Вегетариане

И пережить зиму в таких комфортных условиях теперь казалось просто замечательным. Ради этого стоило работать.

И началась спокойная жизнь. Люди быстро обустраивались, делали металлическое оружие, шили из постельного белья и найденной в спортзалах обивки спортивных снарядов и тренажёров нормальную одежду.

Важно было не допустить анархии.

Ольга, Марго и Алина ввели обязательный курс для всех бойцов по единоборствам и буквально принудили к этому Сергея.

Сначала шло не очень хорошо, но через некоторое время, когда он привык падать на ковёр, ему даже понравилось, и он стал делать некоторые успехи.

Девочки его хвалили очень своеобразно. Они говорили, что такого способного мешка они ещё не встречали.

С питанием для детей проблем давно не возникало. В отличие от взрослых, главными критериями подрастающего поколения было «съедобно – не съедобно» и «вкусно-невкусно». Философскими проблемами о каннибализме они свои головы ещё не успели занять.

Взрослые с неохотой и некоторым отвращением присоединялись к детям и тоже ели вегетариан. Хотя основным их питанием была рыба, грибы и растения.

Но для того, чтобы хорошо кормить население, эти вегетариане постоянно были нужны.

Охотиться на вегетариан решили в окрестностях уже пройденного маршрута, но не ближе чем в ста километрах, а потом и далее.

На самом острие атак была боевая группа самых ловких и сильных парней.

Они передавали добычу по цепочке, состоящей из десяти, а иногда и одиннадцати групп. В тот же день добыча была в городе.

Но такая система просуществовала неделю, потому что, когда одна из десяток атаковала небольшой посёлок, они утащили септалёт, и началась другая по качеству жизнь.

Септалёт давал мобильность. Даже переправить их всех на этом одном септалёте километров за двести было бы быстрее, чем пешком.

Но летали на септалёте исключительно ночью, на малой высоте и прямо к городу не подлетали. А поскольку обнаружились профессиональные пилоты и ещё человек четыреста, умеющих хорошо летать как любители, проблемы доставки мяса исчезли. Но кроме их самих разжиться каким-нибудь питанием у вегетариан было невозможно. Питание было им ни к чему.

Но септалёт, бравший кроме пилота до 400 кило полезного груза, дал возможность и другого источника питания. Этим источником стали склады и крупные магазины в близлежащих и теперь почти пустующих городах, особенно тех, которые были севернее. В эти города на септалёте постепенно перекочевала почти треть общины. Мужчины и женщины из обоза и ополчения. Они готовили продукты, которые прилетавший в эти города по очереди септалёте забирал для Города.

Название городу-поселку так и не дали. Так и называли его «Городом».

Совет рассматривал такое рассредоточение как новую тактику выживания.

Но переселиться в большие города всей общиной было опасно. Поскольку там, большое количество плотоядных людей могло быть замечено и отслежено вегетарианами. Все жилые города были оборудованы видеокамерами. Вероятность, что их кто-то просматривает и то, что в просмотренном материале мелькнёт плотоядный человек, была низкой. Тем более что принимались всевозможные меры предосторожности. Но в случае большого количества людей вероятность обнаружения их резко возрастала.

Но количество охот на вегетариан резко сократилось, хотя и не прекратилось совсем. Охоты были единичны, и производились они достаточно далеко.

Никогда два раза подряд не охотились в одном месте. Когда находили посёлки с несколькими десятками вегетариан, то их всех уничтожали, а само селение оставляли в полном порядке. Забирали с собой только то, что могли забрать сами вегетариане. Как будто из него вегетариане просто ушли.

Но в относительно больших городах или совсем не охотились или чуть – чуть, по ночам, партизанили на окраинах.

Из свежих овощей в город приходила картошка, одичавшие тыквы, лук, подсолнухи, орехи, крапива. Хрен был всегда. Он рос, где попало. Но хрена много не съешь. Была и конопля. А это всеми любимая и полезная конопляная каша. Но коноплю нужно молотить. А чем и как? Как это делали в древние времена, никто не знал, а фабричного оборудования не было. Коноплю и подорожник чаще использовали как лекарства.

