Страница 44 из 79
И этот бесстыжий тип прикусывает мою кожу, а потом, лизнув саднящее место, опускает юбки, тщательно оправляя.
— Надевай карилью. Нам сейчас завтрак принесут, — сообщает он, поднимаясь на ноги и целуя меня в уголочек губ.
Бесы б драли эти босварийские правила. Не могли они в этой гостинице женщин нанять, чтобы мне не прятать лицо перед слугами? Вздохнув, иду к зеркалу наводить красоту, радуясь, что хоть так скрою предательский румянец.
Несмотря на бурное начало дня, к вечеру мне уже хочется покусать кого-нибудь от скуки и усталости. Сегодня я узнала, что ненавижу кареты. Нестерпимую жару, от которой дышать уже нечем. И босварийские ландшафты. Эти холмы, бесконечные спуски и подъёмы. Моя несчастная пятая точка уже онемела от сидения на поначалу мягком и, казалось бы, удобном сидении. А ехать ещё несколько часов, как сообщил мне герцог совсем недавно. Мы должны остановиться в оговоренной и проверенной гостинице, так что мне остаётся лишь набраться терпения.
— Кари, ты как, душа моя? — в окошко заглядывает мой “супруг”. Притом забота в его глазах кажется вполне искренней.
— Устала очень, Сев, — позволяю себе жалобный тон, вытаскивая наружу женскую слабость, которую дома усердно училась прятать.
— Орани говорит, что приближается гроза. Мы попытаемся её обогнать, но придётся гнать лошадей. Потерпишь, маленькая?
Можно подумать у меня есть выбор? Зато, может, приедем быстрее.
— Конечно, муж мой, — даже для нашего проводника мы супружеская пара. Поэтому из роли можно выпадать только наедине.
Севастьен пару мгновений всматривается в мои глаза, а потом кивает и пришпоривает коня, уносясь вперёд. Слышу, как он разговаривает с Орани, свист кнута, конское ржание и карета резко начинает ускоряться. Великая Праматерь, дай мне сил.
Спустя два часа мне уже выть хочется, и я начинаю подумывать, не попроситься ли к Севастьену на коня. Эту бесовскую пыточную деревянную коробку на колёсах подбрасывает на ухабах так, что я уже несколько раз язык прикусила и отбила себе всё, что только можно. А тем временем за окнами кареты уже вовсю подвывает ветер, почерневшее небо и гудящий воздух давит на сознание подспудным ожиданием неприятностей. От погоды так точно.
— Кари, закрой окна, — слышу приказ Севастьена и отрезаю себе доступ до свежего воздуха.
И тут начинается. Небеса словно разверзаются, обрушив на землю потоки воды. Крыша гудит от ливня, карету заносит куда-то влево, заставляя меня повалиться на сидение, а потом я слышу оглушительный удар. Потом ещё один, ещё и ещё. Что за бесовщина?
Глава 15
Единичные удары превращаются в оглушительную дробь, карета останавливается, гул стоит такой, что уши закладывает, но больше всего напрягает то, что я не понимаю происходящего. Это что? Град? Посмотреть бы, но не хочется нарушать приказ Гиерно. А с другой стороны, судя по звуку, там с неба чуть ли не глыбы льда падают. Как он на лошади? Долго сможет щиты продержать? Почему не заберётся ко мне в карету? И наш кучер тоже там без защиты сидит. А лошади? Как их защитить?
Волнение становится невыносимым и я иду на компромисс с совестью, приоткрывая окошко совсем чуть-чуть, чтобы убедиться в своих предположениях. И тут же получаю по пальцам ледяным снарядом. Ауч. Больно, зараза! Значит, всё-таки град. Сдвигаюсь так, чтобы в меня больше ничего не прилетело и пытаюсь услышать ещё хоть что-нибудь, кроме треска, шума и воя ветра. А если точнее, то мне просто жизненно необходимо знать, всё ли в порядке с одним невыносимым лордом. В его силах я не сомневаюсь, но мало ли…
— Кари, закрой окно!!! И не смей выходить!!! — слышу грозный рык, откуда-то спереди. И как только узнал?
— Муж мой, скажи, пожалуйста, что с тобой всё в порядке, и я не буду, — кричу в ответ и только потом понимаю, как это всё звучит. Хм. Ладно, спишем на роль очень любящей жены.
— Я в порядке, душа моя. Держу щиты над лошадьми, — долетает до меня довольный ответ и в голосе мужчины чудится улыбка. Ну-ну.
