Засланец Божий 2

Я последовал совету и, вытянув ману из шара, сосредоточился на расстоянии между шаром и ладонью. Воздух в этом промежутке дрожал, как над раскаленным асфальтом. Я всматривался в эту дрожащую хмарь и начал потихоньку подавать энергию, стараясь думать о том, чтобы мана текла именно туда, а не в шар. На удивление, получилось уже с третьей попытки. Воздух между ладонью и шаром словно уплотнился и начал сильнее дрожать.

— Вполне неплохо. — одобрительно произнес Зар. — Теперь можно отпускать шар в цель.

Я последовал его совету и, прицелившись, спустил снаряд в камень. Шар сорвался с ладони со скоростью обычной стрелы, выпускаемой из лука, и с легким хлопком петарды, взорвался от соприкосновения с его серой поверхностью.

— Недурно, недурно для новичка. — похлопал Зар в ладоши. — Ну, мне пора. Постарайся не сжечь этот лес, Наргхен не оценит.

Я повернулся в сторону своего собеседника, а огневик тем временем сунул руку в костер и, превратившись в пламя целиком, впитался в горящий хворост. Подивившись такому эффектному способу перемещения, я продолжил тренировку. Покидав в камень огненных шариков с минимальной напиткой, я потренировался задавать им разную скорость полета с разного расстояния. Под конец, я отошел на самый дальний от камня-манекена край поляны и, создав фаербол сразу с двух рук, напитал его маной до такой степени, что, кажется, опалил брови, спустил снаряд в мишень. Ебануло так, что камню-мишени просто разнесло верхнюю часть где-то на полметра, а мне заложило уши и чуть не посекло морду каменной крошкой. Благо, я додумался, что может неслабо так ебануть, и потому кидался фаерболом из укрытия в виде другого, большого валуна. Костер тем временем уже почти догорел, так что я зажег светляков, затоптал угли и пошел к лагерю. Прошел, наверное уже час, как я их покинул. Так что по-любому уже жратва готова. Хорошо хоть я их предупредил, что иду тренироваться. Но все-равно они уже спешили с мечами наголо в сторону моего импровизированного полигона.

— Это я шумлю, народ, не надо так за меня переживать! — помахал я им руками.

Ши с облегчением вздохнула и убрала клинки в ножны. А вот Леха со злостью сплюнул под ноги, убирая за спину свою двуручную бандуру, и что-то злобно проворчал себе под нос. Из-за растояния, разделявшего нас, я не расслышал, что именно, но уверен, что точно не признания в любви.

— Ну ладно, Леха, не ворчи! — произнес я, приближаясь к своим спутникам. — Хочешь, я тебе песенку спою?

— Нет. — проворчал он в ответ, развернулся и пошел обратно к лагерю.

— А я спою! Слушай! — крикнул я ему вдогонку.

Я люблюууу, тебя, Лëоооох, что само по себе очень странно!

Я люблюууу, тебя, Лëоооох, я люблю тебя неперестанно!

Вооооот уж звëооооозды зажглись! Мы шагаем по лесу устало!

Я люблюууу, тебя, Лëооооох, и хочу, чтобы… бабой ты стала!

Леха сделал *рукалицо* и, успокоительно вздохнув и выдохнув, молча продолжил свой путь.

— Хи-хи-хи-хи-хи! — раздался писклявый смех молодого Гартаила, оседлавшего левое плечо валькирии. — А можешь и про меня спеть?

— Хм… щас попробую.

Я люблюууу, тебя, Гар! Что само по себе извращение!

Я люблюууу, тебя, Гар! Но при тусклом, ночном, освещеньи!

Вот уж звëооозды зажглись! Мы шагаем по лесу устало!

Я люблюууу, тебя, Гар! И хочу, чтоб на тЕбя не встало!

— Ихи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи! — залился писклявым смехом дракончик до такой степени, что чуть не свалился с плеча застывшей изваянием валькирии. — Какой замечательное чувство! Я одновременно хочу смеяться и убить тебя, жрец! Хи-хи-хи-хи-хи!

— Привыкай, это теперь так часто будет. — ответил я ему. — Ну что, идем в лагерь? Там, наверное, уже ужин стынет?

Шииран молча кивнула и, развернувшись, последовала за Лехой.

— Кстати! Про тебя ж не спел еще! — воскликнул я, догоняя воительницу.

Ши вздрогнула, но продолжила свое шествие.

Я люблюууу, тебя, Ши! Для меня ты, как майская роза!

Я люблюууу, тебя, Ши! В самых разных, изысканных позах!

