Человек

Собрав всю оставшуюся мощь, которой от прежней величины были и не так уж и много, они были готовы стереть друг друга. В безграничном черном пространстве, над прекрасной планетой, двое понеслись друг на друга в надежде решающего удара. Здесь и сейчас умрет либо один из них — в ком силы осталось меньше, либо они оба.

Оба занесли кулаки над головами, готовые испустить силу такой мощи, что могла бы стереть не только бога, но и планету. И в тот момент, когда их кулаки почти коснулись друг друга, их невероятным образом остановили.

Между Верой и Войной появились две фигуры.

Быстрее чем за мгновение они схватили их за руки, приложив свою божественную мощь, в тот момент в небе вспыхнуло четыре звезды.

Легатус, всего немного недотягиваясь до Войны, с ошеломлением смотрел в лицо Глицинии, держащей его руку. Взгляд ее был переполнен тревогой и страхом, какого раньше в ней никогда не было. Война же увидел перед собой Смерть, она, сдержала его одной рукой, смотря прямо в глаза. Тут женщины повернулись, посмотрев друг на друга, и в их лицах не читалось ничего кроме тревожного ужаса, от того они сильнее сжали пальцы, вернув взгляды на мужчин.

— Ау! больно! — вскрикнул война, когда от ладони женщины его рука стала покрываться чернотой и осыпаться. Он намеревался вырваться из ее захвата, но та, предугадав его действие, сделала шаг первой.

— Что ты здесь делаешь?! — прокричал Легатус, посмотрев на Глицинию. Сейчас она была здесь не кстати. Разве не она говорила, что не может вмешаться? Так зачем она пришла в тот момент, когда все наконец могло решиться. Она дрожала, но держала его настолько сильно, что он не мог пошевелиться. Поджав нижнюю губу, богиня собравшись с мыслями ответила.

— Не смей. Этого нельзя делать!

— Больно, больно! — стонал Война, смотря на черное расширяющееся пятно на руке.

— Успокойся. Вы не должны биться друг с другом. Ни в коем случае, — произнесла смерть. — Если ты не остановишься, я продолжу, — сказала она мужчине, усилив действие своей силы и тот прогнулся осев.

— Еще с чего!

— Не послушаешь меня, и я сотру половину оставшейся в тебе силы, и тогда тебе придется впасть в сон. Уверена, такой исход тебе бы не был желателен.

Испытывая боль от разрушения, и тела, и своей сути, мужчина поднял на нее взгляд и перестал сопротивляться. Черное пятно перестало расти, и он почувствовал облегчение.

— Зачем вы здесь?! — тихо спросил Легатус.

Глициния закрыла глаза, выражение ее лица было невозможно понять. На хрупких женских плечах словно была невероятная тяжесть, которую она с трудом удерживала. Смерть кинула на Войну разозленный взгляд, подобная эмоция была ей не свойственна и тот удивившись замер. Но далее она, повысив голос, прокричала во все горло:

— За тем, что иначе этому миру придет конец!

— Что? Экасаю? — удивленно, произнес Легатус.

Они с Войной больше не пытались напасть друг на друга, так как богини крепко держали их руки. Глициния покрутила головой и громко произнесла:

— Нет! Не Экасаю! Всему нашему миру!

Она взглянула на Смерть. Та качнула головой словно, разрешив открыть страшную тайну. Тайну, которую знают лишь немногие.

— Боги способны умереть, Легатус. И они не бессмертны. Но стоит хотя бы одному исчезнуть и вместе с ним погибнет все. Вне зависимости от бога, все мы взаимосвязаны. Исчезнет вера или что-либо еще. Наступит конец.

Война и Вера смотрели на нее, не понимая слов, тогда раздался голос Смерти, с вернувшимся к нему свойственным холодом и спокойствием.

— Все в мире смертно. Даже мы. Мы способны умереть от рук наших братьев и сестер, обладающих той же силой, что и мы. Но если хоть один бог умрет, по цепочке погибнет и весь мир. Этого никак допускать нельзя.

— Что за бред? — выкрикнул Война. — Почему я об этом не знал?!

Тут поверх их ладоней неожиданно и мягко упали две руки в черных перчатках, из-за чего вздрогнули все четверо. Рядом с ними появился бог в черных одеяниях.

