Синтез

— Начинается, — улыбаясь, сказал Джон.

— А что такое? — поинтересовался Максим.

— Волк караоке решил устроить.

— Кто?

— Волк, это кличка ударника нашего, забыл уже? Сейчас, все кто хочет, может на сцену выходить и петь, что ему вздумается, а наши ему подыгрывать будут. Не хочешь?

— Да что-то не тянет, — устало ответил Максим.

— Ты, кстати, какую музыку предпочитаешь? Или у вас все совсем по-другому?

— Ух. У нас. Я что-то уже стал забывать, что я у вас, а не у нас. Да всё то же самое. Я вот уже неделю здесь и пришел к выводу, что…. Нет, к выводам я ещёе ни к каким не приходил, но различий я не вижу. Это факт. А музыка. Да вот эта самая. Рок. Да и ролл. Ха! Мне, вообще, порой казалось, что я слышу тут наши группы. Настолько всё похоже. Нет, Джон, в хорошем смысле.

— Понятно. Значит, ты свой в доску. За единство! — Купер поднял бокал.

— Всё это рок-н-ролл! — отчеканил Максим, чокаясь с Джоном.

— Кстати, Макс, а ты ведь, толком, не слышал моих песен. Да, вообще, не слышал. Я же не пел, мы их не крутим в клубе. Только играем. Так, ты должен сейчас же ознакомиться. Пойдем в гримерку.

— О, у вас гримерка есть?

— А как же, все как у солидных артистов. — Джон рассмеялся. — Пойдем.

— А как же караоке?

— Да ладно тебе! Это теперь надолго, успеешь ещё. Идём.

Они встали из-за стола, прихватив с собой бутылку с бокалами, и отправились за сцену.

— Да, — протянул Максим, осматривая помещение, в которое его привел Джон, — самая настоящая гримерка рокеров!

— А чем характеризуется гримерка рокеров? — спросил Купер, разгребая мусор, которым был завален стол, стоящий посредине комнаты, и поставил на освободившееся место бутылку с бокалами.

— Этого нельзя объяснить, это можно лишь понимать!

— Пусть так. В общем, бардак, ты об этом?

— Да нет…

— Ладно, ладно. А что ты хотел? Работы невпроворот, убираться некогда, уборщицу мы сюда не пускаем, сам понимаешь, тут хрен разберешь, что мусор, а что нет. Так, давай быстренько за работу. — Джон разлил виски и выудил из кучи на столе диск. — Вот, последний альбом. Третий.

Он вставил диск в проигрыватель и нажал «Пуск»:

— За искусство!

— И жертвы, которые приходится ради него приносить! — заметил Максим, кивая на бутылку виски.

— Кстати, не будем, все-таки, налегать, хочу дунуть ещё. Кстати, где это тут у нас? — Купер порылся в карманах и вытащил пакетик. — Замечательный урожай. Небезопасно тут пыхать, конечно. Легавые пасут, я говорил. Но, какой рок-н-ролл без этого? Верно?

— Джон! — В гримерку вбежал парень.

— Твою мать, Рыжий! Ты меня чуть до инфаркта не довел, — возмутился Купер, пряча пакетик в карман.

— А ты чего это? Ещё не задул, а уже на измене? Ха-ха.

— Да пошел ты! Чего хотел?

— Я по тому вопросу… Самому. Ну…

— Да не стесняйся ты, Рыжий, все свои. — Джон кивнул в сторону Максима.

— Короче, прямо сейчас нужно ехать…

— Нет, ну какого… — начал было Джон.

— Да там делов на полчаса. Давай сгоняем. Ничего не случится за это время.

— Ладно, давай. — Купер задумался. — Извини, Макс, я тебя оставлю тут ненадолго.

— Да не вопрос, — сказал Максим, уже вслушиваясь в музыку.

— Лады, — Купер быстро вышел из комнаты вместе с Рыжим.

Максим погрузился в прослушивание музыки рок-группы «Аллергия». Свобода, любовь, солнце, смерть, огонь. Ночь, вечность, звезды, кровь, весна, тюрьма, война. Уйдем, умрем, убей, умри, живи, кричи, не спи, спи. Вставай, летай, рассвет, закат, иди вперед. Уроды, скоты, козлы, дураки, предатели, дерьмо, вино. И так далее. Максим уже давно вышел из того возраста, когда подобные песни способны были произвести эффект постоянно взрывающейся бомбы и как-то подействовать на сознание, позицию, действия, манеру вести себя. Давно! Несмотря на это, интерес к подобной музыке, року, и всем его детям, у него сохранился, и он с удовольствием слушал этих, в меру наивных, в меру жестких, глашатаев протеста.

