Синтез

— Хорошо. А? — Максим хотел спросить про Шнайдера, но не решился.

— Что?

— Нет, ничего. Я приду.

— Ну, пока.

«Замечательно. В пять я провожаю Жанну, а в семь иду на свидание с Маргаритой. Какой я практичный сукин сын, чёрт возьми».

— А какое отношение Кац имеет к театру оперетты?

— Насколько я знаю, никакого.

— А что он делает рядом с Роллан?

— Он же её продюсер.

— Ну и что. Пресс-конференция с труппой театра, а не с Роллан.

— Ну, что вы пристали?

— Просто, меня раздражает, как эти, так называемые, деятели искусства залезают во все дыры.

— Что вы, в самом деле? Ведь, может, и у театра не было бы такой славы, как сейчас, если бы Роллан так не раскрутили. А раскрутил-то её именно Кац.

— Мне непонятна связь эстрады и театра?

— Называйте это всё шоу-бизнесом.

— Да, как угодно. Нельзя усидеть на всех стульях. Она и в театре, она и в клубах. Я о качестве театрального искусства сейчас…

— Ну, кого это сейчас волнует? Успокойтесь. Любая звезда когда-нибудь гаснет. А в наше время они гаснут так же быстро, как и восходят. Если вас это беспокоит.

— А мне кажется, вас беспокоит ваша зависть, — вмешался третий собеседник.

Максим уже минут двадцать слушал комментарии журналистов за своей спиной. На пресс-конференцию его пустили без вопросов. Зал, где проходила встреча, был переполнен, свободных мест не было, большинству приходилось стоять, помещение было не очень большим и позволяло рассмотреть каждого, находящегося там с любого расстояния. Он стоял в последних рядах, но очень хорошо видел Жанну Роллан, которая, то и дело бросала на него взгляд своих прекрасных зеленых глаз. Подавляющее большинство вопросов было адресовано именно ей. Остальных участников труппы, включая режиссера театра, было искренне жаль.

«Зачем ей ещё корона? Она итак королева, — думал Максим, восхищенно глядя на примадонну. — Слишком часто она на меня смотрит. Не привлекло бы это внимание. Тут, как-никак, журналисты».

— А ты что тут делаешь?

Максим повернул голову. Рядом с ним стояла Джессика. Он опешил и, не зная, что сказать, растерянно осматривал её с головы до ног.

Джессика наклонилась к его уху и зашептала:

— Судя по тому, как жадно ты пожираешь меня глазами, ты страшно хочешь меня. Ты же ведь раскаиваешься за свое поведение в клубе? Я долго не могла тебя простить, но всё же решила сжалиться, принимая во внимание твое измученное состояние. Сейчас ты в форме, как я погляжу. Но, всё равно, тебя за это надо будет ещё наказать. Так что ты тут делаешь?

— Как что, Джесс? Я тебя ищу, — не найдя ничего лучшего, ответил Максим.

Джессика хитро посмотрела на него. Максим отвел свой взгляд и непроизвольно бросил его на Жанну. Джессика проследила за ним.

— Ба! Да не стал ли ты поклонником этой куклы, куклы производства моего мужа?

Максим усмехнулся, почувствовав обиду за Жанну. Видимо последнюю фразу Джессика произнесла слишком громко, потому что, сидевший перед ними репортер с любопытством обернулся.

— Мне кажется, ты слишком много болтаешь, — прошептал ей на ухо Максим. — Кстати, тут же муж. Ты не засветишься, перешептываясь с незнакомыми мужчинами?

— Он сейчас слишком занят своей девочкой. У этого козла, когда он сидит рядом с ней, начинают течь слюни даже на публике.

— Какие у вас чудесные отношения, — заметил Максим.

— Да мне плевать. А если он к ней хоть пальцем прикоснется, Шнайдер оторвет ему голову, и не только. Думаю, это единственное, что его удерживает. Эта тварь трахает всех своих «протеже», а меня готов разорвать, как только что-нибудь заподозрит. Что, уже пять?

Ведущий конференции объявил об окончании, поблагодарил всех журналистов и пожелал театру удачных выступлений на гастролях. Артисты встали и под аплодисменты направились к отдельному выходу.

