Назначьте ведьме адвоката

— Ну что мама? — удивилась госпожа Рейсон. — И в кого ты у меня такая уродилась? Кстати, твоя обожаемая бабка никогда ханжой не была. Помню, как она ко мне заявилась, мы с твоим отцом ещё не поженились. Значит, вот заявилась она и говорит: «Ты моего сына совсем не знаешь, а собираешься уже всю жизнь вместе прожить. А он, между прочим, под одеяло… ветры пускает» Ну, она по-другому выразилась, сама понимаешь. Наврала, кстати. Но дело в том, что я её послушала и согласилась замуж идти только тогда, когда убедилась: мой это человек и другого не нужно. А случилось это лишь спустя два года. И как видишь, живём мы вполне счастливо. Какую дочку вырастили!

— Мам, ты вот это сейчас к чему всё говоришь?

— Да, собственно, ни к чему, — пожала плечами родительница. — Благословение ты моё получила, а дальше поступай, как знаешь.

— Не нужно мне никакое благословение! — не выдержала-таки Кира, вспылила, в сердцах шлёпнув кухонным полотенцем по краю стола. — Он мне даже не нравится, если хочешь знать! Самодовольный, самовлюблённый, напыщенный осёл, считающий себя пупом земли! Карьерист и интриган!

— Идеальная пара для тебя, — серьёзно кивнула матушка.

— Прошу прощения, но здесь всё слышно, — скромненько донеслось из-за стенки.

— И вот чего ты добилась? — зашипела ведьма, не хуже давешней конфорки.

— Я помыла посуду и заварила чай, — призналась родительница. — А в твоём возрасте нужно поумнее быть. И не бить мальчика книжкой по голове, а честно сказать, что он тебе нравится.

— Он мне не нравится! — решительно, но шёпотом, повторила ведьма.

Да и кому такой в здравом уме понравится? Всеми силами пытающийся из себя всезнающего изображать. К тому же рыжий и женатый! Хотя когда без мантии, и волосы в хвост забирает… Куртки ему идут. А ещё у него губы и глаза.

Кира усмехнулась, тряхнув головой, скрутила кухонное полотенце жгутом, снова хлестнув им по краю стола, но теперь легонько, вполсилы и совсем без злости.

Кажется, с предупреждением на счёт: «Не придумывай!» кто-то запоздал. Думается же, хоть и против воли. На самом же деле неприятный тип, да ещё и явно использующий её в каких-то своих непонятных интересах. Но… думается.

— Загадочная ты девушка, госпожа Рейсон, — внезапно развеселившись, сообщила ведьма собственному отражению в чайнике и ему же язык показала.

Тут же оглянулась, проверяя, не видел ли кто. К счастью, мать уже в столовой посудой гремела, и никакие инспектора из-за угла не подглядывали. И слава богу! Без того краснеть придётся, за то, что тут мать наговорила.

Глава 9

Месть — это весьма изысканное блюдо. Может, горячее оно чуть менее вкусное, чем холодное, но тоже ничего. Ведь ещё только предвкушая, уже наслаждаешься. Вот так молотишь в дверь номера ни свет ни заря и представляешь, как инквизитор ворочается в своей, несомненно, шикарной постели. Как подушкой с головой накрывается, надеясь, что стук ему только приснился. Как всё-таки встаёт и морщится или даже матушку поминает — пол то холодный. А ты всё равно монотонно — просто так противнее, по своему опыту знаешь — долбишься в дверь и ещё ногой поддаёшь для основательности.

Нет, месть — это прекрасно. Особенно если всё идёт по расписанным тобой нотам.

Вот только злой, всклокоченный и, мягко говоря, неодетый мужик на пороге в мелодию не вписывается. Помнится, в каком-то романе про горных варваров, как известно, брюкам юбки предпочитающих, Кира читывала, будто дамам следует восхищаться мужскими коленками. Волновать они должны романтических особ.

То ли бог ведьм романтичностью обделил, то ли коленки у инквизитора подкачали, но ничего особенного в них Рейсон не заметила. А всё что ниже располагалось и вовсе не симпатичным показалось. Голени кряжистые, да ещё, кажется, и кривоватые, шерстью поросшие. Ступни здоровые и костистые. Самые настоящие мослы, а не ступни.

Зато выше коленей, точнее, выше гостиничного пушистого полотенчика с небрежно засунутым уголком начиналось интересное. Живот плоский, даже с эдакими плашечками. Грудь широкая и на вид твёрдая, правда, тоже в шерсти. Плечи… И плечи широкие. А ещё глаза, но это совсем высоко, так что шею выворачивать приходиться.

