Дракон Романо

– Но зачем?

– Так распорядилась судьба. Единственно, хочу предупредить сразу, чтобы потом не было криков и воплей. Я честный рома и если будешь делать все, о чем прошу и как прошу, отпущу, еще и денег дам, но если будешь долго и упорно ерепениться, убью, причем весьма неожиданным для тебя способом.

И Надя вмиг побелела. Она еще не успела толком загореть, потому цветом лица сейчас слилась с цветом сарафана.

– Радует, что ты меня услышала. Сегодня вечером я приду к тебе, подготовься… морально. Да и физически. Я люблю гладких кошечек, поэтому весь мех долой, если таковой имеется. Волосы, кстати, собери в высокий хвост, тебе идет, да и держаться за такой хвост удобно.

– Вы сумасшедший, – кое-как выдавила из себя.

– Нет, сладкая, просто у меня очень много денег. И я могу себе позволить украсть одну маленькую конфетку, насладиться ее вкусом, а потом выплюнуть обратно в фантик, – залпом выпил огненный кофе. – И еще, попытаешься сбежать, поплатишься. Участок охраняют очень злые доберманы и не менее злая охрана.

– Меня будут искать.

– Конечно будут, но не найдут, – пожал плечами. – А будешь себя хорошо вести, позволю позвонить семье и успокоить, позже. Для начала мне нужно понять, насколько ты хороша в постели, – затем поднялся, – в общем, завтракай, гуляй, принимай солнечные ванны, а ровно в восемь вечера, чтобы была в своей спальне.

И удалился. Надя же сидела, ни жива, ни мертва. Тот глоток сока, что она сделала, резко запросился обратно. Ее похитили в сексуальное рабство! Какой-то богатый психопат решил порезвиться. Только вот статистика показывает, из такого плена живыми возвращаются единицы. В этот момент вспомнился мужчина, что наблюдал за ней в кафе. Пасли, выходит… От горестных мыслей отвлекла горничная, она принесла завтрак. Оладьи с разными джемами и сырное ассорти. Женщина составила все с подноса, после чего, молча, удалилась. Но о каком завтраке может идти речь? Тут впору бежать и биться головой об стену.

А вот и осознание случившегося пришло, отчего Надю начала бить мелкая дрожь, стало резко холодно, несмотря на жару под тридцать градусов. Что же теперь будет? Неожиданно ей на плечи опустился палантин, все та же горничная постаралась. Несчастная тогда закуталась и точно окаменела. Приехала, называется. Никогда бы не подумала, что с ней может произойти подобное. Почти все детство провела у деда, места здешние как родные. Люди всегда отличались добродушием и приветливостью. И ладно бы в Софии где, а это в Банско, небольшом курортном городишке, где все у всех на виду, где безопасность туриста превыше всего.

– Поешьте, – донеслось спустя полчаса. – До обеда придется ждать еще пять часов.

Надя покосилась на женщину.

– Вы думаете, это возможно? – пролепетала со слезами на глазах.

– Иногда надо себя заставить, – а на лице не появилось ни одной эмоции.

И Надя на автомате съела один блинчик, из-за шока ни вкуса, ни запаха не почувствовала, словно кусок поролона прожевала. Даже запить пришлось, ибо в горле все застряло. После самого ужасного завтрака в ее жизни поднялась, как-то растерянно огляделась.

– Куда желаете пойти? – дама в униформе сделала шаг ей навстречу.

– В комнату. Если можно.

– Хорошо, идемте. Я вас провожу.

Девушка добрела до спальни, дождалась, когда горничная-истукан покинет ее и уже позволила себе расплакаться.

В это время в комнате отдыха на полукруглом диване заседал хозяин дома и беседовал по телефону:

– Я нашел себе подходящую чаюри, – произнес с легкой ухмылкой.

– «И кто она?» – послышался низкий суровый голос на другом конце.

– Туристка полагаю. Хорошенькая. На месяц мне ее будет достаточно.

– «Я, конечно, не одобряю твоего решения воспользоваться правом трех месяцев. Семья будущей жены тоже»

– Это разрешено законом.

– «Знаю, что разрешено, потому никто тебе и не запрещает, но поступил ты опрометчиво. В наших кругах это, по меньшей мере, неприлично по отношению к невесте и ее семье»

– Я, между прочим, еще и не видел ее, – скривился сразу.

