Синтез

Гуннар улыбнулся и произнес:

— Такие глупости лучше держать под контролем.

— Но, как он намеревался это осуществить? — спросил Коста.

— Резонный вопрос. Ответ прост. Он дурак! Никак у него это не получилось бы, даже если бы он уговорил Роллан. Но и это ещё не всё. По легенде, принцесса, выбравшая себе рыцаря, может выйти за него замуж и объявить себя правителями Города. Это как раз и есть конечная цель Шнайдера.

— Это комедия.

— Я не выдумываю. К тому же вам, директору такого ведомства, полагается знать такие вещи, пусть вероятность их осуществления крайне мала.

— Принято. Так если тот человек из Ордена знал, что у Шнайдера ничего не получится, зачем он это делал? Вот тут я…

— Элементарно, господин директор. Человек из Ордена был давно завербован мной. И как раз для подобных случаев.

— И что вы собирались делать?

— Эти манипуляции не стоили мне никакого труда. Я их держал в качестве запасных вариантов. Кстати, чтобы рыцарю стал рыцарем, ему также нужно прикоснуться к соответствующему кубку, каким-то волшебным образом связанному с кубком принцессы. Журналист, писавший для газеты «Время» все чуть не испортил. Он всё это раскопал в каком-то архиве и намеревался продолжить эпопею. При желании, можно ещё много чего раскопать. Благо, мой человек был с ним в контакте и контролировал его. Не факт, что новые сведения могли что-то изменить.

— Да?

— Это хорошо, что вы реагируете на мой рассказ, а то мне показалось, что вы начинаете засыпать.

— Что вы. Так для чего вы держали этого кролика в шляпе?

— Вы о Шнайдере? Очень просто. Я прекрасно понимал, что Жанна Роллан никогда не поведется на подобную авантюру. А Шнайдер с волками Раджи и прочими официальными возможностями сумел осуществить ряд неприглядных мероприятий.

— Постойте, — словно очнувшись, сказал Коста. — Кража настоящей принцессы это ваших рук дело?

— Не без моего участия.

— Но и мы следили и за Маргаритой Титовой, и за парнем этим.

— Я выждал, когда ваш интерес остынет, а потом дал указание, чтобы похищение произошло и не осталось незамеченным.

— Смысл?

— Хотелось привлечь как можно больше внимания — я не знал о планируемой статье в прессе, и внимании Ордена и общественности, и, вообще, я хотел, чтобы подозрение пало на Максима Волкова. Не сразу, но при определенных подсказках. Кроме того, я… не исключаю его участия.

— Что вы имеете в виду?

— А вот это то, что неподвластно обычному объяснению. Давайте, я вам про коридор, про энергию и прочие не слишком земные вещи, рассказывать не буду. Мы всё дальше удаляемся от цели нашей встречи. Итак, Шнайдер. Я уже его не использую, но дарю вам этот шанс. Сейчас этот чудак собрался короновать бывшую шлюху Каца. Мой вам совет, подойдите деликатно к Фридриху Шнайдеру и сообщите о том, что собрался вытворить его сынок. Агентурную сеть, посредством чего вам стало это известно, он пробивать не станет. Вы же не откроете меня. Верно?

— То, что вы мне рассказали, включая ход со Шнайдером, мне уже известно.

Гуннар на некоторое время замолчал.

— Думаю, за десять минут я смогу вычислить, откуда вам это известно. Вероятно, кто-то из ваших подчиненных в ходе расследования вышел на этот след. Знаете, в ходе общего процесса объявилось достаточно людей, чья информационная база пополнилась лишним грузом. Давайте позже вернемся к этому вопросу и решим, что с ними делать. А пока о нас.

— А вы серьезно рассчитываете на дальнейшее взаимное сотрудничество? Я говорю о себе и моем ведомстве.

— Порой следует отделять себя от ведомства. Вернемся к Томасу Шнайдеру. Посоветуйте Фридриху Шнайдеру не выносить всю эту чушь за текущие пределы. И в первую очередь, сделайте так, чтобы об этом не узнал совет Ордена. Пусть Томас станет Городским героем. Это будет легко, если не объяснять Ордену, что к чему и как всё было. А объяснять им, право, не стоит.

— Почему?

— Господин директор, их ведомство может потягаться с МГБ по части влияния и могущества. Поверьте. Итак, о Томасе и его героизме. Предложите премьер-министру уговорить Томаса короновать настоящую принцессу.

Коста не стал скрывать удивления.

— Вы сможете доставить настоящую принцессу? — спросил он.

— Она вскоре сама должна появиться.

