Страница 8 из 37
Решив использовать редакционную тайну для охмурения фоторепортера, секретарша стала действовать. Весь вечер до ночи просидела она в редакции и ни одной живой души не увидела. Не появлялся ни один из конспираторов, а взломать запертую дверь кабинета художника она не смогла, поскольку не предвидела такой необходимости и не запаслась соответствующими инструментами. Расстроенная и злая, она поздней ночью ни с чем возвратилась домой. Откуда ей было знать, что как раз этот вечер заговорщики в полном составе провели в ангаре на аэродроме Бемово, поглощенные хлопотами о своем космическом аппарате? Марыся, однако, не пала духом и от своего намерения не отказалась. Интуиция подсказывала девушке, что лед тронулся. Фоторепортер явно стал уделять ей больше внимания, наконец-то оценив некоторые из ее высоких достоинств. Вот и надо ковать железо, пока горячо, заставить его заметить еще парочку достоинств - и парень капитулирует. А вдруг не хватает всего какой-то последней капли? Девушка неглупая, Марыся в глубине души опасалась, что таких капель может потребоваться целое ведро. Негативный супружеский опыт мог лечь тяжким бременем на душу молодого человека и на долгие годы отвратить его от супружества вообще. Если так, очень неправильно он рассуждает! Попалась ему тогда неподходящая кандидатура, подумаешь, большое дело! Теперь может подвернуться подходящая. Впрочем, даже если и не так, тоже ничего страшного. Марыся не боялась ошибиться, не настраивалась на безоблачное счастье до конца дней своих. От жизни она хотела получить хоть малость: пожить со своим Грегори Пеком, сколько поживется, а там - как Бог даст. Хоть раз в жизни нужно ведь выйти замуж! О том, что она здорово влюбилась в фоторепортера, Марыся пока не догадывалась. Зато не сомневалась в том, что сейчас наступил решающий момент. В редакции что-то происходит, все как с ума спятили, в том числе и предмет ее мечтаний, и происходящее они держат в глубокой тайне. При сложившихся обстоятельствах ей предоставляется просто уникальная возможность продемонстрировать еще одно свое незаурядное достоинство. Таким достоинством Марыся считала свою безоглядную преданность любимому, а продемонстрировать ее могла только одним путем: узнать тайну и свято ее сохранить. Очень возможно, что непрошеное, нахальное проникновение в тайну, приобщение к чисто мужскому делу могло привести и к обратному результату, если бы в данное дело не вмешался счастливый случай. Ведь Марыся собиралась опять незаметно вернуться в редакцию поздним вечером, затаиться, подглядеть и подслушать конспираторов. А счастливый случай внес коррективы в ее планы. На следующий вечер, когда девушка собиралась осуществить свое намерение, в ее дверь позвонила соседка по этажу. На ней лица не было. - Марысенька, дорогая, спасай! Умоляю, на тебя вся надежда! Присмотри за квартирой! Марыся смотрела на соседку непонимающе, и та сообразила - надо объяснить. Выяснилось, что соседкин муж по ошибке забрал обе связки ключей от квартиры и отправился на работу во вторую смену. Вот она и не может запереть квартиру уходя - изнутри запираться можно, а оставить квартиру незапертой не рискует. - А мне просто необходимо выйти! - со слезами в глазах говорила соседка. Надо за дочкой в садик сбегать, они до пяти работают, я и так опоздала. По всему дому ищу ключи, чтоб им... А позвонить мужу не могу, даже если бы у меня и был телефон, потому как этот осел отправился в рейс, он ведь водитель загородного автобуса. Я только сбегаю за ребенком и мигом вернусь. Посиди у меня в квартире, ладно? Ведь просто безвыходное положение, то есть я хотела сказать - нет другого выхода! Секретарша, девушка добрая и отзывчивая, разумеется, согласилась выполнить просьбу отчаявшейся соседки, подумав, что еще успеет отправиться в редакцию. Заперев собственную квартиру, она расположилась в соседкиной и принялась ждать ее возвращения. Соседка со всех ног помчалась в детский садик. И застала его двери