Страница 46 из 60
- Не знаю, мама. Ничего не знаю.
- А с этой?
- Не напоминай. Я жалею что... А! Довольно об этом.
Повисло молчание. Что для Веры были сейчас эти его слова?
- Знаешь... Я больше не буду вмешиваться в твою жизнь.
Донесся сиплый смех Александра.
- Я просто... Я хочу объяснить. Я пыталась рассказать, объяснить, но ты ушел, не пожелал слушать.
- Теперь я не могу уйти, и у меня нет выбора. Слушаю тебя, мама.
Вере почудилась дикая усталость в его голосе. Наверное, его лихорадит или обезболивание отходит. Неужели нельзя было перенести этот разговор? Валерия Аристарховна как всегда в своем репертуаре.
И все же, когда та заговорила, Вера снова поразилась.
- Я хочу объяснить, почему всегда была против... секретарш.
Последовало молчание.
- У твоего отца тоже была страсть к подобным особам. Только в отличие от тебя он вообще не пропускал ни одно юбки. Секретарши у него менялись каждые несколько месяцев. Мне было противно, но это меня не трогало. И только с одной у Всеволода был серьезный роман, длившийся несколько лет. Любил ее! Что я только не делала, чтобы он ее бросил!
Последовала злая звенящая пауза, наполненная застарелой ревностью и обидой. Уж сколько лет, как тот умер, а все не простила.
- Мария Панкратова. У него был сын от этой женщины, твой отец оставил ему половину своих денег.
Вера зажала рот рукой, мелькнула страшная догадка. Слишком неожиданно, шокирующе! Это переворачивало все с ног на голову.
- Ты не могла сказать об этом раньше?!
- Я пыталась еще тогда, ты сам не захотел слушать.
Послышалось движение, шум отодвигаемого стула.
- Александр, тебе нельзя вставать. Давай позову я врача.
- Мама, оставь меня, уйди!
Вера поняла, если бабка сейчас выйдет, они столкнутся носом к носу, и быстро пошла по коридору в сторону лестничной клетки. Выбежала и встала на площадке, хватая ртом воздух.
Надо было отдышаться, осмыслить.
***
То, что с ними произошло за последнее время, ни в какие рамки не укладывалось. Сначала несчастье надвинулось гигантской волной, чуть не раздавило, сорвало все покровы, ободрало до мяса. Вера судорожно хмыкнула, некоторых буквально.
А теперь еще это, последнее - просто шок.
Как теперь с этим жить???
Вот где подвох-то. Потому что не берут людей с улицы заместителями гендиректора. Даже по чьей-то протекции не берут! Это же бизнес. А ее экстремал - шеф, новичок, дилетант, явившийся ниоткуда?! Ведь он настолько тонко действовал, стопроцентно знал обо всем. Теперь в ином свете представали все его оговорки, и странности поведения. Ничего личного, но это же, мать его, бизнес.
А ее все-таки использовали.
Ну, Федор Михайлович...
Несколько раз порывалась набрать Панкратова, потом спрятала гаджет - не телефонный разговор.
Застыла на лестничной клетке, обхватив себя руками. Ее опять трясло.
Надо успокоиться и все выяснить. Отрешиться от мыслей, заснуть, подумать об этом завтра. Прилечь.
Но где? Вернуться в палату к Верховцеву после того, что она только что услышала, никак не получалось. Вера просто не смогла бы сейчас рядом с ним находиться.
Спустилась на несколько этажей и побрела в холл.
глава 60
От усталости бил озноб, а нервное перенапряжение не давало расслабиться. Вера сидела на диванчике в холле, бродила, снова сидела и снова бродила. Думала. В голову же всякая ерунда лезет.
А холле убиралась санитарка. Ну, слово за слово, разговорились. Та когда узнала, что Вере приткнуться некуда, предложила:
- Давайте, я вас в кладовой на ночь устрою, туда никто не зайдет, спокойно выспитесь.
Да хоть в кладовке, хоть где! Снова куда-то шли, только уже по другим коридорам, петляли, заворачивали, ночная больница как иной мир, в котором можно спрятаться от себя, закрыть глаза и наконец уснуть, чтобы завтра с новыми силами...
