Страница 11 из 13
Она уже знала на собственном опыте, что стены тут практически звуконепроницаемые, дом был построен давно, а потому сделан на совесть, не то что советские панельки или нынешние новостройки, в которых было слышно даже, как сопит за стенкой соседская собака. Если она будет сидеть у соседей на кухне, значит, гарантированно пропустит тот момент, когда Борис вернется домой.
Что он подумает, обнаружив пустую открытую квартиру и сейф со следами неудавшегося взлома? Дина предпочитала не рисковать. А так Боря увидит записку, позвонит в соседскую дверь и заберет Дину. А она пока проведет время в безопасности, а уж если ее еще и покормят… Жареной капусты уже хотелось невыносимо.
Квартира Вени и Лены действительно оказалась зеркальным отражением квартиры Бориса. Невооруженным глазом было видно, что она давно требует ремонта. Вокруг было чистенько и аккуратно, но выцветшие обои, потолок в разводах от протечки крыши и стертый линолеум лишний раз подтверждали, что жили здесь небогато.
– Мы специально ремонт не делаем, – пояснила Лена, перехватив взгляд Дины. – Это бабушки моей квартира. Когда мы с Веней поженились, бабушка к моим родителям переехала, а нас сюда отселили. Молодым же лучше отдельно от родителей жить. Квартира старая, но деньги на ремонт жалко тратить. Мы же дом за городом хотим строить, здесь пару лет точно не появимся, по крайней мере, пока ребенок в школу не пойдет. А каждая копейка на счету.
Это Дине было очень даже понятно. Она в свои тридцать четыре года до сих пор жила с родителями. Ей было хорошо и спокойно, ее кормили, лелеяли, ни о чем не спрашивали, создавали прекрасные условия для работы, но все чаще Дина, чувствуя себя ребенком, испытывала не благодарность, а раздражение. Наверное, все-таки пора взрослеть.
– А кем вы, Вениамин, работаете? – спросила она, скорее, для поддержания разговора, чем из интереса.
– Ой, Веня – строитель. У него руки просто золотые, поэтому его на работе очень ценят, очень, – тут же с жаром начала объяснять Лена. – У него сначала свое ИП было, он объекты по всему Подмосковью брал. Кому дом построить, кому коттедж отремонтировать. Но это работа сезонная, разом пусто, разом густо. Поэтому, когда ему предложили в крупную фирму податься, которая крутые подряды берет, ну, такие, знаете, на возведение новых промышленных предприятий, то он согласился, конечно. Мы тогда только встречаться начали. Он уедет вахтовым методом на два месяца, а я ему письма пишу. Или в гости к нему летаю. А потом вернется, и месяц вместе, ни на минуточку от меня не отходит. Но сейчас, когда стало ясно, что у нас малыш будет, Веня уволился. Боится меня надолго одну оставлять.
– Снова частные заказы берете?
– Да пока не подворачивается ничего. Да и свой дом все-таки планирую начать строить. Никому не доверю, своими руками предпочитаю каждый кирпичик на место положить. Для своей семьи стараться особенно приятно, – солидно ответил сосед.
От жареной капусты и бокала вина Дину потянуло в сон. В Москве она всегда уставала сильнее, чем дома, словно огромное чужое пространство вытягивало у нее все силы. А тут еще и жизнь как в плохом детективе, немудрено, что она чувствует себя совсем разбитой. Интересно, и сколько это времени.
Часы, на которые Дина взглянула украдкой, чтобы не смущать хозяев, показывали без нескольких минут девять. А Борис сказал, что вернется не раньше одиннадцати. Господи, как же еще долго. Ее манипуляции с часами не остались незамеченными.
– Знаете, что, – сказала Лена, забирая у Дины пустую тарелку и вставая к раковине, чтобы помыть посуду, – вы идите в гостиную и ложитесь на диван. Там плед лежит, можете укрыться, если прохладно станет. И поспите, а то вы такая бледная, просто жалко на вас смотреть. Или, если не хотите спать, можете телевизор посмотреть.
– Да мне и так неловко, я весь вечер вас отвлекаю, – заотнекивалась Дина. Спорила она, скорее, для проформы, потому что чувствовала, что ее совсем не держат ноги, а потому быстро позволила себя уговорить.