— Что? — рявкнул инспектор, ладонью придерживая сползающее полотенчико.

— Н-ничего… — промямлила ведьма, старательно на шишковатые мужские коленки косясь.

По крайней мере, они выглядели безопасно.

— Всё? — злобно поинтересовался рыжий.

— Да, — кивнула Рейсон, развернулась и к лестнице пошла.

— Ты чего приходила-то?

Кира остановилась, задумчиво обгрызая с губы кожицу, разглядывая женщину, стоявшую на пролёт ниже. Дама смотрела на адвоката вопросительно, будто ждала чего.

— А! — вспомнила ведьма. — Идея у меня появилась!

— Хорошая, видимо, идея, — хмыкнул Тейлор. — Ну, заходи.

Ведьма ещё постояла, нос ногтём поскребла. Не то чтобы вид полуголого инквизитора её смущал. Подумаешь, плечи с коленями у него! Кира и совсем голых мужчин видывала. Правда, только в мертвецкой, на анатомических занятиях. Ну и что? С одним она вообще любовью занималась! В смысле, не с мертвецом, а с живым. И не сказать, что это любовь была. С занятием всё тоже вышло так себе. И один раз только случилось, да и то в темноте. Но не юная нежная барышня, право слово!

А всё одно — некомфортно.

— Не бойся, на главную ценность бедной девушки я покушаться не собираюсь, — недобро хмыкнул рыжий и скрылся в номере, дверь открытой всё же оставив.

— Ну и дурак! — буркнула Кира тихо-тихо, так, чтобы инспектор точно не расслышал. Но ведь ответила же, и за словом никуда лезть не пришлось. И добавила, но уже громче. — Вы бы оделись, господин инквизитор, я ведь не одна пришла.

— Я понял, ты пришла с идеей, — отозвался рыжий из глубин номера, как из пещеры.

— Не с идеей, а с госпожой Вергас. Это работодательница нашей обвиняемой. Я подумала, что она-то уж всё про свою ассистентку знает. Ну, вы же понимаете, уважающая себя ведьма с улицы человека в помощники не возьмёт. Поэтому я с ней связалась ещё вчера вечером. И оказалось, что побеседовать она может только утром. Поэтому…

— Рейсон, ты с ума сошла? — холодно поинтересовался рыжий, снова в дверном проёме появляясь — уже в штанах и даже в носках, но по-прежнему без рубашки. Глянул поверх плеча адвоката, изобразив нечто среднее между поклоном и нервным тиком. — Доброе утро. Вы и есть госпожа Вергас, если не ошибаюсь? Прошу простить мою помощницу и, конечно же, меня. Прошу вас, проходите, буду буквально через минуту.

— Я не помощница, — под нос проворчала Кира, пропуская поднявшуюся по лестнице ведьму в номер.

— Честно говоря, понятия не имею, чем смогу вам помочь, — призналась госпожа Вергас, когда, наконец, все расселись и даже чай, заказанный Тейлором, прибыл. — Конечно, я полностью в курсе… неприятностей Сенелии. Впрочем, решать вам. Её братья…

— Так всё же убитыми были её братья? — эдак ненавязчиво перебил инквизитор, услужливо передавая ведьме корзинку с ещё тёплыми булочками. — Просто в полицейском отчёте об этом ничего не сказано.

— Понимаю, — улыбнулась дама, жестом от угощения отказываясь. — У Сенелии с родственниками разные фамилии. У братьев отцовская, а Сени взяла бабушкину. Вы же знаете, что ведьмовство обычно через поколение передаётся? Многие коллеги предпочитают брать имя прародительницы, особенно если оно зарекомендовало себя. Наверное, полиция не усердствовала, выясняя подноготную дела.

— Ну да, меня ждали, — нехорошо усмехнулся Тейлор. — Простите, что перебил. Так что с братьями?

— Дело в отцовском наследстве, — ведьма поправила причёску, словно смутившись. Мол: нехорошо, конечно, чужие деликатные проблемы обсуждать, но если вы уж так просите… — Завещание батюшка довольно странное оставил. Всё должна получить Сенелия, но только после собственной свадьбы. Предупреждая ваш вопрос: нет, ни с кем конкретным она помолвлена не была. Просто её отец почему-то пребывал в уверенности, будто любой мужчина распорядится деньгами гораздо умнее его дочери. Кстати, с женихом Сени вы уже познакомились?