Гражданская жена

Страшное чувство вины, гнет, который ей было не скинуть. Она словно прозрела, отдавала ребенку то, что должна была с самого начала. Думала, что может на своего мужчину положиться. Видела его охлаждение и ждала, верила, пройдет, наладится, потому что они вместе, команда. Команда, блин...

- Я ведь обо всем этом знала и все равно продолжала тебя любить. А теперь наши отношения себя изжили. Ты ничего мне не должен, и я тебе ничего не должна. Смысл копаться в этом?

Он смотрел на нее так, будто привидение увидел. А Вера вдруг устала. Разговор вымотал, высушил досуха все эмоции.

- Езжай к своей девочке, - сказала она. - Уже поздно, она наверное заждалась.  Выпусти меня.

Замок на дверях с шипением открылся. Но прежде, чем, Вера вышла, Он резко выбросил руку и схватил ее.

- Подожди! Мы не закончили! Все не так, как ты сказала, и я не знаю, откуда ты это выдумала!

Его сила сейчас выхлестывалась через край, он придавливал ее к сидению, словно хотел впечатать.

- Выдумала? - из последних сил усмехнулась Вера, выдергивая запястье. - Вот и хорошо, значит, тебе не о чем переживать!

- Вера..!? - начал он с угрозой в голосе.

Плевать было на все его угрозы, она его не боялась. Каким бы грозным и страшным не казался Верховцев, как бы не давил всех вокруг своими доминантскими замашками, он никогда не смог бы ее ударить или причинить какой-то физический вред. Да, зато он мог уничтожать ее морально. Но теперь у них были равные возможности.

- Отпусти, - проговорила Вера. - И вот еще. Не надо тебе больше ко мне подниматься. В выходные, как подъедешь, звони, Вовка сам спустится к тебе вниз.

Странное выражение возникло на его лице, как будто она сделала ему больно, ударила или незаслуженно обидела. Отпустил ее руку и отвернулся. Но, стоило Вере открыть дверь, снова схватил.

- Подожди! Что у тебя с этим... Панкратовым?

- Не твое дело, - выдавила Вера, и выскочила из машины.

Скорей уйти подальше от него. Подальше!

Забилась в лифт, чувствуя что задыхается, что слезы сейчас потекут ручьми. Проклятый откат!

Остановила лифт между этажами, прижалась лбом к холодной стенке.

Дышать медленно, медленно... Закрыть глаза, ждать, пока слезы утекут обратно вглубь души, высохнут. Ни сын, ни папа не должны видеть ее такой!

Дождалась, пока приступ слабости пройдет, и только потом вернулась.

глава 46

Ближайшие выходные прошли натянуто и тихо. Неизвестно, что там себе думал Верховцев, но он выполнил озвученное Верой условие. Когда приехал за Вовкой в субботу позвонил, и дожидался мальчика внизу.

За это Вера испытала к нему некоторую благодарность. И своеобразное разочарование. Потому что даже самая гордая и сильная женщина, пусть она никогда не признается в этом хочет, чтобы явился рыцарь и спас ее из башни, в которую она сама себя заточила. Но не судьба. Рыцари перевелись.  

Настал понедельник, новая неделя, опять бешеный вал работы, но прежний навык уже вернулся. Теперь делать десять дел одновременно было для Веры привычной нормой. Даже оставалось время на подумать и проанализировать.

Собственных мыслей и чувств она в данный момент просто отказывалась касаться. Это как открытая рана, которую если не тревожить, она меньше болит. Беспокоила реакция Вовки. Видимо, ее состояние накладывало на него отпечаток. Вера достаточно хорошо изучила своего сына, и не могла не заметить, что мальчик расстроен. Молчит как партизан, слова не скажет, но переживает.

Из-за отца. Из-за все этой ущербности и неполноты, как ни старайся, не избежать этого, не изменить. Вот они, прелести разводов.

В такие моменты, глядя на мальчика, она ощущала себя настоящим чудовищем. Снова вползали в душу сомнения, а правильно ли она поступила, стоило ли срывать пацана из привычной обстановки, общение с отцом очень важно для сына...