— А где Сом? — Услышал он за спиной голос.

Он обернулся и увидел невысокую хрупкую девушку с короткой прической, с волосами неестественного иссиня-черного цвета. Её неумеренно накрашенные глаза и губы, черная одежда и вызывающий взгляд, позволили подумать о ней, как о ярой поклоннице группы «Аллергия».

— Где кто? — переспросил Максим.

— Сом, — повторила девушка и, пройдя через всю комнату, бесцеремонно уселась в кресло, закинув ногу на ногу.

— Наверное, уплыл, — ответил Максим, делая глоток.

— О, виски! Давай! — воскликнула девушка и тут же, подскочив к столу, схватила бутылку и сделала глоток прямо из горлышка. — А ты кто?

— Ну, во всяком случае, я не Сом. — Максим растерялся.

— А кто тогда?

— Чудо-юдо-рыба-кит, — нашелся он.

— Жаль, — разочарованно пролепетала девушка. — Я хотела покурить.

— Да кури, пожалуйста. — Максим достал пачку сигарет и предложил их.

— Ха-ха. Не тормози. Я хотела покурить реально.

— Извини, чего нет, того нет.

— Да есть все, — равнодушно произнесла незнакомка, — с кем бы вот? Ты не хочешь?

— Хо-хо. Давай.

Незнакомка, достала из маленькой сумочки косметичку и извлекла из неё папиросу.

— По старинке? — спросил Максим.

— Давай огня, чудо, — не обратив внимания на его слова, потребовала девушка.

Максим достал зажигалку, дал прикурить. Незнакомка глубоко затянулась и задержала дыхание, передав папиросу Максиму. Он принял косяк и повторил её действия. Буквально через минуту у него подкосились ноги, и закружилась голова. Он поспешил сесть на стул.

— Ни фига себе! — воскликнул он.

— Хорош, да? — с удовольствием спросила незнакомка. — А держит как!

Она взяла папиросу у Максима и ещё раз затянулась. Максим, немного подождав, последовал за ней, выпуская в потолок клубы ароматного дыма. Ему стало так хорошо, что он готов был плакать от счастья. «Качественные у них тут товары, — думал он. — И как быстро». Он заметил, что девушка, видимо также, ощутив прилив счастья, не отрываясь, смотрит на него и улыбается.

— Продолжим попозже, — сказала она и затушила тлеющую папиросу.

Прошло минут двадцать, как показалось Максиму, эйфории.

— Посидим? — наконец нежно спросила незнакомка, — или…

Тут она медленно встала и подошла к Максиму. Она все также, улыбаясь, смотрела ему в глаза. Подойдя, приложила свою ладонь к его щеке, поглаживая, спустила её ему на плечо, далее плавно поплыла вдоль руки и остановилась на его кисти.

— Может, совместим приятное с приятным? — сладко проворковала она.

— Гм. Ну. — Максим достал из пачки сигарету, засунул ее в зубы, вынул, положил обратно. — А почему бы и нет?..

— Я, вообще, с другой планеты! Там всё почти как здесь, только не так хорошо. То есть, как я понял, тут так же плохо, как у нас, но тут гораздо лучше. Просто, наверное, потому, что тут, это как будто, там. То есть, тут, это и есть там, но тут нет ничего, что было там у меня. Ну, не в том смысле, что у меня там ничего не было. Тут почти то, что там, но другое. Вот, то же самое, но, как-то вот…

— Я ничего не поняла. Ха-ха-ха. Ты несешь какую-то чепуху.

— Тебе не понять… Как можно родиться на чужой земле? Мне кажется, все мы родились не у себя дома. Может, поэтому, всё так плохо.

— Я очень люблю цветы. Все женщины любят цветы. А почему?

— Плохо потому, что мы воспринимаем всё через прозрачные очки. Вернее, нам кажется, что это прозрачные очки. На самом деле они не такие. Они специальные. И кто-то их смастерил именно такими. Он хотел, чтобы мы видели всё именно так, как он хотел. Но я не хочу так.

— Мне кажется, что цветы — это маленькие звездочки, просто они не висят в небе, а растут из земли. А женщинам нравится, когда мужчины им дарят цветы. Мужчины всегда обещают достать женщинам звезду с неба, но у них это не получается. Это никак не может получиться. А женщины очень хотят звезду. Вот и придумали, чтобы звездочки росли в земле, и мужчины дарили их.