Страница 4 из 8
Никогда не думала, что деревенщины ходят в салоны и следят за своей интимной зоной.
Мужчина был красив. Без всяких «но» и оговорок. Если бы не грязный язык.
Напоследок я провела рукой по члену, сжала, чувствуя его мягкую упругость, и с сожалением пошла в постель спать, одна.
Утренние потягушечки быстро прервались воспоминанием о подарочке. Или я сейчас обнаружу холодный труп в клетке, и нужно срочно вызывать Глеба – закапывать, или мой пёсик очнулся и хочет объяснений.
Так вот, нет ничего лучше, вдыхать аромат свежесваренного кофе и надменно поглядывать на униженного и морально распятого кобеля.
Вот только своей самоуверенности и наглости пёсик не растерял.
Я впервые почувствовала азарт! Сколько мне понадобится времени, чтобы обломать этого лухаря? В себе я больше чем уверена. Через неделю он будет ползать у меня в ногах и вилять хвостиком.
Прихлебнула кофе, довольная мыслями и предстоящим развлечением, когда парень изменил положение в клетке, нацеливаясь своим хвостиком в меня.
- Ты охренел что ли?
В ответ он просто окатил меня мочей.
Я отбросила чашку и развернулась к выходу, но поскользнулась на луже и рухнула навзничь, головой к клетке. Лухарь закончил мочиться мне на лицо, стряхнул член и, смотря на меня сверху вниз, произнес:
- А теперь метнулась за ключами и открыла клетку. Живо.
Я отползла от клетки, встала на ноги, но не удержалась, подошла к клетке и трижды пнула в бешенстве. Отшвырнула тупые тапки на каблуках и спряталась в ванной. Под струями горячего душа поливалась гелем и рыдала.
Урод! Кобель! Деревенщина! Сгною.
Если вначале хотела помучить и дать под зад, пусть летит на все четыре стороны, то теперь не выпущу пока не сдохнет, козел.
Не знаю, сколько я проторчала под душем, но опухшее от слёз лицо, покрасневшие глаза и раздувшийся нос окончательно добили.
- Глеб? Нет, никуда не еду. Приезжай ко мне. И возьми Юру. И веревки. Или гвозди. Прибьем козла к стенке.
- Какого козла, Юлия Андреевна?
- Которого вы мне вчера привезли, - зло огрызнулась я.
- Хотите золотое руно растянуть на стене? – блеснул познаниями древнегреческих легенд Глеб, чем выбесил меня еще больше.
- Золотое говно хочу растянуть! Кишки из него выпустить!
- Тогда гвозди не подойдут, Юлия Андреевна. Соскользнет. Лучше саморезы.
- Лучше – так лучше. Бери саморезы и быстро ко мне.
Вот сейчас, лухарь, ты поймешь, как просчитался. На Юлю Обухову еще никто член не стряхивал…
Я поджала губу, осознавая, что теперь есть такой козел. Ну значит, после этого еще ни один не выживал.
Очень хотелось выглядеть эффективно во время казни, поэтому поспешила в спальню, наложить макияж, сделать укладку и выбрать сногсшибательный костюм.
Пусть подохнет с осознанием своего ничтожества, козел.
Уже выдавив на кисть тональник, вспомнила о состоянии кухни. Мать моя! Глебушка с Юркой же догадаются, что тут произошло. Надо срочно спрятать улики.
Смазала тональник салфеткой, схватила телефон, чтобы вызвать уборщицу, и снова застыла.
Мать! Она еще больше ржать будет, если сопоставит мочу и разлитый кофе. Отложила телефон.
Так что, мне самой убирать за ним мочу придется?!
С невыносимой брезгливостью на лице, под презрительным насмешливым взглядом козла, я возила тряпкой по плитке, матюкаясь, что вонючая жидкость не собирается в тряпку, а размазывается по кухне.
- А ты не пробовала взять её двумя руками и наклониться пониже? – комментировал из клетки козел.
- Сам возьми, - огрызалась я.
- Открой клетку.
- Открою-открою, - пообещала я, усмехаясь, и роняя тряпку на пол.
Зачем мне ее вообще трогать? Я вспомнила, что в подсобке были палки. Принесла одну и уже с её помощью возила тряпкой по плитке. Когда почти все впиталось, я также палкой закинула тряпку в мусорный бачок, принесла освежитель воздуха и под мат козла обильно побрызгала плитку, кухню, не удержалась и почти облила лухаря аэрозолью магнолии.
