было смотреть на него вот такого – уютного в клубной обстановке, помня, как он орал на парней на льду.