– «Поверь мне на слово, она хороша. Ты же просил красивую. А Патрина очень красивая. И, собственно, зачем я тебе звоню. На следующей неделе состоятся смотрины. Как раз и познакомитесь, она ждет не дождется. Что до твоей туристочки, постарайся ей не навредить, не марайся в крови накануне свадьбы, примета плохая»

– У меня еще будут как минимум две такие, так что…

– «В общем, я свое слово сказал, дальше сам думай, Романо»

– Пока, дад.

И они разъединились.

– Вера? – Романо заметил горничную. – Подойди.

– Да, бар Романо?

– Как она? Поела?

– Самую малость.

– И где сейчас? Что делает?

– К себе отправилась. Плачет, наверно.

– Ну, пусть поплачет. Женщинам только дай повод.

– Что-то еще? – она и на хозяина смотрела абсолютно равнодушным взглядом.

– Нет, можешь идти.

Что ж, сегодня его ждет очень интересный вечер. Хорошо, если девчонка еще и сопротивляться будет, это дико заводит. Перед свадьбой надо нагуляться, как следует, претворить в жизнь все самые смелые фантазии, а то потом с дочери отцовского партнера придется пылинки сдувать и выслуживаться перед тестем, чего Романо не любил, но деваться будет некуда. Общий бизнес накладывает свои ограничения.

А Надя проплакала несколько часов кряду, нос опух, губы опухли, глаза напоминали глаза лемура. И когда уже силы закончились, она просто отключилась, уснула мертвым сном. Да и проснулась странно, словно по приказу, сразу подскочила, принялась осматриваться. Опять эта комната, в которой снова полумрак, но по зажженному светильнику, что стоял на консоли, стояло ясно, уже вечер или ночь. Это же скоро должен прийти подонок! Надю аж передернуло, а кожа покрылась мурашками от холода, волной прокатившегося по телу. А еще она начала активно искать глазами будильник. Урод сказал в восемь! Который сейчас час?

Голова тем временем гудела жутко, дома бы уже аспирин приняла, но тут остается только душ. Контрастный! Иначе головная боль рисковала перерасти в мигрень. Надя пошла в ванную, а когда забралась в душевую, так и застыла, глядя на стеклянную полочку, на которой стояли гели с шампунями, а рядом с ними лежала бритва. Тогда-то вспомнила про пожелания ублюдка. И машинально глянула вниз. У нее были волосы на лобке, всегда были, но только на нем и в виде ровного треугольника. Мода на «сфинксов» давно уж прошла. Да и просто Наде не нравилось, один раз убрала все и мучилась потом раздражением. И вообще, с какой стати она должна потакать этой сволочи? Нет…

После душа голове стало полегче, по крайней мере, за мигрень можно было не переживать. Главное, не затягивать с болью, скорее купировать. Девушка вышла из кабины, а за ней вырвались клубы пара, и в ванной сразу сработала вентиляция. Только вот полотенца не нашлось и Надя, прикрывшись сарафаном, отправилась в комнату, мало ли, может в комоде что-нибудь есть.

Каково же было удивление, когда обнаружила у стеклянных дверей хозяина дома. Он стоял к ней спиной, смотрел на улицу, ибо шторы раскрыл полностью, еще и светильник выключил. Теперь помещение освещал разве что лунный свет.

– Восемь часов, сладкая. Даже, – глянул на наручные часы, – восемь пятнадцать, – и развернулся.

А она просто чудо. Куколка. Длинноногие дылды ему никогда не нравились, тогда как миниатюрные самое то, но главное, чтобы пропорциональные, морковки каротельки ему тоже не нравились. У этой с пропорциями все просто замечательно. Стройные ножки, талия, неширокие бедра и главная женская достопримечательность – длинная изящная шея. На лицо тоже хороша. Черные брови, густые темные волосы, пухлые губы и слегка вздернутый нос. Хотелось верить, что дочь бизнес-партнера будет подобного типа.

– Убери-ка свое платьице в сторону, – ухмыльнулся.

Надя лишь попятилась к двери. Сердце так зашлось, что дыхание сбилось, в ушах появился звон.

– Ну же, конфетка… не бойся, – направился к ней.