К морю

В середине августа, когда добыли второй септалёт, Сергей не выдержал. Так хотелось полетать, что как говорили в Новороссии «аж свербело». И он уговорил, вернее, упросил Марка дать ему эту возможность.

Он с Ольгой и Алиной пошёл в ночной рейд. Не за продуктами, а так, в разведку.

Конечно, если бы Марк мог представить всё безрассудство Сергея, он никогда бы не дал на это добро. Но Сергей, время, которое Марк его знал, был таким рассудительным, а вовсе не рисковым мужчиной, нуждающимся в адреналине.

Но в самом Сергее зрело.

И вот он, в прошлом участник соревнований на септалётах, о чём он никогда не рассказывал, оказался в воздухе с девочками, впечатление которых уже стало ему очень небезразлично. Надоело быть самым «способным мешком».

Сумерки дошли до своей границы, передавая очередь ночи. Самое лучшее время, чтобы взлететь незамеченным.

Сергей круто взял вверх, под углом в 45 градусов.

Когда септалёт взлетел на километр, Алина заволновалась.

– Ты лихачишь?

– Всё в порядке. Воздух сегодня прекрасен. Оденьте маски.

Вместо пилотных шлемов у них были щитки из оргстекла от старых медицинских костюмов, найденных на какой-то свалке. А одеты они были в толстый кожзаменитель с синтетическим мехом внутри, ободранный со стен какой-то комнаты города.

Погода действительно была лётная. Сияли звезды. Падал метеоритный дождь. Можно было загадывать желания. У Сергея было одно желание, но произнести его, ни вслух, ни даже про себя, он бы никогда не решился. Это безумное желание, он даже не сформулировал.

Встречный поток воздуха едва не прерывал дыхание. Так, как сейчас Сергей вёл септалёт, им пользовались только на гонках.

– Может, не стоит изображать из себя самолёт? – сквозь поток ветра прокричала Алина.

Септалёт действительно самолётом не был. Он был открыт, как велосипед.

Пять винтов-пропеллеров по бокам аппарата диаметром по метру управляли его движением в высоту. Один – самый мощный – находился прямо по центру септалёта и был заключён в трубу, вокруг которой стояли, а вернее, сидели на стропах пассажиры.

Собственно, там был не один, а четыре винта, двигающиеся по-разному. По часовой, против часовой, каждый со своей скоростью, обеспечивающей максимальную тягу. По два винта было слева и справа.

Два полуметровых пропеллера в трубах по бокам обеспечивали движение вперёд или назад. Все винты управлялись отдельно, и правильно с этим справляться, собственно, и было сутью умения пилота, хотя основную работу делал специальный блок при электронном навигаторе.

Их септалёт достиг трёх километров, когда заволновалась и Ольга.

– У тебя нет высотной болезни? – прокричала она. – Холодно.

Действительно, хотя они были уже нормально одеты, на этой высоте было холодно.

– Ладно, идём на спуск. – прокричал в ответ Сергей.

Он почти выключил передние двигатели, завалив септалёт вперед, и по той же траектории 45 градусов пошёл вниз.

Это напоминало пике. Сергею самому было страшновато, но он с удовольствием смотрел, как глаза его девчонок наливаются ужасом. Это для них… ну, чтобы произвести впечатление, сидевший во взрослом рассудительном мужчине мальчишка устроил этот гоночный финт.

Летели, вернее, пикировали они на юг. Сначала Сергей не знал, куда он политит. Но сейчас, почувствовав себя свободным, он хотел в Крым – в заповедную зону восточного Крыма, где были горы, виноградники и почти никогда не было людей, даже когда людей было много. И плотоядные люди, и вегетариане предпочитали отдыхать в плавающих островах-отелях южнее Ялты и Алупки.

По его подсчетам, в Крым, это около 700 километров, которые он рассчитывал преодолеть за три с половиной часа.