запертыми. В дверях торчала записка, прикрепленная кнопками. Записка была адресована соседке: "Я ждала сколько могла, больше не могу. Муж в командировке, а в полшестого должен прийти наконец сантехник. Так что забираю вашу дочку с собой. Воспитательница Агата". В записке воспитательница Агата сообщала свой адрес. Улица Эразма Чолека. Боже, у черта на куличках! Бедная женщина спохватилась, что, торопясь за дочкой, не захватила с собой денег, значит, такси отпадает. В панике она не сообразила, что могла бы расплатиться с таксистом по приезде домой. Пришлось добираться на трамваях, билеты у нее с собой были. Добираться пришлось с пересадками. Пока добралась до Эразма Чолека, пока обсудила с воспитательницей фатальное стечение обстоятельств, пока с ребенком дотащилась до дома, прошло три часа. Секретарша уже давно металась по соседкиной квартире, как тигрица в клетке. Соседка явилась в полдевятого. Не слушая благодарностей, Марыся кинулась к себе. Было уже четверть десятого, когда она осторожно отперла входную дверь дома, где помещалась редакция. Ключ ей удалось заранее выпросить у уборщицы под каким-то благовидным предлогом., Затаив дыхание, Марыся на цыпочках прокралась в редакционный коридор. Везде царила тишина. Не зажигая света, не заходя в свою комнату, секретарша остановилась у окна, через которое проникал свет уличного фонаря, и принялась копаться в сумке. На этот раз она захватила кучу всевозможных ключей и отмычек, чтобы открыть дверь таинственного кабинета художника, если она и сегодня окажется запертой. А в том, что она будет запертой, секретарша не сомневалась. Ведь везде темно и тихо, как и в прошлый раз, значит, опять в редакции ни души.
А тишина стояла потому, что после занятий принудительной и чрезвычайно изматывающей гимнастикой команда космонавтов пыталась прийти в себя. Все пятеро в изнеможении повалились на стулья в, самых невероятных позах, поскольку третья нога исключала всякую возможность сидеть нормально. Это был вечер тренировки астронавтов в полном облачении, и нельзя сказать, что он прошел безоблачно. Помимо трудностей с одеванием и передвижением по комнате выявились еще дополнительные, непредвиденные. И вот эта новая проблема наложила на лица присутствующих отпечаток встревоженности и озабоченности. Отдыхая после тренировки, как космонавты, так и не приземляющиеся конспираторы молча ломали головы над тем, как ее разрешить. Нависшую тишину нарушил сатирик, которому больше всех досталось. - Хорошо, что у меня хватило ума спуститься только на одну ступеньку, мрачно произнес он. - Если бы попытался ступить на вторую, наверх вам пришлось бы вносить меня на руках. - Значит, никак не получается? - задал ненужный вопрос редактор, ведь и без того было ясно, что не получается. - А если попытаться как-нибудь боком? - Да нет, никакой стороной не выйдет, - поддержал коллегу-пришельца пилот. - Я пробовал. Ноги спутаны, а ласты цепляются одна за другую. - А даже если каким-то чудом и удастся сойти вниз, то вверх никак не подняться, это уж точно, - со вздохом заключил художник. Высказывание коллег навело консультанта по вопросам науки и техники на научное предположение. - Из этого следует, - задумчиво произнес он, - что у них нет никаких ступенек, никаких лестниц. - У кого? - не поняли коллеги. - Да у пришельцев же... До присутствующих не сразу дошла вся глубина предположения. Надо сказать, участие в эксперименте в качестве представителей внеземной цивилизации определенно произвело в их умах какой-то сдвиг. Они так вжились в роль неземных существ, что уже не отделяли себя от них, особенно будучи облаченными в скафандры космонавтов. Реальность у них явно путалась с вымыслом, и вот теперь они просто не могли понять сути высказывания консультанта. Первым понял его фоторепортер, до него как-то дошло быстрее, чем до прочих. - Думай, что говоришь! - проворчал он. - У каких таких пришельцев? Кто их видел? Откуда нам знать, есть ли у них лестницы? - И все-таки