Вот уж звëооооозды зажглись! Мы шагаем по лесу устало!

Я люблюуууу, тебя Шииии! И хочу! Чтобы!.. ЛЕХОЙ ты сталаААААААААААААААААААА!!!!

Заорал я уже от того, что валькирия схватила меня рукой за шею и отправила в полет по широкой дуге в сторону озера. Пролетая над стоянкой, я успел показать средний палец Лехе, прежде чем плюхнуться в воду. Вода, кстати, была не сильно холодной. Однако купаться в кожанном прикиде отборного металлиста — ну такое себе. Особенно, гадить от страха в штаны при этом, различая в темноте воды силуэт какой-то неебического размера хуйни, которая плывет явно по твою душу. Это потом уже, сикнув от страха, я допер, что это Гуля была. Ну, как — потом. Когда она меня вытащила из воды и стряхнула у костра. И выплюнула из своей чемоданообразной пасти десяток раков. Вот тут я не пожалел, что облачен в плотную кожаную одежду. Раки были прям омары. Раза в два больше наших, земных, и клешни пропорционально еще больше раза в полтора. Итого… клешни были раза в три больше, чем у привычной нам пивной закуски, и если бы вон тот гад сумел бы осуществить задуманное, то пел бы я как Витас на всю округу, отгоняя ультразвуком всех комаров и мошек.

— О, Лех! Собери раков во что-нибудь! Щас уху доедим и моих тиммейтов варить будем! — попросил я нахохлившегося ерпарха.

Леха в ответ тоже показал мне фак под недоуменный взгляд уже добравшейся до стоянки Шииран. Даже в тусклом свете костра было видно, как она начала краснеть. Я в ответ показал Лехе сразу два фака и, доламывая психику валькирии, потыкал одним факом в другой. Единственным, кто все это оценил, оказался дракошка, от смеха таки свалившийся с плеча. Но на землю он не грохнулся, а, перевернувшись в воздухе, спланировал аки коршун и, подхватив рака, порхнул поближе к огню. Рак пытался отмахиваться клешнями и даже перехватил одной шею Гартаила, но тот изогнулся, уперся лапами в спину членистоногому и, резко рванув головой, оторвал бедному раку конечность, заодно проламывая ему панцирь.

Я же скинул куртку и, покидав в нее негодующих по этому поводу ползучих закусок, спешно удирающих в сторону мокрой родины, завязал ее рукавами в узел. А вот без куртки уже было не очень. В мокрой майке, в горном лесу, под легким потоком ветра. Короче, я врубил творящую ульту и превратил воду в воздух.

Че я там говорил? Что когда-нибудь научусь сначала думать, потом делать? Не в этой жизни. Я ж раньше даже не подозревал, что делаю то. А вот сидя у огня, понял, что просто расщепляю воду на атомы. Вы когда-нибудь пробовали у открытого огня создавать кислород-водородную смесь? Не пробуйте. Хлопнул я знатно, шуганув всех ездовых животных, включая Леху. Один только Гартаил даже глазом не моргнул, наверное. А я с места скаканул обратно в воду в попытках остудить свою оглушенную взрывом башку с бедой. Выбравшись оттуда под ошарашенные взгляды, я аккуратно осушился прямо на берегу, не приближаясь к костру, и лишь затем уселся к огню.

— Ладно тебе, Лех. Не дуйся. Я ж не со зла, я просто дурной. — позвал я своего спутника.

— Да ладно, понимаю я. — тяжело вздохнув, ответил жрец, протягивая мне миску с ухой.

— Короче, щас доедим, и я всем пива синтезирую! Отличного, чешского пива! С раками заточим! За примерение! Гуля, наловишь еще клешневатых?

Груллатка курлыкнула и понеслась к воде. Явно кайфует от самого процесса, я ей даже «Поручение» не отдавал. Из кустов, зажав в зубах змею, выбежал Пушистик и, тоже устроившись у огня, рядом с драконом, принялся точить свою закуску. В этой уютной, даже в некоторой степени, семейной атмосфере, мы сидели и ужинали. И вот казалось бы… горы, ночь, костер, привал. Что может пойти не так? А как обычно в моей жизни, всë. Неожиданно кусты затрещали и на нас вышла пятерка… Скелетов.

Глава 4

Скелеты потоптались на месте, глядя на нашу компанию пустыми глазницами. Я уже приготовил к активации ульту бога-берсерка, но… Скелеты так же молча, как и пришли, дружно, как по команде, повернулись и последовали в сторону горы с предполагаемым лабиринтом.