Синтез

— Ты мне веришь? — не унимался Гашек.

— О чем ты спрашиваешь? Ты, наверное, единственный, кому я верю, кроме Розы.

— Тогда ты должен отдать это всё в мои руки. Я обещаю, что я доведу дело до конца. И плевать, с какой стороны тут замешаны наркотики. Я всех их посажу. Накажу! Я тебе обещаю. А ты обещай, что с сегодняшнего дня ты уходишь на заслуженный и бесконечный отдых.

Симба задумался, глядя себе под ноги.

— Заказать тебе пива? — спросил Гашек.

Симба утвердительно кивнул.

— Ну, так как? — не унимался Ян.

— Мне надо подумать.

— Твою мать, Симба! Какого чёрта тут думать. Я за тебя додумаю. Я всё тебе буду рассказывать. Отчеты доставлять.

— Признайся, Ян. Ты уже что-то знаешь?

Гашек молчал.

— Знаешь? — повторил Симба. — Иначе к чему это всё? Ты знаешь больше моего и…

— Помнишь, месяц назад, или больше, как раз, когда пошла «заводка» с этим нереальным объемом героина, ты рассказал, что ваш шеф собрал вас и сообщил о том, что намечается кое-что. И об этом «кое-что» он достаточно подробно рассказал.

— Конечно, помню. Ты ещё намеревался поступить в цирк и что-то нёс про зарезанный труп в Газетном переулке.

— Да у тебя отменная память! Так вот, если помнишь, он в точности предсказал грядущие события. До операции на заводе. Ничего не смущает? После он уже молчал, поскольку не знал, что будет, не знал, потому что, никто его не уведомил, а не уведомил его никто, потому что этот «никто» потерял контроль. Потерял случайно и временно. Думаю, позже баланс восстановился. Возможно не так, как планировалось, но всё же.

— Ты так говоришь, как будто знаешь.

— Нет, я лишь предполагаю, основываясь на обрывочных фактах, фактах, о которых я что-то знаю, но тебе не скажу.

— Спасибо, Ян.

— И ты понимаешь, почему. Так вот. Те, что за тобой следят, возможно, полагают, что ты в курсе этих обрывочных фактов и захочешь узнать о них больше. Кроме того каждый со своей стороны решит, что ты играешь на другую сторону…

— Тебя понесло, — прервал Гашека Симба.

— Заяви шефу, что ты умываешь руки и уходи в отставку.

— Я же…

— Дракон, — вдруг сказал Ян. — Помнишь, твой шеф зачем-то упомянул Дракона? Я не понимаю, зачем, но он не то, что бы не зря это сказал…

— Не понял я, — удивился Симба.

— Тут замешан Дракон. Кто это, что это, я не знаю, но он замешан. Тут, вообще, очень много кто и что замешано. И те, кто имеет к этому отношение, и те, кто случайно попал в замес. И, чую, это только скромное начало чего-то.

— Дракон, — задумчиво произнес Симба.

— Неизвестность — вот наш злейший враг. Из-за неё много кто может пострадать… И уже пострадал. — Ян подумал о Маргарите.

— Ян…

— Симба, сделай так, как я тебя прошу. Я уже давно не мальчик, и полностью отвечаю за свои слова и действия. И советы. И приказы. Мне тридцать пять лет. Я капитан особого отдела полиции. На моем счету… А то, с чем мы столкнулись сейчас…

— Почему ты замолчал?

— Уходи в отставку, Симба. Немедленно.

Акира дописал последнюю строку своей статьи о древней традиции Города и приступил к её редактированию. Основная задача состояла в сокращении повествования, получившемся настолько объемным, что вряд ли кто из издателей взял бы её у начинающего журналиста. С другой стороны, при оплате именно за объем статья, будь она принята кем-нибудь к изданию, могла сулить неплохой доход. Но, количество «но» было настолько велико, что, пробегая взглядам по своему творению, на создание которого ушло несколько недель, Акира впал в отчаяние именно из-за того, что плод его трудов может остаться невостребованным. Королевские дома, троны, ордена, Лебедь, Дракон, рыцари, принцессы, кубок, кровь, сила и прочее. Кого это может серьезно заинтересовать? Акира совсем пал духом, подумав о том, почему он не подумал об этом раньше. Была бы сейчас мода на подобные сенсации. И где тут сенсация? Такеши вылил на белые листы бумаги лишь общедоступную информацию, информацию, всего лишь шире развернутую, чем её аналог длиной в пять строк из школьных учебников. По большому счёту это похоже на то, как из незначительного исторического события, да что там события, случая, происшествия, мгновения, оставившего минимальный отпечаток в истории на самом ограниченном её отрезке, события о котором не знает или не помнит практически никто, раздувают пожар небывалой мощи посредством обычной рекламы, выраженной, скажем, удачно снятым кинофильмом. С одной стороны, на лицо шедевр и «о, боже, что творилось на моей родине, а я не знал», а с другой, чутье и талант продюсера, удачно подобравшего съемочную команду и время подачи материала публике.

