Научить любить

– Я поняла, – медленно кивнула я, – не все, конечно, но, мне кажется, что основную мысль ухватила. Но у меня складывается впечатление, что впервые в жизни ты сожалеешь, что живешь в столь идеальном мире.

– Я не могу сожалеть и то, что я испытываю сейчас, не поддается описанию. Одно я знаю точно, что должен добиться отсрочки хотя бы на год, – конец фразы он произнес уже не для меня, а для себя, как будто убеждая себя в чем-то.

– Мне очень будет не хватать тебя. Я уже привыкла, что ты все время рядом – слушаешь меня, помогаешь… Я буду скучать.

– Постараюсь как можно быстрее уладить дела. Надеюсь, это не займет слишком много времени, – быстро произнес он.

– Тарас уехал, мама в понедельник переезжает к дяде Грише, ты уходишь не известно на сколько, я остаюсь совсем одна, – я горестно всхлипнула. Грусть переполняла меня. На глазах выступили слезы.

Дронд не спеша подошел ко мне. Он стоял и внимательно смотрел, как мои слезы стекают по щекам. Потом дотронулся до капелек рукой, смахивая их с моего лица. Его глаза горели каким-то необычным светом, ярче, чем когда-либо ранее. Он наклонился и дотронулся до мокрых дорожек губами. Он целовал меня. Целовал каждый квадратный сантиметр моего лица, обходя только губы. Кожа горела от его поцелуев. В низу живота опять появилась предательская тяжесть. Я не могла пошевелиться, чтобы не нарушить очарования минуты. Наконец, он дотронулся до моих губ. Его поцелуй был не сравним с поцелуем Тараса. Обычный человек не может так целоваться. У меня закружилась голова, я уже начала терять сознание, когда он перестал целовать. Это было неестественно прекрасно. Я не хотела, чтобы это заканчивалось. Я никак не могла заставить себя вернуться в реальный мир. А он стоял и смотрел на меня. Но глаза его продолжали сверкать. Казалось, он хотел продолжить начатое и только усилием воли сдерживает себя.

Когда ко мне вернулась способность говорить, я произнесла, слегка заикаясь:

– Я думала, что вы не целуетесь, что вам это не нужно.

– Я никогда не говорил тебе, что у нас отсутствуют инстинкты. Инстинкты – это то единственное, что не подчиняется разуму. Они у нас по силе гораздо превосходят ваши. Я поддался одному из них. Это было сильнее меня. Я и сейчас все еще хочу этого, но сдерживаюсь, потому что знаю, что делать этого нельзя. И еще я боюсь, что не смогу остановиться. А ты не в силах будешь мне сопротивляться. Я могу полностью парализовать твою волю, если она мне будет мешать получить желаемое.

Он отвернулся от меня и отошел на безопасное расстояние. Немного постояв спиной ко мне, повернулся. Лицо у него было опять спокойное, как будто ничего не произошло. Удивительно, а моя грудь все еще вздымалась, как раздуваемые меха. И я никак не могла унять сердцебиение.

– Хочу оставить тебе одну вещь. Это примитивное средство самозащиты. Я хочу, чтобы оно все время было при тебе. Оно очень простое в применении.

Он достал маленький цилиндрик, размером чуть больше пальчиковой батарейки. На конце этого цилиндрика были усики, длинной примерно в два сантиметра. А на каждом усике было по ярко-красному светящемуся шарику.

– Достаточно притронуться вот этими шариками к обнаженному участку тела, и человек на несколько минут потеряет способность шевелиться. Но касание должно быть недолгим, иначе способность двигаться к нему вернется очень нескоро. Для тебя он не опасен. Я его запрограммировал на всех, кроме тебя. Так что можешь смело его касаться.

Я взяла в руки цилиндрик. Он был очень легким. Из чего же у них все делается, что почти ничего не весит.

– Носи его с собой, не забывай, пожалуйста, дома, – предупредил он.

– Постарайся поскорее уладить свои дела. Я буду ждать тебя, – жалобно произнесла я на прощание.