— Думаю, на этом можно закончить. Побуянили и хватит, — прозвучал теплый голос из пустого белого черепа, из которого сочился только лишь черный дым. Он повернулся к Глицинии, и из черных глазниц показались две голубые точки.

— Сестренка, вере придется много времени восстанавливать свои силы, тебе предстоит ему в этом помочь, — та качнула головой и, подлетев к Легатусу, обняла его за плечи. Посланник судьбы посмотрел на Смерть. — Не расщепляй его, пожалуйста, он этому миру нужен как никто другой.

— Я бы и не стала, — произнесла она и легким движением коснулась руки мужчины, убрав свое влияние.

— Так это что, правда? — спросил Война, смотря на Посланника. — Где Судьба?! Я хочу поговорить с ним! Почему это не было известно мне?! Какого черта?!

Тот неловко почесал указательным пальцем костяную скулу.

— Я извиняюсь, но отец скорее всего не придет. Он полностью доверил этот мир мне, как и всех сейчас присутствующих. Но это чистая правда. Неизбежность и Смерть не солгали вам. Являясь частью судьбы, они изначально знали. Остальные же ощущают это на подсознательном уровне, а потому прежде стычек не случалось.

— И все равно! Почему мне никто ничего не сказал?! — разозлился Война.

— Надобности не было. Вы первые, кто не смог уладить конфликт. Но, Война, я надеюсь вы, узнав правду, поубавите свой пыл? Даже нет, я требую, что узнав правду вы вновь не попытаетесь спровоцировать других богов. Очень прошу.

Тот фыркнув отвернулся, а Посланник посмотрел на Легатуса.

— До чего глупо кидаться на других! Пусть пришлось бы не один, а два раза объяснится. Может три, но кидаться на другого говорит о твоей неопытности! — В его голосе появилась непривычная для Посланника строгость, из-за которой Легатус почувствовал себя неловко. Он ничего не ответил, не сводя взгляда с Посланника Иёвы, пока Глициния применяла свою теплую силу, восстанавливающую его.

— Ты многое потерял, теперь тебе нужно будет хорошо отдохнуть, Легатус. Нужно восстановить силы верой существ, ты понимаешь это? — спросил Посланник и тот только качнул головой.

— Честно говоря, я и сам не ожидал, что вы сотворите такое.

Иёва посмотрел на планету, которая возможно бы погибла под последним ударом. Но даже так от нее немного осталось.

— Младший брат, — прозвучал уверенный холодный голос Смерти. — Множество душ не должны были принять Смерть сегодня. Я не могу принять их.

Тут Глициния качнула головой.

— Я… Тоже… Не очень понимаю, но меня словно наизнанку выворачивает. Словно то, что случилось, не было частью неизбежности.

— Конечно, этого всего не должно было произойти. Поэтому я здесь. Эта планета является важной частью нашего будущего. На ней должно появиться еще много новых рас. По крайней мере должны были.

— Что… Что теперь будет с Экасаем? — спросил Легатус, подняв взгляд. Ему страшно было воспринимать реальность и принимать тот факт, что там под ними возможно погибли все, кого он знал.

Посланник задумчиво помолчал, после чего поднял палец.

— Мы немножко схитрим и восстановим планету. Думаю, ничего страшного не случится, по крайней мере хуже того, что уже произошло, точно не будет.

— Я это сделаю, — тут же сказала Смерть.

— Я тоже помогу! — поторопилась добавить Глициния.

— Я… — начал Легатус, но Посланник его тут же остановил.

— А ты будешь восстанавливать силы. Тебе мною прописано лет двести постельного режима. Ясно? — сурово вставил он, напоминая собой старшего брата, отчитывающего за проказы младшего. Но по разговорам богов можно было бы подумать, будто ничего серьезного и не случилось, в них появилось явно больше расслабленности.

Легатус насупившись взялся за восстановленную Глицинией руку.

— Черти что! Я в этом участвовать не собираюсь. Восстанавливать? Да вы больные! — рявкнул Война.

— Ничего, вы в праве отказаться. Помочь могут только те, кто этого желает.

— Сиди здесь и жди меня, — произнесла Смерть, кинув на того холодный взгляд. Война уселся в пустом пространстве, как на пол, скрестив руки на груди и став восстанавливать свои раны. По-хорошему ему также нужен был долгосрочный отдых на восстановление, но он и словом об этом не обмолвился.