Синтез

— Итак, сегодня вторник, 14 августа, — произнес Максим, стоя перед зеркалом и глядя на свое гладко выбритое лицо.

Он был одет в серый костюм, тот, в котором он вышел на бал. Одел он его не просто так. Этим он хотел себе показать, что хочет дать себе вторую попытку в начинании. «Раз я оказался в столь необычных условиях, столь необычным образом, позволю себе такой каприз — начну сначала». Он чувствовал себя полным сил и наделенным жаждой деятельности. Жаждой деятельности он называл состояние, когда, как ему казалось, его распирало от нереализованной энергии. Он был бодр. Слабость прошла. Максим проспал всю ночь, ни разу не проснувшись. Вчера, сославшись на усталость, чувство слабости и больное состояние, он распрощался с Акирой, пообещав ему встретиться сегодня вечером. Весть о Жанне Роллан произвела на него странное впечатление, объяснить которое себе он не мог.

— Никогда не поздно. — Он улыбался зеркалу. — Так, нужно причесаться.

Проснувшись сегодня, он долго лежал и размышлял, вспоминая все беседы, в которых он принимал участие с момента прибытия. Перед ним довольно-таки явственно стояла картина его мироощущения. Он, словно Леонардо, который в одно мгновение понял, что нужно делать, увидел свой старт. Старт к тому самому поиску, о котором ему последнее время все твердили, и старт этот заключался не в копаниях внутри себя, а в начале каких-то ощутимых действий, пусть и связанных с этими копаниями. С чего-то нужно было начинать. Начинать побеждать этот мир? Нет, не всё сразу. Пока, просто начнем что-то делать. Действие! Движение!

— Чего я хочу? Я хочу всё! Мне выпал уникальный шанс. Что ж. Как там, Пингвин? Нужно будет зайти. Дорога. Посмотрим, что это такое. Куда она приведет? Или нет, куда я её приведу? Всё нужно узнать. Вот, может, это и называется перерождением? Может, я настолько закопался в том, своем мире, что начал бродить по кругу? А всего лишь нужен был толчок, пинок. И вот он. Так. Стоп. Не буду углубляться в дебри подсознания, ещё вся жизнь, надеюсь, впереди, успею потренировать мозг. Начнем с конкретных вещей. Итак!

Максим подошёл к столу, решив было достать лист бумаги, карандаш и нарисовать план действий, но передумал.

— Пока всё просто! — Максим задумался. — Для начала надо бы поблагодарить всех, кто не дал сорваться выпавшему мне шансу. Одуреть! — Максим присвистнул и засмеялся. — После того, как мне дали по голове, меня выходила цыганка, из полиции меня вытащила Жанна Роллан, из клуба увела Белоснежка, вернула к жизни Маргарита. Не город, а восьмое марта. Я всем обязан женщинам. Обязанным, вообще, неприятно быть, но так получается! Что ж, с кого начать — очевидно. Две причины.

Максим достал из ящика письмо, которое, по его мнению, написано рукой Белоснежки, сложил его, положил его в карман и направился к выходу.

С огромным трудом Максим отыскал дом, в котором жила Белоснежка. Удивительно, как он его, вообще, отыскал. Кроме названия метро, с которого он уезжал, он ничего, толком, не помнил. Бродил по району, полагаясь на свое чутье, и оно, как ни странно, не подвело. «Хотя странно, — подумал Максим, — обычно, оно меня подводило». Застать дома Белоснежку в это время Максим не надеялся. Решил он просто осмотреться и подождать её прихода, а заодно изучить карту Города, которую купил по дороге. Однако, войдя в подъезд (благо, в доме был всего один подъезд, что, несомненно, являлось плюсом для поисков, в противоположность большому минусу, заключенному в количестве этажей в доме — пятнадцать), он обнаружил консьержку, сидящую в своей каморке. Её он, что совсем не удивительно, не помнил. Вообще, поскольку в доме, где он жил, да и домах большинства его знакомых, в Москве, там, в том мире, в то время, в той жизни, консьержки были редкостью, то об их присутствии он и не мог подумать. «А ведь, возможно, у них можно что-нибудь узнать о жильцах, — подумал он. — Если, конечно, это добросовестная консьержка… ну, или какой ещё она должна для этого быть?..»

Поскольку вспомнить этаж и квартиру Максиму не представлялось никакой возможности, он, особенно не надеясь на положительный результат допроса, направился прямо к консьержке.