Глаза действительно закрылись, стоило ей опустить голову на подушку.
***
Провалилась в сон, а утром проснулась как от толчка с каким-то непонятным предчувствием. Посмотрела на часы, около девяти. Надо по-быстрому выбираться отсюда и хоть как-то привести себя в порядок. Толкнулась в дверь, а дверь закрыта.
Сначала не поверила. Толкнулась снова. Закрыто снаружи на ключ.
Вот это был сюрприз.
Несколько секунд ушло на осмысливание. Потом минут десять на то, чтобы колотить в дверь и создавать максимум шума. Эффекта никакого. Вот когда Вере стал до конца понятен трагический комизм фразы:
«Утро провел отвратительно. Оказался запертым в уборной».*
Абсурд. Нет, она, конечно, не сложила руки, попытки были возобновлены. Однако в воскресное утро больница, казалось, вымерла. Только спустя полчаса на дикий шум, что Вера там устроила, появилась сердитая санитарка, и ее таки выпустили.
Честное слово, лучше бы уж ночевала в одной палате с бывшим мужем!
В итоге злая как черт, голодная, нечесанная и немытая.
Посмотрела на часы, половина десятого. Мама должна была подъехать к часу, в реанимационную к сыну идти было рано. А в душе почему-то крутится, крутится...
Кое-как привела себя в порядок и позвонила Панкратову. Он ответил сразу, как будто ждал звонка. Но как начать этот тяжелый разговор?
- У меня к вам вопрос, Федор Михайлович. Извините, что звоню выходной, и что, возможно, отрываю от более приятных занятий. Один вопрос... простите, если говорю немного бессязно.
- Давайте не по телефону, Вера Дмитриевна. Вы там, в ожоговом центре? Я сейчас подъеду и вы ко мне выйдете. Ладно?
- Да, хорошо, - ответила Вера.
Отключилась и приготовилась ждать. Время снова тянулось бесконечно, она хмурилась, уставившись в пространство. Наконец от Панкратова пришел звонок.
- Я подъехал, жду вас у главного входа.
Вера сразу подхватилась и вышла. Снаружи был снег, холодно, озноб тут же стал пробирать крупной дрожью.
- Вы замерзли, пойдемте в машину, - проговорил Панкратов, увидев ее.
Сегодня мужчина был на редкость серьезен, куда только обычный легкомысленно-взъерошенный вид делся. А в машине тепло, Вера немного отогрелась.
- Задавайте свой вопрос, Вера Дмитриевна, - проговорил, глядя перед собой.
- Вы хотели с моей помощью уничтожить Верховцева?
Он неожиданно рассмеялся и покачал головой.
- Я расскажу, как было, а выбудете судить сами. Но скажу честно, да, изначально я планировал развалить его бизнес.
Неприятно стало.
- А то, что вы говорили о своей маме?
- Это была правда.
- Вот как, - нахмурилась Вера.
- Я как раз собирался открыть дело, и тут вас очень кстати нашел Щуров. Предвосхищая ваш вопрос, скажу, что он действительно родственник мамы. И да, я был рад и счастлив взять вас к себе на работу.
- Потому что я слишком хорошо была знакома с бизнесом Верховцева?
- Не только. Еще и потому, что вы лучшая.
В какой-то момент Вере стало просто обидно, кругом полуправда, и ее все-таки использовали.
Он снова заговорил, глядя на свои руки, сложенные на руле:
- Возможно, у меня и были такие планы. Скажу вам больше, сначала, когда только встретился с вами, решил, что отниму у него и женщину, и бизнес. Но потом увидел, как вы с ним смотрите друг на друга, как вы боретесь между собой, доказываете что-то друг другу. И в какой-то момент отступил, осознал, что не могу отнять у брата ни его жену, ни его бизнес. Черт побери, он же все-таки мой брат. В общем, все ваша вина, Вера Дмитриевна.
Ошарашивающее признание, у Веры рот открылся.
- Думаю, вам лучше встретиться с ним самому, - сказала она наконец.
И только подумала, что с нее хватит этого бреда, как зазвонил ее телефон.
* - предположительно фраза из дневника Николая II
глава 61