В гостиной стояла тяжелая, видимо, еще бабушкина, мебель: дубовая горка с хрусталем, книжный шкаф, комод с телевизором и даже пианино, накрытое крахмальной салфеточкой с расставленными на ней слониками. Мило и старомодно. Дина подошла поближе, чтобы рассмотреть слоников внимательнее. На крышке пианино лежала книга. Точнее, какой-то технический справочник под руководством В. Н. Агинского. Интересно, а композитору он родственник? Хотя, что это она, знаменитый полонез же написал Огинский. От собственной, пусть и случайно безграмотности Дине тут же стало стыдно. Висящие на стене часы, тоже старинные, пробили девять. Сладко зевнув, она вернулась на диван, потянула на себя пушистый клетчатый плед и через минуту провалилась в сон.
Дина проснулась внезапно, словно от толчка, и мгновение не могла понять, где находится. Ах да, она задремала у сердобольных соседей в ожидании, пока Борис вернется домой и, увидев записку в двери, придет ее выручать. А разбудили ее часы, старинные часы, отбившие несколько глухих ударов, сколько, Дина не помнила. Видимо, до этого она спала так крепко, что бой часов не нарушал ее сна, а сейчас, получается, разбудил. В комнате было совершенно темно, свет уличных фонарей не проникал через плотно закрытые тяжелые шторы, старинные, как отметила Дина, такие же, как и все в этой комнате.
Нашарив рукой телефон, она нажала на кнопочку, вызывая экран к жизни, и порывисто села. Во-первых, часы показывали два часа ночи, а это означало, что Борис давно уже вернулся домой. Во-вторых, на экране высвечивался непринятый звонок от самого Бориса.
Так, получается, что, увидев ее записку на двери, он просто решил, что Дина пошла в гости, и не понял, что ее нужно забрать? И что же, он уже давно дома и обнаружил сломанный замок и поцарапанный сейф? Но почему же даже после этого он не пришел к соседям? Ах да, он позвонил, но Дина не слышала звонка, потому что, идя в полицию, выключила звук на телефоне, а потом забыла включить обратно. Черт, и что теперь делать?
В квартире царила тишина. Веня и Лена уже, конечно, спали, что совсем немудрено в такой час. Ждать до утра или возвращаться домой? Неудобно будить приютивших ее людей, тем более беременную женщину, да и Борис уже наверняка спит, значит, придется остаться здесь до утра. Боже, как неудобно получилось. И зачем она только заснула.
Дина улеглась обратно и натянула повыше плед, потому что от мрачных мыслей ее начал снова бить озноб. Взяв телефон, она установила будильник на шесть утра, чтобы точно успеть застать Бориса до ухода на работу и все ему объяснить. Можно было спать дальше, но сон не шел, спугнутый необычностью ситуации. Дина вертелась с боку на бок, старый диван скрипел под ней, и ей казалось, что этим скрипом она сейчас перебудит весь дом. Да что ж за напасть-то такая…
До утра она больше так и не сомкнула глаз и чувствовала себя не отдохнувшей, а вконец измученной. В полуяви-полубреду ей виделись страшные картины окровавленного тела Бориса Посадского на полу в подъезде, разорванной в клочья куртки, зияющей дыры в боку металлического сейфа, вырванного из шкафа «с мясом». К шести утра Дина понимала, что чувствуют люди, когда сходят с ума.
До звонка будильника оставалось минут десять, когда она поняла, что больше лежать не в состоянии. Встав с дивана, Дина аккуратно сложила плед, пригладила взлохмаченные от метаний по подушке волосы, зажала в кулаке телефон и на цыпочках пошла в сторону входной двери. Если замок в ней можно захлопнуть, то она просто уйдет к себе, а поблагодарить хозяев забежит попозже, когда пойдет на работу.
Она копалась у двери, стараясь делать это неслышно, но, видимо, ей это не удалось, потому что из спальни, почесывая пузо, вышел Веня. Дина оценила, что он не поленился натянуть спортивные штаны и футболку, не выскочил перед гостьей в трусах. Хороший он все-таки мужик, этот Веня, хоть и простой работяга.
– На работу пора? – спросил он и широко зевнул. – Нам-то с Ленком в такую рань вставать ни к чему.