нам надо что-то придумать, - сказал редактор. - Нам просто необходимо найти выход из положения. Думайте, думайте! Слышал я, у каждого человека есть серое вещество, вот и пошевелите мозгами. И весь коллектив, стряхнув с себя отупелость, послушно погрузился в размышления. А чего тут думать? Ясно же, если даже, тренируясь до седьмого пота, команда астронавтов научится спускаться из приземлившегося вертолета по стальной лесенке, подняться по ней они не смогут даже под страхом смертной казни. Разлапистые негнущиеся ласты делали это невозможным даже для нормального человека, конечности которого не лишены свободы действий. Попробовал бы кто подняться по лестнице в ластах, опутанный сплетениями велосипедных камер! - А задом никто не пробовал? - с надеждой в голосе спросил фоторепортер. Редактор возразил ему: - Нельзя, глупо будут выглядеть. Прибыли Бог знает из каких миров и вдруг станут задом подниматься по лестнице! - И что сделаешь с хвостом? - поддержал его, сатирик. - Мешается, как холера. - Не хвост это, а третья нога! - слабо защищался художник. - Пора бы знать, что у тебя сзади. - А если спуститься задом? - внес свежее предложение фоторепортер. - В воду в ластах обычно входят задом. - Не можем рисковать, - возразил сатирик. - Ведь мы же не знаем, как нас примут на земле. А ну как набросятся? - Да, нельзя исключить неожиданного нападения, - поддержал коллегу пилот. Им возразил оптимист социолог: - Почему же вы априори исключаете спонтанную дружескую реакцию земного населения? Ведь мы же прилетели установить дружеские отношения с представителями неизвестной нам цивилизации. - И ты намерен этим неизвестным представителям, спускаясь с заоблачных высот, по ходу действия объяснить, что спускаешься задом наперед для того, чтобы потом не подниматься задом? Тьфу, кажется не так, совсем запутался. И консультант безнадежно махнул рукой. - Оставьте зад в покое! - сердито потребовал редактор. - Ведь можем же мы что-то придумать, неужели из-за такой соломинки рухнет наш грандиозный эксперимент? Вот вам, пан пилот, наверняка приходилось подниматься в вертолет не только по лестнице. - Да, сколько раз приходилось вскакивать с разбегу, - подтвердил пилот. - А нет возможности как-нибудь опустить его? До самой земли? - Как ты это себе представляешь? - ядовито поинтересовался сатирик. - По приказу пилота вертолет опустится на колени, как дрессированный верблюд? - Ой. Плохо дело, - бормотал вконец расстроенный консультант. - Ой, плохо. Слушай, - обратился он к сатирику. - Из того, что ты прочитал... не было ли там чего о том, как пришельцы того... каким образом возвращаются в свой космический корабль? Может, и ничего придумывать не придется, воспользуемся готовыми образцами. - Ничего путного у этих фантастов я не вычитал, - недовольно ответил сатирик. - Не очень-то они изобретательный народ, эти писатели. По большей части дело обстоит так: приземляется тарелка, из нее опускается лесенка, а уж по ней с комфортом спускаются неземные существа. Ну прямо как земные! - А обратно в свой корабль как поднимаются? - Опять же преимущественно по лестнице или трапу. Правда, где-то я читал влетают по принципу реактивной установки. - А установка в них самих? - Идиот! Еще было - их всасывает внутрь. - Да, да! - подхватил художник. - Или что-то отталкивает, или притягивает, какая-то неведомая сила. Что-то из области гравитации. - Ерунду ты несешь! - возмутился консультант по науке и технике. - Это не я несу, это фантасты придумали, я только передаю их идеи, спокойно парировал художник. - Цитирую, так сказать. Ты же сам просил! И еще где-то я читал о том, как платформа вместе с астронавтами поднимается вверх... - Постой, постой, - быстро перебил художника редактор. - Платформа, говоришь? Вместе с пришельцами? Платформа... - И я читал! - подхватил сатирик. - Только о помостах, такие, знаете, выдвигающиеся, эластичные, очень удобные. Могут принимать любую форму, удлиняться, изгибаться. В основном