Злоба

Сосредоточившись на стыде, мысленно обозначил его серым цветом. Как раз подходит. Серый - невзрачность, незаметность, желание скрыться. Пересекается с тем, что делает стыд - толкает считать себя никчемным, не имеющим права на жизнь. Тут же я обнаружил некое злорадство. Где-то внутри меня сидела далеко спрятанная мысль, что так мне, ничтожеству, и надо. Что все страдания, выпавшие на мою долю - закономерны и правильны.

Что за дичь? - разгорелось возмущение.

Так странно... С одной стороны холодным разумом я понимал, что все эти ощущения и мысли ложны, а с другой стороны, они оказывали на меня вполне конкретно влияния, отравляя и ослабляя.

В голове всплыли слова матери: сынок, если ты хочешь добиться успеха в жизни, твой разум должен быть холодным и гибким, а сердце горячим. Всегда ставь под сомнение свои выводы, то, что знаешь и с чем сталкиваешься. Даже если тебе кажется, что ты прав, то помни, что всегда можно ошибаться. Особенно, если правда звучит очень убедительно.

Спасибо, мама, что учила меня критическому мышлению. Благодаря тебе я сейчас вижу несуразность своего стыда. Но не всё так просто. Я действительно стыдился по всем этим пунктам. Я и правда считал себя ничтожным, недостойным жить, если я такой слабый и беспомощный, если выжил я, а не мать.

Во всех этих мрачных убеждениях хорошо только одно - я смог локализовать стыд, найти его скопление в горле, что ощущалось, как ком, найти яд стыда на сердце и пятна в животе. Грязно серые, я теперь видел, как они буквально отравляют организм. Не удивительно, что я медленно выздоравливаю. Как тут поправишься, если злоба каждую секунду толкает тебя на саморазрушение.

"Анализ состояния... Определён уровень стыда в психо-энергетическом состояние...

Уровень стыда: 3,4

Норма: 0

Внимание! Обнаружено возрастание стыда, вины и апатии!"

Проклятая злоба. Сообщение высветились внезапно и совсем не обрадовало. Чего я и опасался - погружение в эмоции усиливает эти эмоции. Проверил риск потерять себя, он тоже вырос на пару процентов.

Я решил прекратить свои изыскания, чтобы успокоиться, но не помогло. Хуже того, минут через десять субъективного времени, риск повысился ещё на один процент. Походу я растормошил душевную грязь, чем злоба и воспользовалась. Главное не нервничать, а то навалится страх и другие эмоции усилятся.

Но кто бы знал, как эта злоба раздражает! Замкнутый круг какой-то... Стоп. Раздражение меня тоже не туда заведет.

И как не беситься, если тебя всё бесит? Чтобы не сожрать себя, пошел работать и перелопатил гору хлама. Там как раз накопиться успело. Как ни странно, но помогло. Главное контролировать мысли и во время работы думать о ней, а не о проблемах.

Ух, а это будет не просто.

Глава 16. Право на жизнь

Мне потребовался ещё день, чтобы признаться себе, что сидеть в одиночестве, без общения, нормального света и хоть каких-то дел, отличающихся от копошения в хламе — не лучшая обстановка для сохранения рассудка и здоровой психики. Особенно, если ты копошишься в собственных эмоциях.

Анализ...

Навык второго уровня сформирован.

Чувствительность: 2 уровень.

Внимание! Шанс потерять себя выше 75%!

Анализ возможностей...

Задание: возвыситься над чувствами.

Прогресс выполнения: 0%

Эти сообщения были моей наградой и приговором на следующий день. Я смог выделить все эмоции, пораженные злобой, локализовал их, много чего о себе узнал и... Приблизил тот момент, когда потеряю себя. Определенно, последние сутки были не самым легкими.

Главный вывод, который я для себя вынес — все чувства связаны, а злоба хитра, как тысяча шакалов.

Вслед за стыдом шло чувство вины. Причины схожи. Я чувствовал себя ещё и виноватым, что выжил, что беспомощен и так далее. Столько раз обдумывал это, что уже тошно. На самом деле с виной мне ещё повезло. Насколько я знал, если в стыде есть только один сценарий — скатиться в самобичевание и самоустраниться, то в случае вины — уже два сценария. Либо обвинять себя, либо других.

