Бессердечное богатство (ЛП)

— Ты не хочешь объяснить мне, почему так расстроена? — Спросил Пенн, когда лифт закрылся за нами, и он выпустил Тотла из спальни.

— Я не расстроена. — Тотл обежал вокруг моих ног, и я взяла его на руки, пока он не успокоился.

Пенн только приподнял бровь.

— Я в замешательстве. Я не знаю... кто ты есть на самом деле. Я не знаю, кто ты и что всем вам от меня нужно.

— Что нам от тебя нужно? Зачем нам что-то от тебя хотеть?

Я покачала головой и отвернулась.

— Я — благотворительность или проект, или что-то в этом роде. В любом случае я просто хочу знать, что из себя представляю в ваших глазах. Я не хочу снова оказаться в ситуации, когда тебе придется лгать, кто я и чем занимаюсь. — Я резко обернулась. — Я не стыжусь того, чем зарабатываю на жизнь.

— Ты и не должна стыдиться.

— Тогда почему ты не сказал правды?

— Это не имеет никакого отношения к твоей работе, а только к Томасу и Кэмдену. Мы ненавидим Кэмден, я с Льюисом не особенно любим Томаса. Они оба смотрят свысока на всех, кого считают ниже себя.

— Значит, я ниже их? — Я опустила Тотла на пол и отошла от Пенна. Его квартира была невероятной, но я едва могла насладиться обстановкой, так как мой гнев усилился.

— Я не говорил, что думаю так, — осторожно заявил он, следуя за мной.

— Тогда в чем же дело? Я что, благотворительность? Проект Кэтрин? Так кто же я?

Пенн сунул руки в карманы и спокойно посмотрел на меня.

— Для меня ты не являешься ни тем, ни другим. Мне нравится твое общество. Я хотел бы продолжать наслаждаться им.

— Кто отец Кэтрин?

Глаза Пенн расширились, а затем он быстро пришел в себя.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я хочу знать.

— Это очень своеобразный вопрос. Почему ты спрашиваешь?

Я не знала почему. Я и не собиралась спрашивать, само вырвалось. Я хотела выяснить не манипулировала ли Адди мной так же, как все остальные.

— Просто ответь мне, Пенн.

— Хорошо. Отец Кэтрин сидит в тюрьме. Его зовут Бродерик Ван Пелт.

— Подожди... что?

— Он сидит в тюрьме за мошенничество. Они потеряли все, когда он пошел ко дну. Единственное, к чему правительство не могло наложить руку, к ее трастовому фонду и квартире.

— Вау.

— И именно поэтому она с Кэмденом. Он нам не нравится, но у него есть деньги, а у нее — имя. Вместе они хорошо смотрятся на бумаге. Но он ужасен так же, как и их отношения.

— Господи. Я даже не могу себе представить, как можно выйти замуж за человека не по любви. Брак ради имени и денег. Это кажется таким архаичным.

— Да, — подтвердил он. — А теперь... кто рассказал тебе о Кэтрин?

— Я встретила женщину в туалете. Адди.

— О боже, — простонал Пенн. — Адди была там?

— Да. Она сказала, что вы используете и манипулируете мной.

Пенн тяжело вздохнул.

— Это очень похоже на Адди.

— Почему?

— Мы поссорились еще в старших классах. Она была с нами, в команде, а потом у нас появился друг, который бросил школу. Она обвинила нас в этом и ушла. Мы были искренними и дружелюбными к нему и к ней, но она все еще винит нас.

— Разве ее обвинения не оправданы?

Пенн пожал плечами.

— Не думаю. Но, как ни странно, это совпало с огромным разрывом Адди и Льюиса после того, как они встречались почти всю свою жизнь.

— О, — прошептала я.

— Ты так быстро поверила все, что говорят о нас, так легко.

— Прошлый опыт имеет тенденцию сливаться с настоящим. И вообще, что это было за дерьмо про тебя и Кэтрин?

— Какое? — спросил он, делая шаг ближе. Он стоял так близко, что наше дыхание смешивалось. — Ты что, ревнуешь?

— Нет, — прорычала я.

Хотя, да. Определенно.

— Тебе станет легче, если я скажу, что между мной и Кэтрин ничего нет?

— Мне все равно, — солгала я. Его рука скользнула вверх по моей руке к плечу, а затем в идеальную прическу супермодели.

