Синтез

— Пока это не имеет значения, — рассуждал Карл, сидя в автомобиле с Дроздом, наблюдавшим, как Акира возвращается домой с очередного расследования, проведенного в одном из районных архивов. — Сейчас всё, что он пытается раскопать, никому ничего не принесет. Никакой практической пользы это не имеет. Но, он создает неприятные проблемы.

— Нам? — спросил Дрозд.

— Именно. Его бесценные знания имеют вес. В определенном смысле, в определенное время, и с определенным цветом подачи. Его никто не просил копать так глубоко.

— Может, отнять у него лопату?

— Мы не одни наблюдаем за его хобби. Есть кто-то, к кому он пришёл и дал знать о своем намерении. Мальчишка…

— Предупредил бы, я бы… — начал Дрозд.

— Было бы ещё хуже. Для него нас нет. Есть только объект с той стороны, который, я надеюсь, не делится своей дружбой с писакой.

— Ты целишь в него?

— Да, Дрозд. Я хочу закрыть его, и как можно скорее. У меня к нему личное. Не спрашивай, что. Но, для этого мне нужно знать, с кем он дружит. С дамой нашей, с боссом. Ты мне весь расклад давай. Что со вторым парнишкой?

— Рик? Волен, как ветер, у парня детство и ничего, кроме детства.

— Хорошо. Белоснежка?

— Дама чиста. Вроде как… если закрыть глаза на то время, что я её не видел.

— Больше не успел никого зацепить?

— Все согласно твоим распоряжениям.

— Добро, Дрозд.

— Купер вышел на поверхность ещё в первой половине ноября. Сразу с концертами. Как будто и не при делах вовсе.

— Он и есть не при делах.

— Ещё ты просил одним глазком глянуть на шоу-бизнес. Я глянул.

— Ну, говори.

— Жанна Роллан соскочила. Объявила о том, что работает теперь только в театре. Все текущие контракты порвала. Это в газетах писали. Буквально на днях.

— Это я читал. — Карл задумался на мгновение. — Неясный для меня ход. Ну, это её дело. У нас неделя до выборов, а тут рвутся все контракты. Если это она сама, то девочка в ударе. Было время, приглядывал за ней?

— Немного. Там волки её пасут. Я их пробил, бывшие люди Слона.

— Ну, понятно, Раджа. Ему-то она…

— Ты не понял, они реальные звери. Я никак не пойму, зачем их на неё кинули. Она ни в чём не замешана.

Карл молчал.

— Помнишь цепочку с бивнями?

— И что? Она каким боком?

— Томас в конец отморозился.

— Слушай, Карл, а ты не много на себя тянешь?

— Ты о чём, Дрозд?

— Я не понимаю, зачем тебе это всё. Нас двое, реально двое, несколько твоих наёмников и всё. Как мы всё решим? Это не наш размер. Я, к примеру, пробил одного из тех, что Роллан пасет, это Череп, «мокрушником» у Слона был, зверьё, его весь Центр боится. Зачем им Роллан? Роллан, отец её, бывший генерал «спецназа» МГБ, в президенты метит. Я отказываюсь понимать.

— А ты не паникуй, Дрозд. Сам знаешь, если что со мной случится, ты в накладе не останешься. А к твоим головорезам ещё вернемся. И привыкай к большому грузу. Ещё и наша Белоснежка голос подаст.

— Ты и ей не веришь?

— Я, Дрозд, никому не верю. Ладно, сейчас нам затормозить творческие изыскания нашего репортера нужно, пока он не слил явную сказку тем, кто об этом итак оповещён, и не подставил себя под косу. Рано ещё народу всю правду выплескивать. Согласен со мной, Дрозд?

— Мне по боку. Но чем меньше знаешь, тем крепче двери.

— Итак, архивы, архивы… У тебя всё записано?

— Обижаешь. Кстати, не в обиду, Карл, — начал Дрозд. — Тебя почти месяц не было.

— И что?

— Хоть сказал бы, что к чему?

— А тебе, Дрозд, поверь, от этого ни холодно, ни горячо не будет. Это мой факультатив, мой банк, откуда я беру на наши с тобой расходы.

— Мне бы такой банк.

— Тебе не подойдет, Дрозд. Ты птица вольная, это меня в любой момент могут в клетку, а после и голову с плеч, чтоб не чирикал в ненужном месте. Так-то. Опустим мои командировки. Мы же уже договаривались.

— Да милая твоя истосковалась вся, — улыбаясь, проговорил Дрозд.