Ладно. Закрываю окошко и успокоенная откидываюсь на подушки. Не верить ему нет оснований. Держать физические щиты конечно затратно, но и мой спутник далеко не пустышка, всё-таки самый сильный маг королевства, после короля и принца. Значит, будем ждать.
Шум за стенами кареты постепенно идёт на убыль. Дробь града и вовсе прекращается, зато ливень набирает обороты. Интересно, дорогу хоть не размоет. Когда мы двинемся дальше? Словно в ответ на мои мысли дверца распахивается являя моему взору Севастьена.
— Как ты, не испугалась, маленькая? — его смеющиеся глаза под низким капюшоном первое, на что я обращаю внимание, когда он склоняется ко мне.
Приближаюсь и шепчу едва слышно, почти касаясь губами мокрой щеки.
— Разве что за тебя, муж мой. Не хотелось, чтобы кое-кому в голову глыбой льда прилетело. Что я тогда делать буду с тобой контуженным?
Он смеётся, и внезапно целует мои губы через ткань карильи. Эту ласку вряд ли можно назвать откровенной, но меня почему-то бросает в жар.
— Люблю тебя, моя сладкая, — сообщает хрипло, заставляя меня смущённо вспыхнуть. Вот зачем он это делает? Я же так и поверить могу. Или уже верю?
— Мы скоро поедем дальше? — интересуюсь, меняя тему.
— Вот сейчас и поедем. Правда, придётся двигаться медленно. Дорогу размывает. Держись тут, я потом тебе массаж сделаю, чтобы ничего не болело, — подмигивает этот похабник и захлопывает дверь.
Представив, что именно он собирается массажировать, хватаю ртом воздух, чувствуя, как горит лицо и уши под карильей.
Карета вздрагивает, колёса явно буксуют, но всё-таки мы продолжаем путь. Надеюсь, на этом неприятности сегодняшнего дня себя исчерпали.
Спустя час с лишним мучительной тряски с периодичными заваливаниями набок, я понимаю, что с надеждами поспешила. В какой-то момент моё пыточное транспортное средство слишком сильно и резко накреняется, и я пытаюсь себя убедить, что треск дерева мне послышался. Мы снова останавливаемся. Чувствую, как вокруг начинают звенеть магические нити, будоража мои нервы хорошо знакомой и родной силой, и прежде чем успеваю разобраться в происходящем, дверь снова распахивается.
— Кари, дай руку!
Не задавая глупых вопросов, хватаюсь за протянутую мне ладонь Севастьена и в тот же миг меня буквально выдёргивают на коня. А карета, отпущенная моим “мужем”, окончательно заваливается набок под вдохновлённую ругань Орани, сопровождаемую оглушительным ржанием лошадей. Замечательно командировка начинается.
— Ты как? — Севастьен подтягивает меня выше, помогая сесть удобней. Сама я в этих проклятых юбках могу разве что беспомощно барахтаться. Точно надо что-то с ними придумать. На напарника полагаться хорошо, но и самой быть обузой мне не улыбается.
— Жива. Что случилось?
— Ось треснула, дальше придётся верхом, — сообщает мне герцог.
— Слава Праматери, — иронично хмыкаю я. Поломка — это конечно плохо, но видеть эту деревянную душегубку больше не могу. Хотя бы до утра.
— Держи поводья, я помогу Орани, — со смешком распоряжается Севастьен, слезая с коня
Эх, держу. Куда же я денусь? Хотя сидеть боком в мужском седле ещё то удовольствие. Хорошо, что хоть жеребец вышколенный и сбросить мою тушку не пытается.
Пока мужчины возятся с каретой, я озираюсь вокруг. Мда, приятного мало. Мы застряли в низине между двумя холмами, дождь всё ещё хлещет сверху, но меня пока спасают выставленные Севастьеном щиты. Осторожно вплетаю в них свою силу, подпитывая. И бросаю взгляд на дорогу, которой нам предстоит дальше ехать. Она скорее похожа на реку. Грязный поток воды, несущийся вниз, оптимизма не вселяет. И не одной мне, судя по отрывкам разговора, которые до меня долетают от мужчин. Кое как выровняв и магически подлатав наше транспортное средство, они принимаются решать, что делать дальше. Судя по всему, нам придётся ехать не в оговоренную гостиницу, а в другую, которая ближе, потому что дальше с такой поломкой мы не протянем.