Большой секрет

Вот на его четко очерченной скуле заиграли желваки, но секундой позже на щеке появляется ямочка, уничтожая суровое выражение, потому что он хохочет, услышав шутку рядом идущего парня.

Вот он сжимает лямку рюкзака, практически приблизившись ко мне. Неосознанно я делаю шаг вперед, не отрывая от него своего взгляда.

Вот его глаза встретились с моими… Но тут же скользнули мимо, как будто я была еще одним лицом в толпе, незнакомкой. Он просто прошел мимо, как будто меня не существует.

Стояла, сжав руки в кулаки и буравила взглядом его спину, надеясь, что он не удержится и повернется. Но он снова чему-то рассмеялся, не обращая на меня никакого внимания.

— Да, прикинь бывает такое! — Блондин толкнул товарища в плечо, и теперь они уже вместе покатывались со смеху.

Внезапно я подумала, что смеются они надо мной. Краска стыда залила лицо, и, опустив голову, я поспешила прочь из коридора.

После пар, я позвонила Алене и отпросилась с работы. Она разрешила не приходить, и, проверив количество занятий у Орловского, я решила подождать его у квартиры, перехватить и настоять на разговоре.

Но меня ждал неприятный сюрприз в лице охранника у шлагбаума, который спросил к кому я. Назвав по привычке фамилию блондина и его номер квартиры, принялась ждать, когда он откроет калитку, но он, нахмурившись, спросил мою фамилию, и выглянул из будки, разглядывая мое лицо. Ничего не подозревая я ответила:

— Полякова Валерия.

И едва назвала, почувствовала как меняется выражение его лица, со скучающего, к полной боеготовности, как будто у меня подмышкой торчит таран, которым я планирую снести железную калитку, а он будет это предотвращать.

— Вам вход запрещен, — бросил он.

— Что?

— Нельзя говорю. Пожелания владельца собственности.

— Вы уверены? — рассеянно уточнила я, и так зная ответ.

Орловский вычеркнул меня из своей жизни навсегда, не давая шанса объяснится.

— Девушка, не мешайте, идите.

— Я тут можно рядом подожду? — предельно вежливо попросила я, указывая на заснеженную лужайку рядом.

— Как хотите, — он пожал плечами. — Это другая территория.

Ждать пришлось долго. Как я и думала, у Саши была тренировка, и, пока я ждала, успела здорово замерзнуть. Буквально через дорогу на углу продавали горячий чай и кофе, но я боялась оставить пост и пропустить его машину. Поэтому лишь стояла и пританцовывала от холода, пытаясь согреть руки своим дыханием.

Часа через три я увидела его машину, завернувшую к шлагбауму и бросилась наперерез.

— Стой, куда, дура? — крикнул охранник, но его вопли были мне безразличны.

Я знала, что иначе, Саша не остановится. Скрипнули тормоза, и он уставился на меня тяжелым взглядом из-за лобового стекла. Я опустила руки на капот и отчаянно помотала головой.

— Не уйду.

Блондин смотрел на меня, прикидывая в голове насколько решительно я настроена. Потом все же заглушил машину и вышел, неторопливо подходя ко мне.

**

Саша

Бросил машину прямо перед шлагбаумом, и, закрывая дверь, вымазал руки в грязи. Чертыхнулся. Ладно, уверен, что разговор будет не больше пары минут. Мне не о чем с ней говорить теперь. У этой лгуньи было столько возможностей признаться и сказать мне правду, которые она собственноручно похерила, что сейчас ее потерянный вид не вызывает жалости. Только раздражение.

Но она стоит и театрально заламывает руки, будто действительно переживает о произошедшем.

— Саша, привет… — с дрожью в голосе начала она, делая шаг на встречу.

— Чего тебе? — без приветствия спросил я в довольно грубой форме.

— Давай поговорим…

— О чем? — перебил я. — Уже ведь не о чем говорить.

— О произошедшем.

— Я знаю, что произошло. Детали мне не интересны. Разговор можем считать оконченным?

— Так правда было нужно в самом начале! — воскликнула она. — Никто не хотел меня брать на работу, а мне она была очень нужна, ты же знаешь.

— Нет, — покачал я головой. — Не знаю. Я вообще о тебе ничего не знаю.

— Я говорю правду…

— Слушай, не утруждайся. Мне больше не интересно. Ну переодевалась и ладно, проехали.

— Лера.

Я резко замолчал, уставившись на нее.

— Не «слушай», а Лера. — В ней слышалась горечь.

— Ага, Лера, — равнодушно кивнул я.