— Мне пора. Когда встретимся? — спросила Джессика.

— Я не знаю, я сейчас занят…

— Ладно, потом. В «Бомбу» приходи как-нибудь, — Джессика заторопилась.

Журналисты начали потихоньку покидать зал. Максим вместе с ними вышел в коридор и встал, прислонившись к стене. Он думал, что нужно как-то попрощаться с Жанной.

— Максим! — громким шепотом позвала его Жанна. Она первая из артистов вышла в коридор со стороны другого выхода. Не успел Максим подойти к ней, как попал в толчею.

— Всё, началась паника. Как будто мы уезжаем на всю оставшуюся жизнь, а через минуту отходит последний поезд, — задорно сказала Жанна и примолкла, глядя в глаза Максиму.

— Я прослушал всю конференцию, — признался он. — Я, толком, не понимал, о чём тебя спрашивают.

— Ничего удивительного, я сама порой не понимаю ни слова из того, что говорят журналисты. Для этого, наверное, и нужны продюсеры.

— А продюсер с вами едет? — испуганно спросил Максим, вспомнив слова Джессики.

— Нет, что ты, — так же испугано ответила Жанна. — Кстати, вот и он. Ну, ладно, чтобы не было толков, быстренько, незаметно прощаемся. Всё, пока-пока.

— Счастливо, — сказал Максим.

Жанна незаметно поцеловала его в щёку и убежала. Ему почему-то вдруг стало её очень жалко. Максим мгновение постоял, глядя в пол, и, собравшись идти, развернулся в сторону выхода из театра, но тут же наткнулся на Джессику.

— У-у-у… — хитро протянула та и, передразнивая Максима, произнесла: — Какие у вас возвышенные отношения!

— Тебе показалось, — проговорил Максим, нагнувшись к её уху.

— Да что ты?

— Твой муж идет, — Максим кивнул за спину Джессики и, обогнув её, направился к выходу.

В два часа дня Глен Хайден вышел из здания Министерства на обеденный перерыв. Из телефона-автомата он позвонил Яну Гашеку и назначил с ним встречу через полчаса. Встреча заняла буквально десять минут. После Хайден вернулся обратно в МГБ, а Гашек бросился в отель «Рапсодия». Целью Яна была встреча с Максимом. Максима в отеле не оказалось. Никто не смог ему подсказать, куда тот ушёл и когда вернется. Маргариты также не было. Ян изверг умеренную дозу проклятий на «ресепшене», чем несколько смутил персонал отеля, и выбежал прочь.

Маргарита с утра находилась в библиотеке Медицинского института. Оттуда она намеревалась отправиться на встречу с Максимом.

Максим, выйдя из театра оперетты, решил побродить по набережной и собраться с мыслями, неожиданно оказавшимися запутанными в результате свалившегося на него тяжкого груза женских симпатий.

«Мне нужно с вами встретиться. Как меня найти, вы знаете. Максим Волков».

Карл разорвал обрывок бумаги на мелкие кусочки и спустил их в унитаз. Напряжение отобразилось на его невозмутимом лице.

Никогда я не был на Босфоре,

Ты меня не спрашивай о нем.

Я в твоих глазах увидел море,

Полыхающее голубым огнем.

Максим вполголоса процитировал, зайдя за спину Маргарите, сразу же, после того, как она подошла и приняла от него букет роз.

— Максим! — удивленно воскликнула Маргарита, — что с тобой произошло?

— Я не понимаю вашего изумления, миледи.

— Я тебя не узнаю, честное слово.

— Просто, поскольку наше знакомство произошло при, мягко говоря, странных обстоятельствах, которые можно было бы назвать романтическими, если бы не то психологическое состояние, в котором мы с тобой пребывали в тот момент, то я решил исправить эту нелепую ситуацию и слегка повернуть время вспять.

— Ты хочешь повернуть время. Зачем?

— Обычно это хотят сделать, чтобы вернуть себе упущенные возможности. Пойдем к морю. Солнце и море, мне кажется, лучше, чем ночь и пустая дорога.

— То есть, ты считаешь, что упустил тогда какие-то возможности?

— Не совсем. Я же сказал, я слегка его поверну. Я совместил нашу первую встречу тогда с нашей первой встречей сейчас, вот так.