«Кому это интересно? — сокрушался Акира. — А было ли это когда-то интересно? Когда-то это было историей или легендой и всё это принимали как должное. Сейчас… С чего всё началось? С Маркеса в ресторане. Он рассказал сказку, я повелся, потратил месяц и теперь… да и ладно. Будет, что будет, не сокращу ни на одно слова. Возьмут так возьмут. Не возьмут… Об этом я почему-то не думал».

— Я закончил свое исследование, — объявил Акира Лале о завершении своего первого серьёзного проекта, как он его ни раз называл. — Я бы даже сказал, расследование.

— Можно теперь почитать? — с надеждой спросила Лала. В продолжение работы над статьей Акира не давал Лале даже взглянуть на то, что он творит. Он даже не говорил, о чём будет его первый сенсационный блок.

— Теперь можно, — уверенно ответил Акира, — и не только можно, а нужно. Ты будешь моим первым критиком. Я взял всё с собой.

С этими словами Акира вынул из своего рюкзачка папку и показал Лале.

— Это же целая книга! — искренно воскликнула она.

— Так кажется, — заметил Такеши.

— Я возьму домой, хорошо? А завтра расскажу тебе о впечатлениях, хорошо?

— Хорошо, — улыбнулся Акира, — поедем к набережной.

— Давай. Только…

— Знаю, бабушка следит за твоим режимом.

После свидания, проводив Лалу, Акира пришёл домой, включил компьютер и принялся конструировать схему рассылки его статьи по печатным изданиям. Схема у него не конструировалась.

«Если я просто так разошлю по издательствам статью, её никто не заметит. С первого сентября я не стажер. Через неделю мне скажут, оставят меня в штате или нет. Это мне не интересно. Но, на что-то надо будет жить. Для начала соглашусь, если предложат».

Газета, в которой Акира после окончания института проходил трехмесячную стажировку, была, что называется, читаемой не из интереса. Вестник новостей юго-восточного муниципального образования Центрального округа. Она так и называлась «Вестник ЮВЦО». Конечно же, никакого желания оставаться там и писать о том, что в каком-то доме прорвало канализацию, у Такеши не было. А себя он считал репортером от Бога. Так он говорил родителям, снисходительно отнесшимся к его выбору профессии. Его отец и мать были инженерами, этакими закостенелыми технарями, убежденными в том, что на жизнь можно заработать только усердным трудом, работая как головой, так и руками. Сын ушёл в облака. Но отговаривать его не стали. «Твоя жизнь, ты и выбирай путь, — говорил Акире отец, — но имей в виду, когда-нибудь ты заведёшь семью, которую тебе придется содержать. Пока тебя содержим мы, но до поры до времени. Не имея профессии сложно быть уверенным в будущем. Но, решай сам». И Акира решил, что всё у него получится. Отец уважительно отнесся к самостоятельному выбору сына, но опасался за его грядущую нестабильность. В двадцать два года о нестабильности редко думают. Акира не думал и занимался тем, что ему было по душе. Тем более, он был уверен в своих силах. А это, пожалуй, главное.

Думая, о том, куда пойти сдаваться, Акира заснул прямо за столом. Очнувшись, он переместился в кровать и тут в его, окунающуюся в подушку, голову, пришла мысль, мгновенно выведшая его из лап сна.

Рано утром Акира стоял недалеко от королевского дворца, у входа в резиденцию Ордена, хранящего кубок. Как-то он уже пытался туда попасть. Акира помнил, что ему рассказал Максим о том, что у Ордена далеко не один офис, как он его про себя называл.