— Как вы можете быть в этом уверены?

— Давайте сейчас не будем об этом.

— А махинация с кубком, а все эти нелепые вещи, а человек из Ордена?

— На счёт этого не беспокойтесь. Человек исчезнет, а все эти нелепые вещи сгинут бесследно. Если, кончено, сам Шнайдер не проговорится. Но, думаю, если он и откроет рот, то всерьёз его никто не воспримет. Как вам план? Всё предельно просто. Вы запросто предлагаете Фридриху Шнайдеру пресечь авантюру его сына, тем самым помогая и ему и его сыну избежать неприятных последствий. За такую информацию премьер будет вам искренне благодарен. С Томасом много хлопот — мне сложно контролировать этого монстра. Когда он намерен выступить, не известно. Поговорите с Фридрихом как можно скорее. И ещё, об источнике этой информации. Советую как-нибудь перевести стрелки. Думаю, вам виднее, как это сделать. Вы понимаете, я пекусь и о себе и о вас. Если папе не будет так интересно, откуда у вас эта информация, то Томас не успокоится до тех пор, пока не выяснит, кто его сдал.

— А сдать его сможет… Жанна Роллан…

— Замечательно. — Гуннар еле заметно улыбнулся. — И у нас будет рычаг давления на её отца, предполагаемого директора департамента полиции. Мы увлеклись. Вернёмся к этому позже. Что скажете? — Гуннар тяжело вздохнул.

— Хорошо. Тут я вас понял. Жду не дождусь, когда мы вернемся к основной теме нашего разговора. И это Диего Санчес.

— Диего Санчес сейчас стоит на втором месте. Ничего непредсказуемого. Третье место у Филиппа Роллана. В чём-то Томас молодец. Возможно, благодаря его назойливости Жанна Роллан вернулась в театр.

— Вы отвлекаетесь уже по собственной воле, — заметил Коста.

— Так редко приходится беседовать по душам.

— Итак, я вас слушаю, — настойчиво произнес Коста.

— Имейте в виду, вы становитесь соучастником.

— Вы это говорите директору Министерства Городской Безопасности.

— Ни одна должность не сможет вынести всего. Постараюсь изложить всё как можно короче. Случилось это зимой. Вы в курсе, что Санчес в прошлом был геологом? Нет? Это было давно. У него остались старые связи исключительно товарищеского характера. У бывших комсомольцев это модно. И вот этой зимой отправилась некая группа геологов на далекий север. На очень далекий. Вы даже не представляете, насколько далекий. Лично я представить не могу. И пропали. То ли замерзли, то ли ещё что. Вернулись только двое. Один живой овощ, второй, хоть и мог ещё что-то говорить, был на полпути к такому же состоянию. Карта у них была, но совершенно бестолковая. Как по ней ни пытались после восстановить что-либо, ничего не вышло. Но важно то, что сказал еле живой геолог. Поведал он о том, что они там обнаружили. Кстати сказать, подобрал их вездеход. И подобрал он их на значительном расстоянии от места их исследования. Где это место, как я уже сказал, выяснить так и не удалось. Ясно только направление. Северо-запад.

— И это всё?

— Всё. Можно встать и идти, идти, идти на северо-запад, пока в полярный круг не упрешься. А теперь о вездеходе. Вездеход катался где-то среди жилых районов, расстояние от которых до места исследования геологов столько же, сколько отсюда до тех самых районов.

— Я уже понял, что всё это очень далеко. Но это всё, что я понял.

— Слушайте дальше. Как я обо всём этом узнал? Водитель вездехода был непростым водителем, он был членом Ордена. Он был единственным представителем Ордена на весь этот проклятый замороженный край. Он стал источником информации. Как эти геологи там очутились, остается загадкой! Там заблудиться просто невозможно. Там можно просто сдохнуть. Очутиться там и сдохнуть. Они бы замерзли раз триста. А двоим как-то удалось выжить. Если быть справедливым, то одному. И ему понадобился друг, которому бы он всё рассказал. С того самого момента, как его подобрал водитель, ему срочно нужно было позвонить другу, ему нужен был телефон. Телефон нашли. Геолог позвонил, сказал кому-то, что они нашли «это», и чтобы об этом срочно рассказали Санчесу. Водитель вездехода всё слышал, он ни на шаг не отходил от геолога. При чём тут Санчес? И наш ли это Санчес, было не ясно. Поначалу. В вещах геолога обнаружился буклет коммунистической партии. Тот геолог был идейным коммунистом. И можно было сделать предположение, что это был тот самый Санчес. И геолог хотел сдать «это» партии. А «это» было золотом.