Черный король

А он резко рванул машину с места, и просто исчез в потоке.

Казалось, у нее сейчас выскочит сердце. После каждой его выходки Ника чувствовала себя обессиленной и немощной как выжатая тряпочка. С трудом передвигая ватные ноги, доползла до пешеходного перехода и остановилась перед зеброй, ожидая, пока загорится зеленый.

Стояла, дышала медленно, глубоко. Стараясь отпустить эту бешеную волну эмоций, которые буквально тащились за ней шлейфом. А в голове роились мысли. Что делать, как быть дальше? Она же просто не выдержит давления, в один не прекрасный момент сорвется. И что с ней будет?

Но о том, чтобы уступить, не могло быть и речи. Ника даже мысли такой не допускала. Хотя она ведь не ханжа, и этот мужчина даже нравился ей, как может нравиться смертельно опасный хищник.

Почему-то она знала, сдаваться нельзя. Если сдастся — умрет, потеряет себя.

В какой-то момент стало так тоскливо. У Ники сегодня был день рождения, исполнился двадцать один год. Вернее, это должно было наступить в половине девятого вечером, так уж вышло, что она точно знала дату своего рождения. А ей даже праздновать не с кем. Вокруг словно пустыня образовалась. И платье это нарядное белое она надела, чтобы хоть чем-то порадовать себя.

Секунд сорок стояла Ника у перехода, наверное, не больше. Хватило, чтобы перебрать в памяти всю свою жизнь. И вдруг подумала, что ей надо уехать. Подальше от этого мужчины! Вот прямо сегодня.

Уехать, начать работать. А Университет, учеба — все можно оформить со временем, наверстать, восстановиться. Так легко сразу стало, как будто сбросила с плеч неподъемную ношу. Вернуться домой, в родной город… Нет, подумала Ника, надо куда-нибудь, где ее никто не знает. И наверное, все-таки придется остричь и перекрасить волосы. Но это все потом, после.

Главное, затеряться, чтобы он ее не нашел.

На светофоре включился зеленый, а с ним словно зеленая дорога открылась в жизни. Даже дышать как будто стало легче. Ника перешла через улицу и направилась к автобусной остановке.

И не заметила проводивший ее пристальный взгляд.

глава 2

На маленькой съемной квартирке Нику ждало извещение от хозяина, что плата за аренду повышается с двадцать пятого числа. То есть, с сегодняшнего дня. Отличный деньрожденский подарок. Ника замерла, держа письмо в руках.

На конверте было коряво написано печатными буквами:

«Клименковской Веронике Павловне».

Квартирный хозяин почему-то всегда делал оповещения письмами. За все время она видела его, наверное, всего пару раз. И в те разы, когда им приходилось встречаться, этот пухловатый дядечка с маленькими глазками и капризной физиономией, которого она мысленно прозвала Хряк, все старался сторониться и держаться от нее подальше. А косился так, будто она ведьма и наложит сейчас на него какое-то заклятие. Ника с мрачной улыбкой подумала, что, скорее всего, у дядечки ужасно ревнивая жена.

Однако это было лирическое отступление. Она на секунду представила, какое будет выражение лица у Хряка, когда тот узнает, что она собирается съезжать. И где он еще возьмет себе за такие деньги на эту хату постояльцев. Стало смешно. Потом решила, что оповещать его пока не будет. Правда, придется изыскать лишние две тысячи для этого куркуля. Ведь неизвестно ничего, все по воде вилами писано.

Повертела в пальцах письмо и отправила его на потрепанный комодик. Мебель тут была старая, да и сама квартирка старая, зато в центре города и недалеко от Университета. Для Ники это было важно. Но теперь важнее всего было придумать, как вещи собирать. Ведь вроде и не обрастала, а все равно их оказалось неожиданно много. В конце концов, она сказала себе, что подумает об этом позже.

Уехать Ника планировала ночным поездом. Но до вечера времени оставалось еще достаточно, а сегодня у нее праздник, день рождения. Хотелось просто расслабиться и посидеть спокойно, пока она еще дома.