Когда он ушел, я немного поплакала, а потом стала вспоминать его поцелуй. Его губы были очень гладкими и горячими, а язык, напротив, прохладным и сразу везде. Его поцелую невозможно сопротивляться, как водовороту, который тянет на самую глубину, и нет сил выбраться из него. Ты не знаешь, что там на глубине, но тебя туда затягивает против воли. Одновременно с этим, ты хочешь оказаться там и испытать неизведанное блаженство. Это его поцелуй обещал райское блаженство.

Если он так целуется, то как же он делает все остальное? Мне стало стыдно от этих мыслей. Я вскочила и стала ходить по комнате туда-сюда. Да что со мной такое? Я что и в Дронда влюбилась? Но это просто невозможно. Невозможно любить человека, не способного ответить на твои чувства, не способного даже испытывать это чувство. Бред какой-то. Зачем он только меня поцеловал? Что он там сказал, что это был инстинкт? Нужно сдерживать свои инстинкты. От них одни дополнительные проблемы.

Я разозлилась, и злость придала мне сил. Наконец-то я смогла отвлечься от мыслей о поцелуе и заняться делами. Нужно было помочь маме собрать вещи, продумать, что ей будет необходимо.

Мама до вечера не появлялась дома, и я хлопотала в одиночестве. Зато, когда она пришла, все вещи уже были собраны и готовы к переезду на новое место.

Мама переживала за меня. Как я тут буду одна справляться. Я ее всячески пыталась успокоить.

Вечером я отправилась навестить Лену – Машкину сестренку. На время отсутствия Маши у нее поселилась подружка, так что скучно ей не было. Вроде они не голодали. Девочки уже взрослые, готовить умеют. Да и много ли им нужно вдвоем? Я велела им не сидеть по ночам, а то не смогут встать вовремя в понедельник и пропустят школу. Обещала зайти после работы.

На обратном пути ноги сами меня привели на остановку, где я впервые увидела Дронда. Я села на лавочку и стала вспоминать. Тогда мне это казалось таким сверхстранным, а потом стало настолько привычным, что я уже не могла без этого обходиться.

А ведь он далеко не обычный человек. Кто он? И откуда? Вот два вопроса, которые меня больше всего интересовали в данную минуту. Где найти на них ответы? Расскажет ли он мне когда-нибудь все? Обещал, значит расскажет. Он не умеет врать. А можно ли ему это мне рассказывать? От такого количества вопросов голова готова была лопнуть.

На улице стемнело, и я побрела домой.

Воскресенье прошло спокойно и как-то необычайно скучно. Мы с мамой старались продумать все до мелочей, чтобы и ей, и мне было удобно жить врозь.

Дядя Гриша решил работать посменно после свадьбы. До этого он дежурил каждую ночь. Говорил, что так ему проще. А то дома ночью одному просто тоска, хоть на стены лезь. Мама тоже работала не каждую ночь. При удачном раскладе, может получиться так, что их смены будут совпадать, и они больше времени станут проводить вместе.

А я скучала по Дронду. Мне его очень не хватало. Я даже сама не замечала раньше, как он скрашивал мое нахождение дома.

Глава 10

Шли дни. Уже наступил апрель. Как-то сразу стало тепло. В апреле так бывает. Иной год в апреле бывает тепло, как летом. Народ резко раздевается – меняет зимнюю одежду на летнюю. А вот в мае может выпасть снег. Это очень коварный месяц. Холода могут стоять до самого июня, а то и его захватить.

В последние годы природа вообще любит злостно пошутить. Как-то раз, когда я еще училась в школе, пятого июня выпал снег. Я помню, шла на экзамен в туфлях по снегу, было очень холодно.

Но в этом году все проходило плавно, как и должно быть. Потеплело ровно настолько, чтобы сменить зимнюю одежду на демисезонную. Я наконец-то избавилась от старых зимних сапог и решила, что в следующем году ни за что их носить не буду. Снег таял очень медленно, но уже во многих местах его не было вообще. Приятно было ощущать под ногой сухой асфальт.

Конечно, кругом, куда ни глянь, виднелась грязь и сырость. По обочинам дорог оставались небольшие сугробы талого грязного снега. И я знала, что пройдет еще немало времени, прежде чем весь он растает. И все равно, это была уже настоящая весна. Дни становились намного длиннее, пение птиц – громче, солнце светило долго и ярко, и все живые существа грелись в его лучах. На деревьях набухали почки. Еще чуть-чуть и начнут появляться робкие листочки.