Злоба

— Мне ждать его очередного психа?

— Это в лучшем случае. В худшем... Он обещал пойти в лабиринт. Там он тебя убьет.

— Вот так просто?

— Так просто, — кивнул старший, — В лабиринте одно правило — надо выжить любой ценой. Других правил нет.

— И я тоже могу делать, что угодно?

— Можешь. Убей Рика, если справишься, если хватит духу и ты готов пойти на этот шаг, — серьезно заявил Арчи.

Я задумался над его словами. Убить? О, да, врать не буду, я много раз представлял, как отомщу ему. Но готов ли я убить его? Нет. Каждый раз, когда я погружался в пучины ненависти к Рику, в голове звучали слова родителей.

— Убийство — тяжкий грех, сын, — говорил отец, — Если чистый маг убивает, он теряет силу.

— Да, после убийства нет пути обратно. Человек уже не будет никогда прежним, — соглашалась с ним мать.

Если даже темный маг говорила, что убийство это что-то плохое, необратимое... Не в том плане, что смерть нельзя отменить, а в том плане, что она меняет убийцу. Готов ли я через это пройти? Однозначно нет. Избить Рика — да. Хватило бы сил... А убить — это как-то слишком.

Может по тем же причинам отец не бросился на помощь матери? Он не мог убить? Я вспомнил весь наш путь. Отец сражался. Дрался с чудовищами, отгонял мутантов, справлялся с бандитами, но никогда и никого не убивал.

В отличие от матери, что без сомнений бросилась в бой... Это было её первое убийство или нет? Неприятная мысль. Очень неприятная. Я никогда не думал о маме в таком ключе.

Может ли быть такое, что если она убивала, то и я, её сын, если меня поставить в безвыходную ситуацию, убью и отберу чужую жизнь? Надеюсь, судьба будет добра и не даст мне таких испытаний.

Арчи, не дождавшись от меня никаких слов и видя, что я ушёл в себя, раздраженно махнул рукой и ушел по делам. Когда отряд отправлялся на отдых, он шёл договариваться на завтрашнюю работу.

***

Старший вернулся ни с чем. По одному его виду я понял, что работы не будет. Может и к лучшему. Посвящу день тренировке разрушения злобы.

Мои выводы подтвердились утром. Никто группу будить не стал, Арчи решил промолчать о неудаче. Но можно ли её так назвать? Ещё неделю назад я думал, что работать надо всегда, иначе останешься без еды. Но пожив здесь, столкнувшись с трудностями, изменил мнение. Иногда отдых и голодовка лучше, чем очередная бессмысленная работа. К тому же, Рику будет сложнее достать меня, пока я здесь. За всё время он ни разу не приходил в барак, поэтому тут я чувствовал себя немного защищенным.

Возможно, предложи я Арчи отправиться драить кольцевую, он бы согласился. Но я предлагать не стал. Как и другие люди не стали. Никто не хотел пахать за один паёк.

Я узнавал у старшего, что с балансом группы. На нас всех висел долг. Это ещё одна из причин, почему нельзя взять и уйти. Если долг на группе большой, то это в принципе невозможно, тебя сразу объявят преступником, стоит зайти за ту стену, через которую меня привел сюда Икар.

Если на группе долг не большой, то тебя могут отпустить. Так сказал Арчи и неизвестно, правда это или нет. В любом случае, уходить я пока не собирался, хотя с каждым днём всё больше думал, чтобы вернуться к старухе. Теперь можно попробовать заняться растениями, но... Если я уйду, группу всё равно отправят в лабиринт, где многие погибнут. Со мной у них больше шансов. И нет, я не зазнался, просто больше никого нет, кто не заражен апатией, страхом и не пропитан злобой.

Надо было это срочно исправлять. Поэтому вместо отдыха меня ждал день труда. Я поглощал злобу и разрушал её внутри себя. К концу дня поднял навык до третьего уровня и... результаты заметны невооруженным взглядом. За день я умудрился снизить общий фон апатии и сделать помещение в пару раз «чище». Не в плане грязи, а в плане чистоты энергии.

Люди и сами не заметили, как изменилась ситуация. Просто стало больше разговоров, мелькали улыбки и даже пара шуток, смех. Никогда такого не было! Но стоило чуть разрушить злобы, как люди словно очнулись ото сна.