Ну как повезло... Других я всё же тоже обвинял, но быстро понял, как это глупо. Я винил отца, винил синтов, винил судьбу и мир за то, что так обошлись со мной. Реально чуть в этом дерьме не утонул. Спасибо маме... Опять. Часто, когда я приходил к ней жаловаться, просил игрушку или требовал внимания, она мне отвечала, что мир вокруг меня не вращается. Звучало жестоко, но сейчас я в этом видел спасение. Философия мамы: если хочешь чего-то, то постарайся ради этого сам. Не получилось с первого раза? Что же, бывает. Старайся ещё и быть может получится. А если не получится, тоже бывает, никто не говорил, что мир тебе должен. А ещё тебе не должны твои таланты, друзья, родители, учителя и все остальные в этом мире. В детстве я обижался, а потом как-то привык, что мир и правда не вращается вокруг меня. Поэтому и понял быстро, что мои испытания — скорее случайность, но никак не заговор вселенной. Что не отменяло моей жгучей ненависти к синтам и прочим ублюдкам, что лишили меня родителей. Но с ненавистью я позже разбираться буду, сейчас бы с более простыми эмоциями справиться.

Стыд и вина снижали стремление к жизни. Что порождало апатию. Общая слабость рождала страх. Чего я только не боялся... Страх хитрее, с ним так легко не справишься. Потому что боялся я много и чем больше думал об этом, тем больше боялся. Что усиливало апатию. А апатия усиливала стыд и вину за то, что я такой дурак, с чувствами разобраться не могу.

И вот как в этом замкнутом круге разобраться с чувствами?

Поток моих размышлений прервал скрип открываемой двери. Старуха пришла за очередной порцией хлама, который я натаскал.

— Ты ещё живой, парень? — проворчала она.

— Живой, — поспешно ответил я.

Спросила она, как и до этого, чтобы услышать, где я нахожусь. Старуха тот ещё параноик.

— Я по прежнему не собираюсь на вас нападать и причинять какой-то вред. — решился я озвучить, что думаю по этому поводу.

— Сколько тебе лет, малец? — распрямилась старуха, которая до этого наклонилась к куче хламе. Оружие, как и каждый раз до этого, смотрело на меня.

— Шестнадцать.

— А мне пятьдесят три, — голос звучал скрипуче.

Пятьдесят три? Вот же... Выглядела она на все девяносто. В Эдеме люди этого возраста смотрелись на порядок лучше. Что этот город делает с людьми, если они выглядят ТАК?

— Если хочешь дожить до моих лет, то вот тебе совет — никому не доверяй, — продолжила говорить эта не такая уж и старая женщина.

— Что это за жизнь тогда будет, если никому не доверять? — вырвалось из меня.

— Ты прав, не самая лучшая, — кивнула она, что смотрелось несколько дико.

Когда голова чуть наклонилась, я увидел большую часть змеи, набитую на её лысой и сморщенной черепушке. Не смотря на это, рисунок смотрелся зловеще. Но не сам по себе, а дополняя ужасные шрамы на месте глаз. Ощущение, будто старуха ведьма и наблюдает за мной через татуировку.

— Зато это жизнь. Любая жизнь лучше, чем гнить в земле или обратиться в чудовище. — закончила она своё наставление.

— Вы правы, — согласился я, — А можете мне дать ещё один совет? — опешил я от собственной наглости, но отступать не собирался, — Как справиться с низменными чувствами? Стыдом, виной, апатией...

Пожалуй, проблема чувств знакома каждому человеку в этом мире. И если эта женщина дожила в таких условиях до пятидесяти лет, то какую-то мудрость накопила.

— Аккуратнее с такими вопросами. В этом городе не принято помогать просто так.

— Не подскажете? — искренне расстроился я, понимая, что справляться придется самому.

Старуха замолчала, пожевала губу и наклонилась, чтобы собрать тот хлам, что я натаскал. Когда распрямилась и зашла обратно в дверь, то развернулась и ответила:

— Решение простое, малец. Не уверена, что ты поймешь его, но мне в своё время помогло. Стыд ставит под сомнение право на жизнь. Обратись к памяти рода, чтобы оспорить сомнения.