— Ходила куда?

— Уверен, что да, я ж говорил, — ответил Дрозд. — Кто ж столько времени в четырех стенах просидит? Но, извини, не мог усидеть на всех стульях.

— Ладно, чёрт с ней.

— О, а вот и краля его, — показал пальцем Дрозд. — Иногда она его не дожидается, и первая к дому приходит. Вот звездность у пацана! Он и в газете на первом счету, и девки за ним бегают. Ещё какие!

— Не пожелал бы я тебе таких краль, — задумчиво проговорил Карл.

— Это почему же? — удивился Дрозд.

— Эту девочку зовут Лала, она внучка цыганки, а цыганка — тёща Леонардо Манчини по кличке Змей, которого тоже неплохо было бы навестить в скором времени. Дочь Змея это.

— Хорошие знакомые, — проворчал Дрозд.

Лала остановилась у подъезда и стала ждать.

— Дальше-то чего за ними следить? — спросил Дрозд. — На этой лирической ноте они, как правило, отправляются в парк. Шуры-муры и прочие амуры.

— Согласен. Давай, как выйдет, двинем отсюда. Мне бы ещё кое-куда успеть. Я сам. Ты на сегодня свободен.

— Ну, опять на самом интересном месте! — воскликнул Дрозд.

Перед подъездом остановился серый «минивэн» и загородил Лалу.

— Без первого поцелуя сегодня, — разочарованно проворчал Дрозд.

— А ну-ка, стой, — Карл напрягся.

«Минивэн» отъехал как раз в тот момент, когда из подъезда вышел Акира.

Лалы не было.

— За тачкой, живо! Я к мальчишке, — металлическим голосом скомандовал Карл.

Часть XII. Глава 2

Ещё задолго до того, как Глен Хайден, ныне уже подполковник и руководитель аналитического отдела Министерства Городской Безопасности, встретился с Карлом, причиной чего послужили вопросы последнего о связи Генерального прокурора с бывшим главой Департамента полиции, он по приказу своего шефа выяснил, откуда в прессу просочились легенды о королевской крови. Но шефу он не стал ничего докладывать. Фернандо Коста настолько увлекся президентской гонкой и всеми сопутствующими мероприятиями, что сказочную линию упустил из виду. Смена премьер-министра, членов правительства, возвышение Филиппа Роллана, и главное, укрепление позиций Диего Санчеса. Последнее и явилось одной из причин сокрытия Хайденом информации о королевской крови.

На первый взгляд красиво, но донельзя нелепо. Хайден получил погоны подполковника, утаил информацию о старте легенд, но до сих пор не знал, как его боссу удалось удержать Санчеса на плаву.

Итак! Хайден слышит от Коста, что посредством связи Диего Санчеса с Артуром Фридманом, планировалось скомпрометировать первого! Санчес связан с Князем, с криминальным миром, с наркотиками. Кто разрабатывал первоначальную схему, Хайден так и не выяснил. Но именно ему было поручено её исправить… Без основных входных данных. Вообще, без каких-либо данных. Исправить на основании чего? Бред! Скомпрометировать коммунистов посредством связи с криминалом? Да любого представителя власти или партии можно пустить по тем же рельсам. Однако Хайден, рискуя карьерой, а то и жизнью, лезет в этот лабиринт и через Змея, который каким-то необъяснимым образом оказался в этом лабиринте, организует аналогичный спектакль, уже непосредственно с участием самого Санчеса. И тут у Глена возник вопрос. Почему в первом случае присутствие Санчеса не предусматривалось?

Кто переиграл? Он? Вполне. Тот, кого он привлек? Змей? Легко. Тот каким-то случайным образом, о чём, возможно известно в Департаменте по борьбе с наркотиками, попал в этот замес. Почему? Случайно? У него не было выхода? Его прижали. Кто? Мы? Зачем? Повторить абсурд, обсуждать который Коста с Хайденом не стал? Вывод? Нет вывода.

«Идем дальше, — продолжал рассуждать Хайден. — Полиция. Ян Гашек активно ищет убийцу своего друга. Давал мне наводки, способные, по его мнению, помочь мне выйти на некую организацию, к которой принадлежит Карл, или которую Карл сам по своим причинам пытается вычислить. Да, именно так, помочь выйти ему. Помогло? Не знаю. Как в воду оба канули. И вот. Карл. Кто он? Его последний визит непонятен, хоть и носил чётко выраженную линию и последовательность вопросов. Зачем нам Змей? Зачем нам нужен был Змей?..»