Эта дата, двадцать один год, почему-то ощущалась каким-то рубежом, совершеннолетием, что ли. Хотя паспорт, вон, с четырнадцати лет. Старомодно было это все и немного странно. Да и сама она, наверное, немного странная. Танька иногда в сердцах называла ее холодной рыбой, хотя внешности откровенно завидовала.

Ника стянула с себя платье, разложила его на постели и пошла в душ. А по дороге зачем-то остановилась у зеркала. Зеркало было большое, ростовое. И как и все в этой квартире, обшарпанное. Резную раму поели жучки, амальгама облупилась. Однако раньше его можно было бы назвать шикарным.

Из зеркала на нее смотрела высокая тонкая девушка с очень светлой кожей. Внимательные светлые глаза, длинные густые светлые волосы, и не понять, пепельные они, или это седина в серебро. Такой же была и мама, и бабушка, как будто они были вырезаны по одному лекалу.

Бабушка не так давно умерла, хотела ее видеть перед смертью, что-то передать, но Ника тогда не успела. Жаль. А внешнее сходство… Наверное, у них по женской линии просто сильные гены.

Девушка в зеркале была красива. И все же не настолько, чтобы местный «король» уже больше двух лет держал ее в осаде. Ника нахмурилась, не понимая, почему ей так «повезло» в жизни. Пожала плечами и побежала в душ, времени все-таки было не так уж много.

Потом она быстро оделась и вышла в кухоньку. Там у нее в холодильнике еще со вчерашнего дня лежал торт. Вкусный, меренговый. Вытащила торт, поставила чайник и полезла смотреть билеты. Просматривала, задумчиво, так и не определилась, куда брать. Хотела уже ткнуть наугад, но тут пришел входящий вызов. Звонила Татьяна.

— Ника, я тебе чего расскажу! Слушай, ты дома?

Ника взглянула на торт, подумала, не есть же его одной. Билеты можно взять позже, ночь длинная.

— Да, я дома, — сказала она.

— Ой, я сейчас к тебе забегу. Я тут рядом. Жди.

Девушка отложила телефон, уставилась в одну точку и нахмурилась. Это казалось неожиданным и странным, и немного меняло ее планы. Но, у нее же вроде как праздник. Глянула еще раз на торт и полезла в холодильник, там у нее был еще сыр и виноград. Разложила все это на столе, достала еще одну кружку.

Раздался звонок в дверь, она пошла открывать.

— Таня, ты?

Снаружи послышался Танин голос:

— Да.

Ника стала открывать дверь, но только приоткрыла чуть-чуть, как в щелочку, будто густой рой, влетело нечто. Она силилась отмахнуться, оттолкнуть от себя это, но в глазах уже темнело.

А потом был резкий толчок. И все. Чернота.

глава 3

Мгновенное движение в подъезде, быстрое, смазанное. Люди ворвались словно ниоткуда. Шестеро мужчин в черном. Один выдвинулся вперед, рукой в кожаной перчатке без пальцев схватил за шею темноволосую девушку с накрашенными яркой помадой губами. Только девица, вместо того чтобы испугаться, торжествующе засмеялась:

— Поздно!

— Зачем ты это сделала?

Обманчивая мягкость в голосе мужчины больше походила на приглушенное рычание. Рука чуть сильнее сжалась ее на горле. А той, похоже, было нипочем. Смех стал влекущим, хрипловатым. Казалось, девица должна была бы уже полупридушенно хрипеть, но нет. Она призывно облизала губы, а потом проговорила с невинной улыбкой:

— Деньги.

Что-то поменялось во взгляде мужчины, а под темными очками как будто полыхнул на миг огонь. Вот теперь она больше не смеялась, а действительно начала хрипеть и царапать ногтями его руку.

Странный звук сорвался с губ мужчины. Девушка кулем повалилась к его ногам.

— Я спросил, зачем ты это сделала? — отряхнул он руку.

— Ты… не хотел смотреть на меня… Если тебе так нужна была ведьма… Взял бы меня!

Она пыталась тянуться к нему, длинные ногти цеплялись за дорогую ткань темных брюк. Но тщетно. Мужчина убрал ее руку от себя и спросил, глядя в сторону приоткрытой двери в маленькую квартиру:

— Кто?

— Маграс. Это он. Он заплатил, — нехотя выдавила девушка, потирая шею.

И вдруг засмеялась снова: