Страница 56 из 79
— М-м-м, как заманчиво, — выдыхаю, чувствуя позади его большое тело. — Но я бы сначала хотела искупаться.
— Я могу помочь? Спинку потереть?
— А если нет? — оборачиваюсь к нему, заглядывая в лицо. Где тот напор, с которым он купал меня в ванной в гостинице? Я тут может уступать приготовилась.
— Какого ответа ты хочешь, Скар? Что бы я не ответил, лишь от тебя зависит, что ты услышишь, — понимающе улыбается он. — Так я могу помочь?
Хочешь моего решения? Ладно.
— Помоги… — произношу, смотря ему в глаза. Вот она я. Сдаюсь. Бери.
В тёмной синеве его глаз плещется такой голод, что у меня пальцы на ногах подгибаются. Он склоняется, запечатлевая короткий жалящий поцелуй на моих губах, и принимается раздевать меня. Я поначалу пытаюсь помочь, но мои руки отводят с твёрдым: “Я сам!” И мне остаётся только трепетать от предвкушения, пока он снимает платье, потом, опустившись на колени, отстёгивает ножны с кинжалами, попутно целуя мои подрагивающие коленки. Я только и могу, что, постанывая, ждать его ласки, когда мужские руки находят завязки моих панталон и тянут их, чтобы снять этот последний оплот моей рассудительности. От обжигающего прикосновения его губ к моему животу, меня буквально молнией прошибает. С хриплым выдохом непроизвольно хватаюсь за волосы Севастьена, а он поднимает голову и, смотря мне в глаза, целует опять. Ниже. Прикусывает лобок, заставив взвизгнуть, сжав шелковистые пряди.
— Тебя хочется съесть, ты знаешь? — этот низкий хриплый голос и большие ладони, сжимающие мои ягодицы… Как же устоять на ватных ногах?
Закусываю губу, цепляясь за широкие плечи, а Севастьен поднимается, подхватывает меня на руки. И несёт в ванную. Ах да… ванна… кажется я купаться хотела.
Следующий час стал самой изысканной чувственной пыткой, которую только можно представить. Этот несносный мужчина, засунув меня в ароматную воду, принялся делать именно то, о чём спрашивал. Он мне помогал купаться. Точнее купал меня единолично, полностью пресекая любые мои действия. Его руки, кажется, были везде. Севастьен, намыливал, гладил, потирал, ласкал, трогал… Вот даже не представляла, что моё тело может чувствовать столько всего. Обласканная, зацелованная, я могла лишь постанывать в его руках, полностью отдаваясь на их волю. Нежась в объятиях большого тела, целуя плечи, шею, твёрдую линию подбородка, губы, пока меня с рыком не принимались целовать в ответ, лаская умелыми пальцами разгорячённое лоно, сжимая груди, сминая ягодицы…
Разомлевшую меня Севастьен вытаскивает из ванны и, насухо вытерев, относит в спальню, где, уложив на живот посреди огромной кровати, неожиданно садится сверху на мои бёдра.
— Тьен… а что ты делаешь? — вырывается у меня, когда я чувствую, как на спину капает что-то жидкое и тёплое. Повернуть голову и посмотреть не получается из-за его ладони на лопатках.
— Как что? Массаж моей уставшей звёздочке, — хмыкает мой мучитель и проводит ладонями по позвоночнику, растирая масло.
М-м-м, как же хорошо.
— Я думала, ты шутишь, — со стоном признаюсь, когда волшебные пальцы пробегаются по спине.
— Почему? Разве я не могу позаботиться о любимой?
Любимой. Он раз за разом повторяет это слово. И каждый раз у меня внутри что-то сжимается мучительно и томительно. Поначалу это было страшно. Страшно поверить… А сейчас… сладко до дрожи.
— Ты не расскажешь мне, что было у вас на мужском празднике? — меняю тему, по привычке избегая мыслей о чувствах.
— Расскажу, но не сейчас. Давай завтра утром поговорим и всё обсудим… на свежую голову. Сейчас у меня другие планы, — произносит он после секундного молчания, продолжая разминать мою спину. — Просто расслабься, Скар. Рабочий день закончился.
В этот момент он нажимает на какую-то особо чувствительную точку и моё тело выгибается от наслаждения. Ох… Ладно…
Со смешком продолжает своё коварное дело. Разминает спину, руки, плечи, заставляя постанывать от удовольствия, к рукам присоединяются губы, выцеловывая огненные узоры на чувствительной коже, вскоре я уже снова теряю способность связно мыслить, просто наслаждаясь, просто доверившись… Замечаю, что он уже сидит рядом, а не на мне, лишь когда его руки принимаются за мои ноги. Снова тёплое масло и неспешная ласка. Сильные пальцы уделяют внимание каждому сантиметру моей кожи, отчего я сама себе начинаю казаться невесомой, наполненной клокочущим во мне удовольствием и негой. И совершенно правильным воспринимается то, как мнут мужские ладони мои ягодицы, бёдра, разводя мои ноги, чтобы беспрепятственно касаться самого сокровенного. И снова эти пальцы во мне, снова искры перед глазами и жалобные всхлипы, которые мне не по силам сдержать.
В какой-то миг его ладонь ныряет под мой живот, поднимая, ставя на колени.
— Тьен… — выдыхаю немного испуганно
— Тш-ш-ш, просто расслабься, — целует он мою ягодицу, а в следующий миг прижимается ртом к открытому лону.
А-а-ах, Богиня пресветлая, как же можно вытерпеть эту сладкую пытку?!! Бесстыдность позы, беспомощность перед этим мужчиной и эта безумная ласка взрывают что-то в моей голове, заставляя стонать в голос, всхлипывая и суча трясущимися ногами. Толчки пальцев в моём теле становятся сильнее, быстрее. Севастьен всасывает распухший комочек нервов, нажимая на что-то внутри и я взрываюсь, крича и вздрагивая всем существом.
А в следующее мгновение оказываюсь перевернута на спину и меня целуют с такой жаждой и голодом, что голова даже кружится и ноги сводит от новой волны желания.
— Скар, маленькая, как же мне хочется, чтобы ты наконец была моей… Я с ума по тебе схожу, — шепчет Севастьен мне в губы, поглаживая моё вздрагивающее тело, сжимая груди.
— Я тоже хочу тебя, — признаюсь ему, как никогда желая продолжения.
— Ты выйдешь за меня? — оглушает он меня вопросом, разом остудившим мою голову.
Ну зачем? Зачем? Почему именно сейчас? Я… я так хочу наплевать на всё и согласиться. Забыть, кто он и кто я. Отбросить все свои сомнения… Почему сейчас? Я только начала привыкать к мысли, что мы можем быть вместе. Что это не сон, что этот мужчина может быть моим…
— Тьен, я… я… не знаю, что ответить, — говорю и сама понимаю, как глупо это звучит. Ну и пусть. Пусть! Не готова я! Зачем сейчас? Я ведь и так с ним. Я ведь и так сдалась.
— Трусишка, — улыбается он. И снова целует. — Значит спрошу ещё раз. Позже. И буду спрашивать, пока не согласишься.
— Ты правда этого хочешь? — вырывается у меня.
— Ты всё ещё сомневаешься? — он нависает надо мной, рассматривая враз ставшими серьёзными глазами.
— Ещё недавно я даже мысли не допускала, что ты ко мне что-то чувствуешь. Ну кроме опекунской ответственности.
Севастьен кривится и опускает голову, упираясь лбом мне в плечо.
— Ты всё ещё меня не простила?
— Простила. И даже поняла. Глупо тогда получилось. Понимаю, что для тебя моё признание было, как гром среди ясного неба, — зарываюсь пальцами в его волосы, поглаживая.
— Я повёл себя ужасно. Надо было с тобой поговорить. Но меня застало врасплох то, как я начал на тебя реагировать. Я чувствовал себя… извращенцем. Это меня не оправдывает, конечно…
— А сейчас ты тоже так думаешь? — осторожно интересуюсь я, обмирая внутри.
— Нет. Ты, конечно, была моей подопечной, но всё же не сестрой и не дочерью, и, когда выросла, став настоящей красавицей, вожделение к тебе… было закономерным.
Я даже не представляла, как нужно мне было это услышать. Просто знать, что он больше не считает свои чувства ко мне запретными и неправильными.
— Я бы не осмелилась тогда тебе признаться. Ждала бы дальше, надеясь, что ты со временем разглядишь во мне девушку. Но, когда Корина упомянула леди Эмину и то, что ты за ней ухаживаешь, у меня сорвало крышу. Я испугалась потерять тебя насовсем… И сейчас… Я не отказываю тебе… Я просто хочу привыкнуть, осознать, что всё это пооисходит на самом деле. Разобраться. В себе, в тебе, принять это решение взвешенно. Понимаешь?
Он сжимает меня в объятиях, а я тянусь к его губам, желая стереть горькие воспоминания. Целую его уже сама, обнимая за шею, приникаю всем телом. И Севастьен подхватывает мою игру, его рот набрасывается на мой, сминая припухшие губы, покоряя и властвуя. Тяну его на себя и со стоном выгибаюсь, когда мужское тело накрывает моё, прижимая к кровати.