— Лгунья.

— Ты ничего обо мне не знаешь, Пенн Кенсингтон.

— Я знаю, что сейчас ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал.

— А что подумает Кэтрин?

— Мне наплевать. Я ничего не чувствую к Кэтрин. Ничего. — Его голубые глаза уверенно смотрели на меня. — Я знаю ее всю свою жизнь. Если бы я хотел быть с ней раньше, то мог бы. Но она мне не нужна. Я хочу тебя.

— Меня?

Он кивнул.

Его большой палец скользнул по моей нижней губе, испарив все мои возражения, которые были. Глаза сами собой закрылись, дыхание стало прерывистым. Тепло разлилось по моей нижней половине тела. Я тоже хотела его. Черт, было намного легче с этим согласиться, чем я думала. Последние три недели напоминали медленную пытку, я так отчаянно хотела его, хотя знала, что не должна хотеть.

— Пенн…

— Натали…

— Мы не должны этого делать.

— Почему нет?

— Это... плохая идея, — прошептала я.

— Не правда.

— Мы сгорим живьем.

— Сгори вместе со мной.

Я застонала от его слов и сделала то, что думала никогда больше не сделаю — я поцеловала его.

И поцелуй был всем. Его губы были даже лучше, чем я помнила. Его руки были в моих волосах. Я схватила его за лацканы смокинга. Наши губы слились в безумии, в бесконечной страсти.

Я никак не могла насытиться им. Мне было мало. Поцелуй напоминал падение, падение без конца и края. Он затягивал в воронку по спирали в бездну, я не могла подняться, чтобы вздохнуть воздух. Никакой надежды, что я выберусь. Потому что я падала и горела.

— Пенн, — взмолилась я ему в губы.

— Молчи.

И он целовал меня. Заставляя забыть, что у нас есть единственный шанс, что мы сможем выйти из этой бездны невредимыми. Я забыла и чувствовала только, как двигались его губы, водоворот его языка с моим собственным, потребность касаться его везде. Груди, плечам, волосам, щекам, подбородку. Боже милостивый, этот мужчина!

Я не могла сопротивляться, он ощущался так хорошо. И мой мозг, мой сверхактивный писательский мозг, с визгом замер от его заботливой опеки. Он вытягивал из меня жизнь и одновременно заставлял почувствовать, что я наконец-то снова ожила. Забыв о своем обещании, все казалось тусклым и серым рядом с его ярким цветом.

— В мою комнату, — предложил он, делая шаг назад.

Я открыла глаза и встретилась взглядом с его голубыми глазами. Увидела желание. Потребность иметь меня снова. Заявить на меня права, как он тогда сделал.

Его желание было мощным. Опьяняющим. Сильнодействующим.

И одновременно напомнило мне о том, что случилось в тот раз.

О той девушке, которой я тогда была.

Девушке, которую он использовал.

Я дернулась назад, прикрыв рот рукой. Мои предательские губы.

Он увидел мой жест и все понял.

— Натали, пожалуйста.

— Я... я не могу, — выдохнула я. — Я не хочу. Я не хочу тебя.

Он протянул руку, пытаясь меня заставить передумать. И я была уверена, что его рука смогла бы. Я знала, какой силой обладают его руки, и что они способны сделать с моим телом.

Но ничего другого я не могла ему сказать. Я больше не буду той девушкой.

16. Пенн

Что, мать твою, только что произошло?

Натали только что сбежала.

Такого со мной еще никогда не случалось. Не то чтобы каждая девушка хотела трахнуть меня, но те, кто приходил ко мне домой и целовался, не сбегали. Натали у меня дома, в моей квартире, в этом невероятном чертовом платье с глазами полными желания... и она заявила, что не хочет меня.

Это была откровенная ложь. И все же она выглядела напуганной, когда произносила эти слова.

Напуганной, словно я опять мог причинить ей боль. Как было тогда в тот раз. Вот он момент истины. Мое прошлое преследует меня, кусая за задницу. Опять. Так же, как и всегда. Что бы я ни делал, стараясь стать другим, мое прошлое всегда поддразнивает издеваясь. И я как божий день увидел все на ее лице. Мне не хотелось, чтобы она боялась, что я смогу прочинить ей боль. Мне хотелось все изменить.