Она еще смеет говорить мне об этом? Это не я притворялся несколько месяцев другим человеком, не я морочил голову, не я откровенно насмехался.

— И это все? Ты просто вот так уйдешь и закончим на этом?

— А ты думала что? Пришла, пустила сопли и снова можно вертеть мной дальше? Долго тут стоишь? Жаль, что в твоей голове уже нечего отмораживать…

— Саша!

— Ну что тебе еще от меня нужно, ну что?! — сорвался я, перейдя на крик. — Очистить свою совесть? Напоследок потрахаться? Вставай на колени.

Хотел позлорадствовать, сделать ей больно, как она мне. Но больно снова было только мне.

— Я хотела извиниться, — побледнев, тихо прошептала она.

— На колени, — приказал я чужим голосом, глядя на нее сверху.

Лера замешкалась, и я подумал, что она развернется и гордо уйдет. Но, наплевав на гордость, она медленно опустилась на грязный асфальт и села на колени, сложив руки на юбку. Ее щеки горели, она не смела поднять на меня своих глаз, уставившись в воображаемую точку под моими ногами.

— Прости меня. — По ее щекам текли слезы, и с садистским удовлетворением я подошел и размазал их грязной рукой. Она даже не отшатнулась, просто прикрыв глаза.

— Что, возьмешь в рот? — Я мерзко усмехнулся, словно не слыша ее извинений.

Был сам себе противен, но продолжал жалить словами, как хлыстом, глядя на ее реакцию. Она же такая чистая снаружи, но грязная внутри. Молчала и беззвучно плакала, пока я, закусив щеку, пытался держать себя в руках.

— Извинилась? Легче стало? — холодно спросил я. — А теперь сгинь нах*й, чтобы я больше никогда тебя не видел, или так размажу, что до выпуска будешь отбросом всего универа.

Девушка подняла на меня свой взгляд, слезы прекратились. Уже лучше.

— Хотя ты и так, — добил я ее, демонстративно оглядывая ее одежду. Сам исступленно сжал кулаки в карманах куртки, лишь бы не прикоснуться к ней.

Она продолжала сидеть на грязном асфальте и смотреть на меня, словно видя впервые. Да, я очень умею убивать все чувства ко мне.

— Дура, — бросил я. — Встань.

Словно не слыша, так и сидела, не шелохнувшись, глядя на меня своими оленячими глазами. Не выдержав, резко дернул ее вверх за капюшон, и снова почувствовал рядом с ней опьянение, хотя секунду назад почти отрезвел.

— Просто исчезни, — глухо попросил я, сжимая ее за ворот куртки. — Пожалуйста, исчезни.

— Я верну деньги, — ровно сказала она.

— Ты так ничего и не поняла. Плевать мне на деньги, дура. Просто исчезни. Давай представим, что я тебе заплатил за то, чтобы ты исчезла? Это же легко выполнить? Или может за ту ночь? Ты была очень благодарной.

Она резко размахнулась и отвесила мне звонкую пощечину. Голова откинулась, и щека тут же загорелась, но я лишь удовлетворенно улыбнулся. Все правильно. Катись к черту вместе с Алисой и прочими шалавами. Только ты одна мне так мозг выеб*а, что остальные просто меркнут.

Все это время Лера стояла, не отрывая от меня своего взгляда, пытаясь во мне что-то найти, наверное хорошее, но безуспешно. Потом она все-таки развернулась и ушла, оставив меня стоять безмолвным изваянием, пока не засигналила подъехавшая машина. Охранник отвел глаза в сторону, но мне было абсолютно плевать, что он там подумал. На автомате сел в машину и поехал домой.

Дома сбросил спортивную сумку и вещи прямо на пол, и на негнущихся ногах отправился в ванную. Обалдел, увидев свое лицо. Бледное, хмурое, под глазами синяки. Вспомнил, что не брился уже пару дней. Достал электрическую бритву и монотонно принялся за дело.

Как же тяжело изображать веселье и равнодушие, когда самого разносит на частицы от непонятных чувств. В универе вообще хожу и ржу как клоун, едва заметив ее вдалеке, чтобы не думала, как мне больно. А больно не то слово. И делаю сам себе еще больнее, всячески избегая ее, но уверенный, что иначе снесет крышу. Но вот она была рядом, на коленях у моих ног, а крышу не снесло. Я держал эту крышу и руками, и ногами, и зубами. И у меня получилось выстоять. Пусть исчезнет к черту и морочит головы другим лопухам. С меня хватило. За несколько месяцев в такое депрессивное ничтожество успел превратиться.