Страница 8 из 56
— Или же это ОМП забрал всё содержимое сейфа.
Зуилас склонился над моим плечом и провёл пальцем по внутренней стороне двери сейфа. Поднеся руку к лицу, он глубоко вдохнул:
— Пахнет как vīsh.
Vīsh — на его языке это означает «магия».
Я внимательно осмотрела замок сейфа:
- Амалия, тебе не кажется, что с замком что-то не так?
— Да, ты права, — сказала она после осмотра замка.
Зуилас склонился ещё ниже:
— Я не чувствую запах демона, только его vīsh. Здесь слишком много других запахов.
Амалия покачала головой, пробормотав что-то со словом «ищейка». Обессиленная, я потёрла лоб и лишь затем вспомнила о том, что мои руки покрыты сажей. Наверное, я выгляжу, как трубочист.
— Кто-то взломал сейф с помощью демонической магии? Ну, тогда это не дядя и не ОМП.
Зуилас запрыгнул на сейф, чем напугал нас с Амалией. Он склонился над ним, внимательно всматриваясь внутрь. Затем он постучал по левой стороне сейфа — звук был очень звонким, и по правой — а вот тут звук был глухим.
— Эта, — сказал он. — Эта стенка толще.
— Толще? Но как ты это понял?
— Она выглядит по-другому.
Для меня стенки сейфа выглядели одинаково, но Зуилас обладает двумя видами зрения: обычным и инфракрасным. Заметил ли он разницу в стенках сейфа своим инфракрасным зрением?
Я вопросительно уставилась на Амалия:
— А это нормально для сейфов?
— А я-то откуда знаю?
Она с опасением взглянула на демона, сидящего слишком близко к нам, и засунула голову в сейф:
— Эй, можешь мне посветить?
Я достала телефон, включила фонарик и направила его внутрь сейфа. Она что-то там сделала со стенкой сейфа, и та гулко упала ей на голову.
— Ауч.
Из тайника в сейфе я вытащила коричневую папку. К счастью, она не была повреждена, так что я сразу же открыла её. Сверху лежал слегка разорванный конверт.
Зуилас спрыгнул с сейфа. Приземлившись на обугленную землю, он отправился бродить по территории особняка. Возможно, он решил поискать следы демона, а возможно ему просто стало скучно.
Я едва заметила, что он ушёл — мой взгляд застыл на конверте.
— Что это? — спросила меня Амалия. — Письмо адресовано отцу, но вот адрес отправителя я не узнаю.
Мне вдруг стало очень сложно говорить. Лишь со второй попытки я смогла выдавить из себя предложение:
- Это мой адрес.
Она уставилась на меня.
— Это…, - не могу дышать, не могу дышать, не могу…, - это мамин почерк.
— Твоя мама отправила моему отцу письмо?
Я просто сидела, не в силах пошевелиться. Тогда она взяла папку из моих рук, достала конверт и протянула его мне:
— Робин, прочитай его.
Я взяла письмо трясущимися руками. Конверт повреждён, так что дядя Джэк точно прочитал его, а после спрятал в сейф. Прерывисто дыша, я открыла конверт. Из него выпала всего 1 страничка.
16 Апреля, пятница.
Дорогой Джэк, я очень надеюсь, что ты прочитаешь это письмо. Мы не общались очень долгое время, но, пожалуйста, ты должен прочитать это письмо.
Во-первых, я уже очень давно хочу тебе это сказать: мне жаль. Мне очень, очень жаль. Прости меня, за всё. И хотя ты был не прав, но теперь я знаю, что и я была не права. Только сейчас я начинаю понимать, как сильно я ошибалась.
Я хочу извиниться ещё много, много раз. Мне есть, что ещё тебе сказать по этому поводу, но сейчас это всё может подождать. Есть что-то более важное, о чём мне нужно тебе сообщить.
Двадцать лет я прятала этот гримуар. Я знаю, что ты отказался от этой обязанности. Я знаю, что я отказалась поделиться с тобой преимуществами и проблемами от этого гримуара, но тогда мне казалось, что я знаю, что я делаю.
Джэк, мне кажется кто-то знает о его существовании. Я не хочу описывать все свои подозрения в этом письме. Скажу лишь только, что в последние недели я в этом точно убедилась. Кто-то охотится на нас. И этот кто-то уже близко. Я боюсь за свою семью — и за твою тоже. Если они найдут меня, то могут найти и тебя. Ты знаешь, что нас ждёт, если они найдут нас.
