Большой секрет

Доширак на удивление оказался вкусным. Стыдно признаться, но я ни разу в жизни не пробовал лапшу быстрого приготовления. В моем доме это даже не обсуждалось, не то, чтобы завалялось на кухонных полках. Блюда всегда были приготовлены домашним поваром, поэтому я не привык к фастфуду. И даже сейчас, когда я уже давно живу отдельно, я крайне редко могу съесть бургер, когда выбора совсем не оставалось. Я не особо привык. А так я предпочитал поесть нормальную еду в кафе и ресторанах.

— Ты умеешь драться? — вдруг спросил я, глядя на Валерку, который уминал лапшу за обе щеки. Он поперхнулся, и это собственно было его ответом. Да и зачем я спрашиваю? Разве не очевидно?

— Я тебя научу паре приемов, — спокойно произнес я, и вновь принялся за лапшу.

— Ты их хорошо уложил, — подал голос Валерка. — Один против троих.

Он посмотрел на меня таким восхищенным взглядом, что я смутился.

— Нужно просто знать, куда бить.

— Откуда ты знаешь? — заинтересованно спросил он и встал, чтобы убрать пустую миску из-под лапши. Налил чай в две кружки, пошарил по полкам, видимо в поисках сладостей, но ничего не нашел и сел обратно.

— Я занимался карате и айкидо, — ответил я. — Часто пригождалось в жизни.

— Почему? — удивился он.

— Я очень злился в детстве, когда узнавал, что со мной дружат из-за последней модели велосипеда или телефона.

— Думаешь с тобой дружили только поэтому?

— Не знаю. Сейчас уже не знаю.

— И у тебя есть пояса? — Глаза Валерки заблестели.

Невольно я рассмеялся, поражаясь его непосредственности. Сделал большой глоток чая, чуть не обжегшись.

— Да, черные, — опередил я следующий вопрос.

— Круто! — восхищенно изрек пацан. — Я бы тоже хотел. А чем еще занимался в детстве? Помимо баскетбола.

— Да всем те же, что и остальные дети, — пожал я плечами. — Фехтование, конный спорт, музыкальная и художественные школы.

Я осекся, увидев его поникший вид. Какой же я осел. Все, что для меня, избалованного мальчишки было обыденным, для него так и осталось недосягаемым.

— А я ничем не занимался, — удрученно ответил он. — Рисовать не умею, не играю ни на одном инструменте, в седле ни разу не сидел… Плаваю хорошо, но научился не в бассейне, а в речке.

Он улыбнулся, на его щеке выступила ямочка. Он был слишком миловидным для пацана, такие уроды, как те пьяные бугаи, всегда будут угрозой для него. Я сжал кулаки.

- Где твои родители?

— Папа умер давно, мама с братом живет в деревне. Иногда я их навещаю.

То есть их трое детей в семье? И тут же спросил.

— А сестра где живет?

— В общаге, — он вдруг нахмурился, встал и принялся убирать стол, демонстративно поглядывая а часы. Я понял, что ступил на запретную территорию, заговорив о его семье.

— Ладно мне пора, — я встал из-за стола. — Спасибо за ужин.

— Ты про это? — он поднял брови, глазами указывая на пустые миски.

— Да, я впервые попробовал. Мне понравилось, — отшутился я, а он еще больше нахмурился. Я сказал что-то не то?

— Тогда пожалуйста, — буркнул он и пошел провожать меня. — А тебе спасибо еще раз, что помог мне.

— Пустяки.

Я обулся и пожал его руку на прощание. Его ладошка была такой тонкой, что ни оставалось и сомнений, что ему точно пригодятся пара моих приемов.

— К Алисе? — съязвил, не удержавшись Валерка.

А мне почему-то совсем не хотелось к ней ехать, я дико устал, и вообще не был готов к каким-то любовным похождениям. Но не объяснять же это ему?

— Может быть, — ответил я, протянув руку и зарядив Валерке щелбан по лбу. — Спокойной ночи.

— Ага, и тебе, — вяло произнес он и закрыл за мной дверь.

К Алисе я не поехал. Немного подумав, повернул к центру и поехал к себе в квартиру. Завтра придется с утра ехать к родителям загород, проверять отрезвевшего дядю Гарю. Я ударил по газам и помчался прямо в ночь.

В голове мелькнула шальная мысль. Может тоже устроиться на работу? Я получал свои собственные доходы с акций, которые принадлежали лично мне, но ведь это совсем не то… Мне просто отписал их на четырнадцатый день рождения мой отец. Плюс я получал зарплату, как игрок в баскетбольной команде, зарплату конечно копеечную, по сравнению с доходами от акций, но это было единственно личное, на что папа никак не мог повлиять, это мой собственный талант и упорство, и я радовался этим копейкам каждый месяц, они давали мне надежду, что я что-то могу сделать сам.

