Синтез

— Акира! — Не выдержал Максим. — Я перестал тебя понимать.

— В общем, когда он ушёл, а я вижу, что никто за его компьютер не садится, потому что нет никого, свободно, ну, я говорил, я быстренько пересел на его место. Смотрю последние документы. И представляешь, вижу, что там то же, что и у меня. Все эти дела про королей и кубки. Вот чтобы это значило? Мне прямо срочно нужно статью писать, а то окажется, что уже неактуально! Или ещё чего. Вот, ну точно, смотрел вот прям… ну, то же самое. Какой он, а! Или он у меня хлеб отнять хочет?

— Да кто он-то? — окончательно запутался Максим.

— Да из политики, в том-то и дело. Политики, представляешь, серьезно заинтересовались моим проектом. Жулики!

— Твоим? — ухмыльнулся Максим.

— Да, моим. Я первый придумал об этом написать. Я не дам ему меня опередить.

— Хорошо, не дай ему, — согласился Максим.

— Не дам! — твёрдо заявил Акира.

— Серьёзный политик-то? — всё же поинтересовался Максим.

— Начинающий.

— Ну, тогда не страшно, — смеясь, заметил Максим.

— Ничего смешного. Если бы ты знал, кто это, то не смеялся бы.

— Ну, извини, если бы я знал, то точно бы не смеялся. Так кто это?

— Томас Шнайдер.

Часть IV. Глава 6

— Я считаю, игра стоит свеч, Лео. Придется поднапрячься с таким объёмом, но шанс нельзя упускать, пока продавец нас ждет. Только нас. Он так и сказал: если через неделю не решитесь, дам ход в другое русло.

— Другое русло… у него есть другое русло? Ты знаешь продавца? Ты представляешь, где будешь собирать сумму и как? Это наводящие вопросы.

— Пробить мы не смогли, но Князь его знает, он ручается за него. И просит всего тридцать тысяч комиссионных. Лео, мы так долго пытались выйти на этот рынок, а теперь ты хочешь заднюю включить?

— Я ещё ничего не включил. Ты не ответил о деньгах.

— Нам дают рассрочку…

— Кто?.. Стой, а почему Князь сам за это не возьмется? Тридцать тысяч! Дружеский подгон, что ли?

— Для него это не так много, а риск большой. Да он и без того часто дышит! Всего на себя не натянешь.

— Пургу ты гонишь, Вялый. Натянуть можно сколько угодно, тут что-то не так.

— Лео!

— Пол-лимона! Или для тебя это не деньги?

— На рынке в два раза больше. Мы в раз всех обойдем!

Леонардо Манчини сидел в кресле, отвернувшись от гостя, лицом к окну и курил. Вялый, один из его друзей, высокий, нескладный, ходил кругами возле стола. Леонардо служил с ним в армии. Когда-то Вялый был совсем не вялым, — эта кличка у него появилась каких-то пять лет назад, — а высоким и сильным мужчиной. Но с годами он сильно изменился. Из него словно высосали все жизненные соки, а тело стали пригибать к земле.

— Чего трете? — В комнату вошел другой коллега Манчини, ещё один армейский друг, Ремон.

— Вялый всё мечтает о баронском титуле. «Героинически» рвется к монополии, — пояснил Леонардо.

— Эта та тема с непонятным пайщиком? Что думаешь, Лео? Хотя я и не в курсе. Вялый, ты пайщика видел, кстати? Ты мне так и не сказал. Ты мне, вообще, ничего не сказал. Вы про меня забыли?

— Видел, само собой. Нормальный мужик. Конкретный.

— А в чём «затык»? В чём тема, вообще? — Ремон уселся на диван.

Леонардо кивнул в сторону Вялого.

— Короче, — начал тот, — предлагается купить пятьсот килограмм героина, одной партией. Всё привозят, всё тут же берем. Цена — тысяча за кило. Пятьсот тысяч ровно, плюс тридцать тысяч Князю. На выходе бешеные бабки! И это если сбывать будем по оптовым ценам. У нас и сети-то налаженной нет для этого, но если…

— Ты в это веришь? — перебил его Ремон. — Сколько времени ты будешь эти полтонны сбывать? Кому? Цена, конечно, интересная, хотя не такая сладкая, чтоб рвать на себе рубаху. Да и с наркотой я не дружу, Лео, ты знаешь. Как и ты, кстати. Такую цену можно предложить только в том случае, если ты увёл эти полтонны у кого-то, и хочешь потеряться. Вроде и не «крупняк» по опту, но всё тип-топ. Не покатит, Вялый. Моё мнение — подстава. А если мужик конкретный, чего он так сливает? И откуда ты собираешься вытащить деньги? Наличными, я так понимаю?