применяются в тех случаях, когда надо перебросить астронавтов через пропасть. У каких-то демократов я об этом читал. Редактор обрел былой энтузиазм. - Так и сделаем! Платформа - это выход. Не обязательно платформа, тут уж ты сам придумай, - обратился он к консультанту, - но должно быть такое, что поднимается и опускается вместе с нашими пришельцами, чтобы им и ногами не пришлось перебирать. Ясное дело, придумаем автоматический подъемник! - Гениально! - восхитился фоторепортер. - А то спускаться по лестнице... действительно выглядит как-то примитивно. Пилот к новой идее отнесся скептически. - Не знаю, не знаю... Я и так забираю с собой два дополнительных аккумулятора из-за ваших искрящихся световых кругов. Откуда брать дополнительную электроэнергию? Да и вес увеличится из-за платформы. Редактора уже ничто не могло остановить. Он замахал на пилота руками. - Какая электроэнергия, зачем она? Достаточно одного сильного мужика, чтобы крутил лебедку. Лесенка будет наматываться на барабан... Гениальная простота решения покорила всех. Посыпались предложения, как усовершенствовать конструкцию. Поскольку в шестиместном вертолете разместить предполагалось лишь пять человек, оставалось место и для шестого, а если в связи с этим придется лишиться некоторых удобств - не беда. В тесноте, да не в обиде. Все пришельцы беспрекословно согласились кооптировать шестого пассажира, лишь бы он облегчил их выход на землю. Вот только найти бы подходящего силача, культуриста какого-нибудь, тяжеловеса. Незначительная модификация лестницы позволяла ее свободно наматывать на барабан, а несколько расширенная нижняя ступенька вполне может сойти за имитацию платформы. Увлекающийся пилот очень скоро позабыл о сомнениях и с энтузиазмом подключился к творческой дискуссии. - И даже к полу не надо будет прикручивать! - восклицал он. - Вполне достаточно опереть о дверцу, она узкая и крепкая. Радовался и консультант по науке и технике. - И спуск, и подъем идентичны, по принципу лифта. Уберем средние ступеньки, и сразу станет ни на что не похоже. Обсудив технические детали, приступили к обсуждению кандидатуры шестого члена экипажа. Силача искали среди знакомых спортсменов. Задача непростая, шестой должен быть не только сильным, но и не болтливым и в то же время достаточно сообразительным и увлекающимся человеком. Наконец вроде бы сошлись на одной кандидатуре, и редактор вызвался лично переговорить с ним. Ну, вроде бы, ко всеобщей радости, все проблемы разрешили. Однако недолги были радости. Диссонанс в настроение внес пилот, заметив: - Минутку, панове, ведь вроде бы решили, что из космического корабля выходят все, внутри никто не остается. Как быть с амбалом? Выходит последним, возвращается первым? Или вообще не выходит? Редактор всегда славился гибкостью ума, умением перестраиваться применительно к обстоятельствам и вообще эластичностью воззрений. Вот и сейчас он легко отказался от своей прежней установки, заявив: - Ничего не поделаешь, останется. Но рисковать нельзя, его и в самом деле кто-то может разглядеть в вертолете, поэтому и его надо сделать непохожим на человека... - Посмотрю я на него, как он в нашем костюмчике будет крутить лебедку! со свойственной ему язвительностью заметил сатирик. Как видно, костюмчик его здорово достал. - Пришельцы так и посыпятся с помостика. Эластичный редактор оказался на высоте. - А кто говорит о полном костюме? Лицо! Голова! С площади могут разглядеть лишь его лицо или голову. Значит, лицо должно быть нечеловеческое! - Велите ему сидеть вверх ногами! - резвился сатирик. - Уж тогда лицо будет совсем нечеловеческое. - Маска! - одновременно внес предложение фоторепортер. - Такая, чтобы и голову закрывала. - Шлемофон? - робко предположил социолог. Ему обязательно хотелось внести в дискуссию и свои три гроша. - Шлемофон был бы самым подходящим, - ответил консультант. - Да к сожалению, у нас нет запасных. Шлемофонов и в самом деле художник изготовил только пять штук, по