- Сучка! – он тряхнул клетку, и я отскочила.
Вот реально же зверь. Правильное я ему место определила. В клетке.
И тут пришли ребята.
- Куда его, Юлия Андреевна, приколачивать?
- Приколачивать? – лухарь побледнел, потом сверкнул глазами и схватил руками прутья клетки. – Прекрати. Прекрати, пока еще не поздно.
- Поздно. Я такие ошибки никому не прощаю.
Он зарычал, вызывая во мне подсознательный страх перед зверем.
Ну нет, теперь я точно не смогу его отпустить.
- Вытаскивайте его и отделайте, как отбивную перед жаркой.
Я не успела уйти, когда услышала звук вибрации и незнакомый звонок.
- Глеб?
- Да, Юлия Андреевна?
- У тебя телефон.
- Нет, не мой, Юлия Андреевна.
Я перевела взгляд на Юру, тот сразу помотал головой, показывая мне свой смартфон с темным экраном.
- А вещи этого урода куда кинули?
- Дык в подсобке.
В подсобке. Ну конечно. Я брезгливо вытянула двумя пальцами пиджак от Армани, достала из внутреннего карманы вибрирующий и неумолкающий айфон. Даже присвистнула, поняв, что это последняя, только анонсированная модель, за которой я еще стою в очереди. И посмотрела на список пропущенных.
Там с постоянным упорством названивал Тём, Алина и Даша.
- Твои соски уже хватились тебя. Ах, какая будет потеря для общества!
Пленник зло прищурил глаза, не опуская прямого взгляда. А вот я не выдержала, опустила. Всё его тело напряглось, выступили вены, красиво обвивая накаченные мышцы рук, ног и пресса. И я снова с сожалением вздохнула. У нас всё могло бы получиться по-другому. Но не сложилось.
- Глеб, один справишься?
Он оценивающе посмотрел на мужчину в клетке и кивнул.
- Тогда Юру я забираю. Поеду с девочками потусуюсь.
Юра помимо охраны моего тела еще подрабатывал личным водителем. А в Глебушке я была уверена, он отмудохает парня так, что уже завтра тот ссать под себя будет.
Вечер прошел задорно, у меня даже из головы вылетело, что творится дома. Я пригласила девчонок к себе, на продолжение вечеринки. И только с порога, вдохнув навязчивый аромат магнолии, вспомнила про гостя.
- О-о-о-ой, девки! У меня тако-ой мальчик есть! Пошли все на кухню, покажу, - пьяно рассмеялась я, уверенная, что мой пёсик уже смирно лежит в клетке, обломанный Глебушкой, а уборщица уничтожила все следы утреннего столкновения.
Всё почти так, как я и думала, в кухне чистенько, пёсик на месте. Помятый – кровоподтёки на боках я видела даже от входа, лицо он закрыл содранными до крови руками. Так и сидел, не пошевелившись.
- Ого! Юлька, ты его держишь в клетке?
- Вот это причиндалы!
- Офигенный экземпляр. А лицо чего закрыл? Эй, пацан, руки убери, дай тебя рассмотреть.
Девчонки обступили клетку, бездумно просовывая внутрь руки и теребя, тыкая зверя. Но это я знала, что он кусается, а их никто не предупредил.
- Эй, аккуратнее с ним, я еще прививку от бешенства не сделала.
Девки рассмеялись шутке, расползаясь по кухне, перекидываясь идеями, как занять вечерок с учетом наличия обнаженного пса. Я как раз достала две бутылки игристого, когда зверь отнял руки от лица и хрипло произнес:
- Воды дай.
Слова словно прострелили пространство кухни, мгновенно выключив звуки девичьего щебетания на кухне и сосредоточив внимание всех на мужчине в клетке.
- Боже, я бы ему отдалась, - сразу прозвучал вердикт от подруги, а я хмыкнула, потому что сама на это попалась.
Вот только непонятным осталось, почему лицо у пёсика целое, без единого кровоподтёка? Я отдала бутылку шампанского девчонкам, моментально сгрудившимся возле клетки, а сама набрала Глеба.
- Ты теперь плюёшь на мои приказы?
Он что-то ответил, но за общим гамом и визгами девок я не разобрала.
- Почему ты его не отделал? Я вообще завтра его выбрасывать хотела. А он сейчас сидит и жрать-пить требует. Нормально вообще?