Но хотелось попробовать обычный труд, например, как Валерка, работающий на стройках, или та официантка из кафе. Жаль, что с тренировками времени на это очень мало. Какой из меня к черту официант? Я улыбнулся, включил радио на полную катушку и отбросил всякий бред из головы.

**

Лера

Орловский ушел, а я еще сидела на кухне, уставившись в одну точку на потресканной плитке. События прошедшего вечера еще до сих пор никак не укладывались в голове. Челюсть ныла, как будто по ней пробежался батальон. Я осторожно потрогала запекшуюся рану на губе, которую почти сразу раздуло после удара Питбуля. Перед глазами снова встало противное лицо того пьяного бугая, и меня передернуло. Если бы не Саша, то они бы меня растерзали, надругались над моим телом… Я почувствовала, как в глазах снова защипало. Все, хватит реветь. Саша прав, все позади.

Но теперь я еще больше погрязла в пучине лжи, и уже сама не знаю, чему верить. И, самое обидное, начинаю узнавать блондина все больше, и мне невыносимо трудно лгать, становлюсь сама себе противна. Он хороший человек, Сашка Орловский. Он бросился и вступился за меня, не раздумывая, один против троих. Этот факт трудно игнорировать, я уже чувствую, как мне тепло и хорошо рядом с ним, как начинаю млеть от его улыбки. И это все очень плохо.

Во-первых, если он узнает, что я ему врала, то вряд ли будет так же добр. А во-вторых, возвращаясь в реальность, где я, а где он? Кому нужны мои розовые сопли? Да, не спорю, для меня Орловский теперь как рыцарь в сияющих доспехах, а сердце тревожно бьется при виде него, но мне нужно обязательно это побороть, это нам обоим совершенно ни к чему. Просто нужно покончить с долгом, а затем и с Валеркой, и на этом все. Вернется все на круги своя, и моя прежняя жизнь снова будет со мной, привычная и знакомая.

Вздохнув, я встала и пошла в душ. Хотелось смыть прикосновения тех мужчин навсегда и я до боли терла свое тело мочалкой, пока кожа не покраснела. Не надеясь на собственные силы, я вытащила из аптечки снотворное, выпила таблетку и легла в кровать.

Совместных пар в течении недели не было, но, я активно мазала тональным кремом синяк на подбородке, боясь пересечься с блондином. И только сегодня, чудом не столкнувшись с Орловским в столовой, я поярче накрасила губы и водрузила на нос очки. Оказываясь в нужной мне аудитории, с облегчением снимала их, потирая уставшие глаза.

На мне был один из Томкиных париков, самый естественный из тех, что она принесла. Было непривычно ощущать что-то чужеродное на голове, но я терпела, время от времени пропуская пальцы под гриву и почесывая свою кожу, которая зудела с непривычки. В образе Валерки я всего два раза была в Лесной сказке, но, к счастью, там с ним не пересекалась.

— Хватит чесать под париком, — прошипела рядом Тома. — Подумают, что у тебя вши завелись. Ты привлекаешь излишнее внимание.

— Да раздирает невероятно, как будто и впрямь вши. Может в парике завелись?

— Я за ними ухаживаю вообще-то, — поджала губы Тома.

— За кем? За вшами?

— Да иди ты, — обиженно произнесла подруга и я почувствовала вину.

— Прости, шучу я. Просто очень непривычно. — Я не удержалась и почесала еще раз.

Тома недовольно посмотрела на меня.

— Что с Орловским и долгом?

— В процессе, отрабатываю. Говорит, что скоро все.

Я не стала рассказывать Томе о произошедших событиях, чтобы не вызывать еще больше расспросов. Я решила не забивать ей голову своими проблемами, больше всего на свете не люблю, когда меня жалеют. А жалость преследует меня по пятам почти всю мои жизнь, наверное с тех пор, как стало известно, что у братишки ДЦП. И людям было невдомек, что, несмотря на то, что мы бедны, как церковные мыши, мы по-своему счастливы. Мой брат старался жить полноценной жизнью, мама вообще в лепешку расшибалась, чтобы мы ни в чем не нуждались. Но ей, конечно, было тяжело. Работала она то тут, то там, время от времени. Какая постоянная работа, когда у тебя сын, за которым нужно ухаживать? Я ей помогала, чем могла, а как подросла пошла работать сама, чтобы она хоть немного передохнула и сфокусировалась только на Артемке.