Я не знаю, что делать. Я не знаю, как защитить мою семью. Мне нужна твоя помощь. Я и моя семья нуждаемся в тебе.
Я буду ждать твоего звонка. Джэк, пожалуйста, помоги мне.
Сара.
По моим щекам потекли слёзы. Я всхлипнула — сердце разрывалось на куски. Амалия нежно вытащила письмо из моих рук. Пока она его читала я пыталась взять себя в руки, но ничего не получалось. Я буквально распадалась на части. Боль от потери родителей снова накрыла меня с головой.
— Кто-то охотился на гримуар? — прошептала Амалия. — И твоя мама знала, что она была в опасности?
Я чувствовала такую сильную боль. Я забрала письмо, пытаясь найти хоть какое-то утешение при взгляде на почерк мамы.
— Робин, как погибли твои родители?
— Автомобильная авария. Ночью шёл дождь. Они потеряли контроль над машиной и съехали в кювет. Они погибли до приезда скорой.
Амалия сжала губы, на её лице читалось сожаление:
- 6-е апреля, — пробубнела она. — Она написала это письмо за неделю до гибели.
Я резко вскочила на ноги и, зажав письмо в руках, побежала куда глаза глядят. Амалия поняла, что сейчас мне нужно побыть одной. Она осталась разбирать остальные документы в папке.
Выбравшись из обломков гаража, я побежала к проездной дорожке. Надо мной нависло серое небо, промозглый ветер жёстко хлестал по заплаканным щекам.
Мама боялась за свою жизнь — и за жизнь своей семьи. За неделю до смерти она молила дядю Джэка о помощи. Позвонил ли он ей или же проигнорировал её мольбу? Неужели он оставил её наедине с бедой, только чтобы самому заполучить гримуар?
Впрочем, неважно. Он всё равно его заполучил. И первое, что он сделал, вызвал демонов, чтобы продать их подороже. Мама посвятила всю свою жизнь защите гримуара, а он предал все её усилия всего через несколько месяцев после её смерти.
Одной рукой я прижимала письмо к груди, вторая же сжалась в кулак — ногти больно вонзались в ладонь.
— Payilas?
Я резко подпрыгнула на месте. Рядом стоял Зуилас, внимательно наблюдая за мной.
— Что? — спросила я, вытирая щёки от слёз.
— Ты ранена?
— Нет.
Он с подозрением уставился на меня. Скорее всего он ассоциировал слёзы с физической болью, потому и спросил, ранена ли я. И, хотя он не был неправ, я не хотела объяснять демону, что такое эмоциональная боль.
Его хвост дёрнулся из стороны в сторону:
— Я слышу запах боли.
Я отшатнулась от него:
— Ты можешь слышать запах боли? Но как?
Его ноздри расширились:
— Я не слышу запах крови. Где именно ты ранена?
— Я не ранена, — вздохнув, я помахала перед ним письмом. — Моя мама написала это. Она умерла семь месяцев назад. Мне больно вспоминать, что её больше нет.
Он слегка наклонил голову:
— Так вот из-за чего тебе больно?
— Да.
Он долго молчал, а затем выдал:
— Zh’ūltis.
Я даже не удивилась тому, что он считал меня дурой из-за тоски по маме. Он же демон. Печаль и любовь, скрытая за этой печалью, были за пределами его понимания.
- Это то, что делают люди. Тебе этого не понять.
— Хм, ну, если бы ты была сильной, тебе бы не было больно.
Я закатила глаза и вытерла последнюю слезинку. Очередное напоминание от него, что он считал меня слабой. Вместо того, чтобы вступать с ним в спор, я отвернулась в сторону гаража, готовая идти к Амалии.
— Ты не была готова потерять того, кто защищал тебя всю жизнь.
С трудом расслышав эти слова, я резко повернулась к нему:
- Что ты сказал?
— Я нашёл в доме следы свежей крови.
— А? Что?
— Ты глупая и глухая, payilas?
— Насколько свежая кровь?
Он пожал плечами:
— Не знаю. След слишком слабый. Он ведёт…, - он указал в сторону заднего двора, — вот сюда.
— Ну тогда давай проверим, — я начала идти в том направлении, в котором он указал, но спустя пару шагов поняла, что он за мной не идёт. — Ты идёшь?