— Рассрочка, Ремон, рассрочка.

— Не смеши, Вялый…

— Кто продавец? — повторял Леонардо. — И почему он не хочет заниматься сам, и почему Князь не хочет…

— Да подождите, вы!.. — Вялый терял терпение. — Про Князя… так. Продавец не будет дергаться сам. Он, вообще, не в теме. У него товар и всё. Что? Откуда? Хрен знает… Есть и есть! Князь ручается за него, — оправдался Вялый.

— За кого? — Змей начинал терять терпения.

— Добрый Князь, — вставил Ремон. — Зачем ему эти тридцать тысяч? Он столько метет с наркоты!

— Зачем нам наркота? — спросил Леонардо и задумался.

— Да, зачем нам самим наркота? — поддержал Ремон.

— Твою мать, условия существования давят, — проговорил Леонардо. — Всего, конечно не охватишь, но… пока до легального «крупняка» «доканаешь», столько со дна подчистить нужно, вы понимаете. А дурь, пожалуй, единственный не початый нами край. Если верить легавой прессе, общий чистяк с оборота за год — под сто миллионов. Ну, со всего Города. Я вот долго думал, чего же нам не хватает? Слышали, поделили сферы по поясам? Мы, вот, в третьем поясе. Я прикинул, над нами ещё порядка пятнадцати фирм. Князь, кстати, по моим прикидкам, входит в пятерку лидеров. Дурь — один из основных его коньков. Наркоту крутит с десятка два контор, и из них три кита, включая Князя, наверняка половину пилят. Поделите между ними бабки. Заманчиво? Вот я и не втыкаю, какого хрена он нам такую ягодку скидывает. Встречусь я с ним. Не чисто тут.

— А что?.. — начал Вялый.

— Не гони, Вялый, — остановил его Манчини. — Тема новая для нас. У него хотя бы имя-то есть, у продавца?

— Он не назывался.

— Мощно, — отозвался Ремон. — Кстати, я вот вспоминаю, Змей, когда в последний раз на встрече фирм ты выразил свое желание войти в этот бизнес, никто с распростертыми объятьями к тебе не бросился. Нам же предложили присмотреться пока, не больше. Только присмотреться! А тут некто сам выходит на нас, да ещё через Князя. Почему? А почему ты не встретишься с Князем? — спросил Ремон Леонардо.

— Вот сейчас и встречусь. Вялый только что цифры принес.

— Что мне из вас всё вытягивать приходится? — возмутился Ремон.

— Так, лады, Ремон, раз ты такой недовольный, ты и устрой мне встречу с Князем.

— Знаешь, что, Рыжий, я поэт, а не продавец, и не уголовник.

— Джон, я всё возьму на себя!

— Что ты имеешь в виду?

— Всё делать буду я, ты только денег дай.

— Отлично! — воскликнул Купер, — ты хочешь сделать из меня преступника, причем сначала собираешься меня ограбить.

— Джон, копейки.

— Сколько?

— Поверь, за порошок это…

— Ё-моё, не ори!

— Не вопрос. Я тебе напишу — это даром!

— Даром… ну, ты Рыжий…

— Наварим в десятки раз больше, — не унимался Рыжий, — ну, за такие деньги стоит рискнуть. Я же не предлагаю тебе убить кого-то, или банк ограбить. Это такой же бизнес, как, там, сигареты.

— Да? Сигареты разрешены законом, а героин — это статья.

— Джонни, с каких это пор, ты стал уважать закон? А как же, выходом из-под контроля, мы разрушим все ваши стены? Мы вам не подчиняемся. Нас тошнит от вашей морали. А?

— Если от их морали меня и тошнит, то это ещё не означает, что у меня нет своих понятий о морали. Всему есть предел!

— И какие же у тебя понятия?

— Да по мне лучше убивать, чем торговать! Хотя торговать героином — это совмещать эти два удовольствия.

— Ну вот, закрой глаза на торговлю и просто убивай, — предложил Рыжий.

— Зачем? — удивился Купер.

— Ну, ты же сам сказал, что лучше убивать, чем торговать. Будем считать, что я торгую, а ты убиваешь, а вырученные деньги поделим.

— Это ты так шутишь, или ты просто дурак?