Но это же уничтожало ее! Нет, нет и еще раз нет. Пусть она будет хоть трижды эгоисткой, но жить в доме Верховцева и принимать его подачки после того, как он открытым текстом озвучил, что у него другая, после того, как она своими глазами их вместе видела?! Нет.  

К тому же, ей не давало покоя непонятное поведение бывшего. После его циничного заявления, что их брак изжил себя, после демонстративного ухода в день рождения сына, с какой радости он вдруг воспылал интересом к ее личной жизни? Что это, привычка контролировать, накладывать свою давящую лапу на все, до чего может дотянуться, или своеобразная месть? Для мстителя он странно вел себя и странно выглядел. А уж его речи и вовсе отдавали идиотизмом. Вере хотелось от всего этого встряхнуться.

Но Бог с ней, она все перенесет и перетерпит. А Вовка?

Верховцев сейчас таскается к сыну, доказывает себе, какой он офигенный отец. Прислал ей уведомление, что на имя ребенка был открыт счет еще девять лет назад, когда он только родился. Очень хорошо, замечательно, хочет материально обеспечивать сына, пусть обеспечивает, его право и обязанность. Больше всего Вера боялась того момента, когда Верховцеву надоест изображать воскресного папу, и он махнет рукой на сына.

Еще и Люська подлила масла в огонь и внесла смуту в ее мысли.

Встретились в воскресенье, и она как присела на нее, так и не слезла, пока не выпытала все. Ну, ее советов помягче смотреть в сторону бывшего Вера слушать не хотела. Особенно, когда та начинала петь про финансовые возможности и связи Верховцева и про то, что отказываясь от алиментов, она обделяет собственного ребенка. Ладно, эту тему как-то свернули.

Но так ведь Люська не успокоилась. Начала досконально выспрашивать про ее нового шефа, про Панкратова. Вера сначала охотно рассказывала, даже какие-то подробности, типа того, что они с ним вместе ездят обедать в перерыв. А потом, когда поняла, откуда ветер дует...

- Самойлова, мужик тебя клеит. Незаметно и технично, - Люська прищурилась и ткнула в нее сигаретой. - Видать, опытный мужик.

- Ой, не говори ерунды.

- Тебе надо с ним переспать, - авторитетно заявила подруга. - Хотя бы для здоровья. А заодно поймешь, чем человек дышит.

- Вот еще! - взвилась Вера от таких речей.

- Не хочешь для здоровья, так хотя бы для сравнения. А твой Верховцев пусть удавится. Не сложилось с этим парнокопытным, что ж теперь, до смерти целибат блюсти?

Нет, это было уже слишком.

- Слыш, Самойлова, если ты сомневаешься или боишься, я могу его опробовать.

У Веры аж челюсть отвисла, а потом случилась смеховая истерика. Когда отсмеялись, Люська сказала:

- Ладно, расслабься Самойлова, никто на твоего шефа не покушается. Это я так, для поднятия настроения. Но ты все же к мужику присмотрись.

В общем, поговорили и разошлись, а у Веры теперь от разных дурных мыслей голова пухла.

***

Она как раз закончила комплектовать материалы и отправила заявки по электронным торгам. Впервые вышли сразу на три площадки. Заказы мелкие, но все же. Начинать с чего-то надо.

Сидела, уставившись невидящим взглядом в монитор, погруженная в свои мысли, и чуть не подскочила от неожиданности.

- Вера Дмитриевна?

Боже, как можно так подкрадываться незаметно!

Шеф. Он уже избавился от своего «ошейника», теперь казался стройнее и выглядел довольно привлекательно, Вера постаралась отвести глаза.  

- Время обеденное, не составите мне компанию?

Ну да, это ж теперь ее почетная обязанность.

- Конечно, - Вера умудрилась даже изобразить деловую улыбку.

Пока ехали до кафе, у нее в голове опять вертелись Люськины слова. Это же надо до такого додуматься, смех и грех же. А потом всплыла оброненная бывшим ревнивая фразочка:

- Что у тебя с этим Панкратовым?

А что у нее? У нее ничего. Зябко поежилась, передернув плечами. Что ж теперь, Верховцев в ее мысли будет являться, как статуя командора к донне Анне, и контролировать?

- Вера Дмитриевна, вы опять задумались.

- А...?