— У меня к вам вопрос жизни и смерти! — выпалил он. — Где-то в этом доме живет моя знакомая, которая очень срочно мне нужна, но я не знаю где именно. Вы не могли бы мне помочь? У вас очень доброе лицо, я уверен, вы меня спасете.

— Вы же были здесь давеча, разве нет? — полюбопытствовала консьержка.

«С домом я не ошибся — это хорошо, — подумал следопыт. — Она меня запомнила — это плохо».

— Да, я забегал, но я был первый раз, и так быстро, и не о том я думал…

— Не очень-то быстро вы бегали, молодой человек.

— Ну, мне так показалось… вы мне поможете? — Максим замешкался.

Тут он подумал, что может быть имело смысл сначала зайти в клуб и выяснить там? «Ну, да ладно, — отмахнулся он, — сейчас не так важно, но, все же, нужно будет составлять план действия, прежде чем эти действия совершать».

— Как зовут её? — все же спросила консьержка.

— Аманда, — нерешительно проговорил Максим.

— Аманда?.. — продолжала консьержка.

— Просто, Аманда, — виновато сказал Максим, — я только имя знаю.

— Знакомая, говоришь. Понятно…

— Нет, но…

— Да ладно, мне-то что…

— Знаете, она такая… Как бы сказать, — начал было Максим, и тихо продолжил: — похожа на Холли Берри…

— Что?

— В общем, она такая симпатичная.

— Ну, разумеется.

— Это, вообще, не её квартира, вроде, она снимает. Темнокожая она, вот. Или у вас это… вы… — Больше Максиму сказать было нечего.

— Белоснежка, может? — между прочим, спросила консьержа.

— Да, — неуверенно подтвердил Максим, — а вы откуда знаете?

— Так это я её так назвала. Хорошая девочка. Мне сразу понравилась. Она всего месяц как въехала. Почему я и запомнила. Это ж, только что, считай, представляли мне её.

— То есть, представляли?

— Хозяин квартиры обязан представлять администрации дома всех квартирантов, въезжающих к нему. Познакомить с нами. В доме должен быть порядок.

— И вы знаете всех, кто живет в доме?

— Конечно. Я тут десять лет сижу. Съемщиков, конечно, не всегда представляют, но, вот, твою знакомую ведь знаю, а значит, не зря такие порядки существуют. Тебе же я помогла?

— Ну, вообще-то ещё не помогли, — осторожно заметил Максим.

— Сейчас, — консьержка открыла свой журнал, — вот, Аманда Хаксли, 50 квартира.

— А что у вас про неё еще написано? — обнаглел Максим. — Нет, просто любопытно, что вам нужно знать о жильцах, которые снимают квартиру. Согласно вашим порядкам. Я просто никогда ещё не снимал, а сейчас собираюсь, но совершенно не знаком с процедурой.

«А ведь и действительно, — тут же подумал Максим, — мне же придется где-то жить. Чёрт возьми, сколько проблем наваливается…»

— О тех, кто снимает вся информация у тех, кто сдает, — консьержка ухмыльнулась, — рабочий телефон только мы просим оставить, на всякий случай…

— А у вас…

— Ты, я вижу, очень близко знаком с этой гражданкой.

Максим сделал жалостливое лицо. Часто таким манером у него получалось добиться того, что ему было нужно. Консьержка записала ему номер телефона, кроме того записала номер телефона в квартире.

— Спасибо огромное. Я сбегаю, посмотрю, может она дома сейчас… Вы не…

— Нет, я не могу весь день сидеть и контролировать, кто пришёл, кто ушёл.

— Спасибо, спасибо, — Максим направился к лифту.

Как он и предполагал, квартира была пуста, во всяком случае, на звонок никто не отвечал. Тогда, поблагодарив удачу в лице консьержки, давшей ему номер рабочего телефона, он решил позвонить по нему.

«Интересно, где она работает? И кем?» Зайдя в телефонную будку, располагавшуюся неподалеку, он набрал номер. «Почему они не изобретут мобильную связь?»

— Ресторан, — услышал он в трубке.

— А… простите, это какой ресторан?

— «Изумруд». Вы хотите заказать столик?

— Я… — Максим думал, стоит ли спрашивать Белоснежку, или лучше на месте разобраться. — Да нет. А столик обязательно заказывать? Если просто так прийти можно?