количеству астронавтов, изготовление шестого потребовало бы времени, не говоря уже о непредвиденных расходах, а главбух Центра по изучению общественного мнения и без того недовольно морщил брови и воротил нос от каждой новой накладной, приносимой ему на подпись. Нет, автоматического подъемника следовало обрядить как-то по-другому. Все опять погрузились в глубокую задумчивость. Нарушил ее фоторепортер. Вспомнились ему дни юности, и он задумчиво произнес: - Вырастила как-то моя тетка тыкву, такую, что на конкурсе заняла первое место. Надеюсь, до сих пор лежит в подвале ее дома. - При чем тут тыква? - не понял редактор. - И почему она заняла первое место? - Потому что тогда проводился конкурс владельцев дачных участков, и теткина тыква заняла первое место из-за своих размеров. С метр в диаметре, не меньше! - И что же? - И какие-то местные подростки выкрали ее, выдолбили и проделали дырки для глаз и рта. Потом кто-то из них надел на голову, ночью бегали по поселку, людей пугали. Я ее отобрал у них и спрятал в подвале. Думаю, лежит там до сих пор. - Зачем спрятал? - не понял редактор. Сатирик был понятливее. - Лопнуть мне на этом месте, если сам не собирался попугать тетку! рассмеялся он. - Мало ли что я собирался делать! - огрызнулся фоторепортер. На самом деле его планы шли тогда значительно дальше, но сейчас он не считал нужным в этом признаваться. - Для нас важно что? Что я спрятал ее в погребе. - И думаешь, она до сих пор там лежит? - Лежит. Подвал огромный, в том углу тетка не бывает. Высохла отлично, стала совсем невесомой... - Ты о тыкве говоришь, надеюсь, а не о тетке? - пожелал убедиться научный консультант. - Разумеется, о тыкве. Дырки в ней проделаны, и смотреть можно, и дышать. Вот только в ширину она немного великовата, голова получится такая... бокастая. - Вот и хорошо, что не круглая, меньше на человеческую будет похожа. - Только не уверен я, что с отверстиями все в порядке, - озабоченно произнес фоторепортер. - Сколько лет прошло, могли и забиться. А ему ведь и смотреть, и дышать надо? Не станет же он время от времени снимать ее с головы. - Не станет, ясное дело. Должен и дышать и смотреть с тыквой на голове. Да, опять проблема! - Вам уже эти проблемы мерещатся, где их нет! - разозлился научный консультант. - В чем вы видите проблему? Даже если прежние отверстия пришли в негодность, трудно, что ли, провертеть новые? Вон мы и в металле, и в плексигласе вертели, неужели в тыкве не сможем? В стекле и то провертели! - Берешься? - Берусь и ручаюсь за успех! Слушай, Януш, завтра же притащи свою тыкву, посмотрим и решим, как с ней поступить. Думаю, надо будет ее сверху чем-нибудь этаким приукрасить... - А ты уверен, что она не будет напоминать человеческое лицо? - Ну ты даешь! Что угодно, только не лицо человека. - Тогда считаем вопрос решенным, - обрадовался редактор. - А парень останется в вертолете, ручки спрячет, выставит голову, пусть кто хочет любуется... Довольные, что удалось разрешить все проблемы, астронавты воодушевились и решили еще немного потренироваться. Редактор с фоторепортером водрузили им на головы шлемофоны, уже полностью оборудованные, радиофицированные и снабженные вентиляцией. Для этого сзади провертели отверстие, совершенно незаметное среди медицинских банок, спереди же приделали трубку нужного диаметра, этакий небольшой хоботок. Фоторепортеру вдруг пришло в голову сфотографировать команду космического корабля в полном снаряжении. - Щелкну-ка я вас, пожалуй, сейчас, - решил он. - Еще неизвестно, как потом решится вопрос с этим самым дементи, а выглядите вы как настоящие космонавты. Лучше иметь на руках документальное доказательство, вот, мол, они, глядите, сотрудники нашей редакции... Буду фотографировать в коридоре со вспышкой. - Только там свет не зажигайте, вдруг кто с улицы заметит, - предостерег художник. - А здесь погасим. - Тадик, поправь мне заднюю ногу, - попросил сатирик, - а то она как-то некрасиво торчит, нефотогенично...