Так может тогда проблема не в них? Не сами они такие ленивые, давно сдавшиеся, ничего не желающие? Может дело в злобе? Интересно, как бы выглядел мир, не будь злобы вовсе. Я знаю живой пример — Эдем. Но это маленький город в большом мире. Да и то, его история закончилась трагически.

***

— Да отвали ты! — заорала одна из двух девушек в нашем отряде.

— Рот закрой и работай! — рявкнул на неё напарник Рика.

— Ты мне мешаешь! Урод!

— Что ты сказала? — схватил он её за руку и дернул.

Девушка до этого шла с двумя ведрами и от рывка споткнулась, упала под ноги парню.

— Что происходит? — подбежал старший.

И в этот раз в нем страха было меньше. Я не ощущал той поглощающей темноты, что видел до этого.

— И ты отвали. Девку свою успокой, — неуверенно ответил парень и шагнул в сторону, а потом и вовсе ушел к своим.

Арчи помог девушке встать, но та отбросила ведра в сторону. Раздался гулкий звон, что в шахте звучал особо неприятно.

— Я больше так не могу! — заявила она, — Я устала! Тут нечем дышать и эти уроды только мешают!

— Тише, — шикнул на неё старший, — Проблем хочешь?

— А может и хочу! — раздраженно бросила она и уселась там, где и стояла, сложив руки на груди.

Я смотрел на эту сцену и не знал, как реагировать. Когда брался очищать злобу, то хотел помочь. А сейчас... Почему-то мне кажется, что я ещё пожалею о своей помощи.

— Что тут происходит?

Рик растолкал людей и навис над девушкой.

Здесь находилась не вся наша группа. Остальные нагружали ведра или таскали груз. Я случайно наткнулся на эту сцену, направляясь с ведрами через шахту. Узкий туннель, по бокам опоры, запах сырой земли и затхлости — вот, что такое шахта. Утром в одной из них случился обвал и почти все группы призвали на расчистку.

— Почему не работаешь? — голос Рика стал требовательным.

— Она упала и ударилась, — поспешно ответил Арчи, — Я разберусь. — его голос прозвучал тверже, чем когда-либо, что Рик, конечно же, заметил и прищурился.

Он обвел взглядом тех, кто здесь находился. Ещё несколько человек подошли и если так и дальше стоять будем, то подойдут и другие. Мы все ходили через этот проход. Сто двадцать шагов в одну сторону, и столько же обратно, чтобы получить очередную порцию груза.

— Вы что-то сегодня плохо работаете, — тихо заметил Рик.

Здесь, в темноте, где почти нет освещения, я видел лишь силуэты и то, как злоба скапливается в людях. Злоба и целый перечень эмоций.

— Если нам не мешать, то работали бы лучше, — раздраженно процедила девушка.

Сегодня был тот редкий случай, когда она заговорила. Но лучше бы молчала. Почему-то я чувствовал, что ситуация выходит из под контроля и ничем хорошим это не кончится.

— Да! Твои парни постоянно лезут! — раздался голос у неё из-за спины. Высказался один из наших, который только что подошёл.

Рик находился один в окружение уже десятка человек. Его лицо не читалось, но на нём отсутствовала и капля неуверенности.

Что изменилось? Почему люди подали голос? И почему меня это больше пугает, чем радует?

— Арчи? — тихо прошептал Рик, поворачиваясь в сторону старшего, — Заткни их и заставь работать.

— Хорошо... — также тихо сказал он.

Старший при этих словах сглотнул, что здесь, в мрачной тишине каменного тоннеля, прозвучало излишне громко.

— Я не буду работать в таких условиях! — заявила девушка.

У неё был звонкий голос. Не подходящей к её внешности, за которой давно не следили.

— Что же... — прошипел Рик, от которого разошлась волна довольства, — Значит, это бунт.

— Нет! — крикнул Арчи.

Дальше я не понял, что произошло. Нас был десяток, а Рик один. Он не был крупным парнем и набросься мы на него, то легко бы задавили. Так я думал. Пока не оказался на полу, забыв, как дышать.

Рик размазался тенью и нанес удар. Кулак врезался мне в грудь, я отлетел. Следующий удар отправил Арчи в другую сторону. Девушке достался удар ногой, от чего она вскрикнула и отлетела, затихнув. Остальным, кто стоял рядом, тоже досталось.