Страница 6 из 72
Чай согревал, распостраняя по телу приятное, но какое-то вязкое тепло. Слова хозяйки не сразу дошли до её разомлевшего сознания. – А откуда вы знаете про несчастья? – удивилась она. – Так ты ж сама сказала, что в аварию попала, это ж разве не несчастье? – не менее удивлённо посмотрела на неё баба Параска. – Ааа. Ну да. Несчастье. – согласилась девушка. Что это она, действительно? Выпила последний глоток чая и отставила чашку. – Спасибо, очень вкусно. Не надо меня спать. Мне бы позвонить в полицию и сестре. Можно попросить у вас мобильный? – Извини, деточка. Нету у меня мобильного. Только стационарный телефон. – развела руками старушка. – Да и зачем тебе сейчас звонить? Ты устала очень. Тебе ведь больно и спать так хочется? Я ведь права? – Да, конечно. Очень хочется и очень устала. – вяло кивнула Лиля, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. – Вот и пойдём, деточка, со мной. – бабуля бодро поднялась со своего стула и поковыляла куда-то из кухни, поманив её за собой – Пойдём, пойдём. – Куда? Звонить? – и отчего это у неё голос заплетается? Лиля с трудом поднялась на ноги и поплелась вслед за хозяйкой. – Ага. Звонить. – захихикала та. Девушка, едва переставляя ноги, пыталась поспеть за прыткой старушкой. Перед глазами плясали тёмные пятна и казалось, что стены пляшут вместе с ними. Впереди маячил бордовый халат и она, проморгавшись, попыталась сфокусировать взгляд, но стало только хуже. И этот дом уже не казался ей милым и гостеприимным. Стены потемнели, по ним словно плесень чёрная расползалась. Рамы на картинах обветшали, да и сами картины стали другие. Лиля хотела было повернуть назад, но ноги сами несли её вслед за хозяйкой, а девушке оставалось лишь испуганно таращиться на то, как всё вокруг меняется, превращаясь в гротескные декорации для её персонального фильма ужасов. Вот и коридорчик остался позади. Баба Параска подошла к какой-то закрытой чёрной двери и повернула торчащий из замка ключ. – Ну что ж ты, деточка, так медленно ноги переставляешь то? Иди сюда. – голос хозяйки и тот теперь звучал по другому. Казался более скрипучим, с каким-то, даже, шипением. – Я не хочу. – хныкнула девушка, чувствуя, как обмирает от страха сердце в груди. Ей снова казалось, что рядом, помимо неё и хитро улыбающейся старухи, ещё кто-то есть. Позади слышалось шуршание и странный цокот, воздух словно жил своей собственной жизнью, дышал и шевелился. А она даже не могла обернуться, мышцы её не слушались, телом словно кто-то другой управлял, как марионеткой, и от острого чувства беспомощности хотелось плакать. – Хочешь, не хочешь. Какая разница? Говорю иди, значит иди. – и отчего она раньше не заметила, насколько мерзкая эта старуха, как неприятно кривится её жабий рот и как рассчётливо блестят злые глазки? Морщинистая рука толкнула дверь и оттуда, как чернильное пятно полезла непроглядная тьма. – Заходи, давай. – Прошу вас, не надо. Позвольте мне уйти. – шаг, ещё один, ещё один. Безвольной, неуклюжей куклой она продолжала двигаться. – Ещё чего. Я столько сил угрохала, чтобы пути вывернуть, чтобы найти тебя такую подходящую и привести сюда. Нет, деточка. Никуда ты от меня не денешься. – снова захихикала хозяйка, довольно так, с издевкой. До затуманеного Лилиного мозга услышанные слова дошли не сразу. Да и, когда дошли, понимания не прибавилось. Кто эта старуха, что она с ней сделала? Может она всё ещё сидит в отключке в собственной машине, а это всё лишь её бредовый сон. А может она и вовсе никуда не ехала сегодня, а спит себе в своей кровати и скоро её разбудит будильник, спасая от липкого кошмара. И так ей этого захотелось, что даже поверила на какое-то мгновение, пока её за руку не ухватила узловатая костлявая ладонь и оставшиеся до страшного дверного проёма шаги она буквально пролетела, так сильно её дёрнула баба Параска, заставив переступить таки скрытый тенями порог Чернильная тьма накрыла девушку собой, довольно колыхнувшись, а дверь позади с роковым щелчком захлопнулась. Лиля осталась стоять одна, посреди гулкой пустоты, и её сиплое испуганное дыхание теперь было единственным звуком, который до неё доносился. Минуты шли, ничего не происходило, сердце колотилось в груди истеричным воробьём. И тут под ногами что-то зашебуршало, зашевелилось и она остро ощутила на себе чей-то взгляд. Снова зацокало вокруг и Лиля вспомнила, что именно ей напомнил этот звук. Так стучали по полу когти у некоторых животных. Раздалось мерзкое хихиканье. – Боишшшшься? Правильно! Хорошая девка! Вкуссссная! – шепнула тьма под ногами, сомкнувшись на щиколотке когтистой лапой. Пронзительный женский визг ещё висел звенящим облаком вокруг, когда девушка осела на пол, не выдержав страха, боли и нервного напряжения. Пребывая в глубоком обмороке она уже не чувствовала, как её тело куда-то поволокли. – Хозссссяин. – зашипело рядом и мужчина недовольно сдвинул брови, не отвлекаясь от своего занятия. – Чего тебе. – буркнул в никуда. – Парасссскевья. – услышав это имя, он ещё сильнее нахмурился, хотя для его собеседника это было не так страшно, как колыхнувшаяся раздражением сила вокруг. – Путтти. – Вот сука старая. Кто? – спросил, откладывая тонкую кисть. – Девка. – сообщил бестелесный голос. – Давно? Где она? – тот, кого назвали хозяином, подхватил тряпку с растворителем и принялся методично оттирать краску с длинных пальцев. – Вчшшшера. В доме.