Синтез

— Вы уже видели когда-нибудь короля-Лебедя? — наконец спросил Максим.

— Нет.

— Как вы тогда сможете определить, Лебедь он или…

— Он может быть только Лебедем.

— То есть Ордена Дракона не существует?

— Совершенно верно. Поэтому мы не фокусируем внимание на названии «Лебедь».

— Замкнутый круг. А кто-то видел короля-Лебедя?

— Нет. Последний раз это было триста пятьдесят лет назад, еще при монархии, при другой, не истинной монархии, то есть нашелся человек, у которого получилось сменить на короткое время ход истории. Советом было доказано его королевское начало…

— Кубок загорелся?

— Сменил цвет. И он назначил королем Города того, кого посчитал нужным, на полгода.

— А потом?

— Потом всё вернулось на круги своя. Изменения, конечно, произошли, но…

— В истории следа не оставили.

— Ты совершенно прав, — грустно заметил Грон.

— А вы фиксируете факт появления людей королевской крови?

— Фиксируется факт влияния.

— Не понял.

— Вопрос без ответа. Поскольку то, каким образом определяется человек королевской крови остается без ответа также. Не забывай, что гости тут не причем. Вы первые, на кого обратили внимание в этом разрезе. Королевская кровь зарождается и здесь, в Городе, как ни странно.

— И как же можно выбрать из миллионов кого-то без использования кубка?

— Ответа нет.

— Вы хитрите, — улыбнулся Максим.

— А как вы думаете, мы определили, что в одном из вас королевская кровь?

Максим дождался самого интересного. Всё предыдущее, как он посчитал, было слишком сумбурно, скупо, да и не очень-то понятно.

— Вы же сами про коридор говорили.

— Это совпадение, упростившее задачу. Терпение у тебя завидное, Максим. Не зря нас обуревали сомнения.

— Сомнения? — Максим растерялся.

— Маргарита — вероятная принцесса, — отрезал Грон.

У Максима пересохло в горле.

— Что значит, вероятная?

— Чтобы убедиться в этом, ей необходимо прикоснуться к кубку.

— Вот, значит, как тут у нас всё, — Максим окончательно растерялся. Не то, что бы он в процессе разговора заподозрил свою причастность к королям да королевам, но почему-то ему стало не по себе, и стало это… не понятно почему.

— Когда мы начали рассылать вам письма, мы не были окончательно уверены в том, что вы можете быть обладателями нужной крови, вообще. После уже выбирали, кто же из вас мог бы ею обладать. Время шло и…

— Вы всё поняли итак.

— Не совсем. Даже совсем не так. Мы пришли лишь к теоретическим выводам: Маргарита всего лишь вероятная принцесса, а не принцесса. То есть, импульс в коридоре, это всего лишь импульс, прибыли вы в «Рапсодию», может быть, совершенно случайно, наши наблюдения и сделанные предположения, это всего лишь предположения. Маргарита исчезла. И чтобы узнать, принцесса она или нет, её, как минимум, нужно найти и дать прикоснуться к кубку.

— Но вы же ведь определили точно, что… это, в общем, не я. Как-то вы это смогли?

— Максим, такое чувство, что ты обиделся. Это уж как есть. Я не буду говорить, как.

— Угу, и теперь вы решили меня просто использовать.

— А никаких других точек соприкосновения с Маргаритой, кроме тебя у нас нет.

— Что же вы так неактивно зазывали нас на эту проверку? Приехали бы сами в гости с кубком и всё бы давно решилось.

— Забыл предупредить, что кроме вопросов, на которые я не буду отвечать в силу того, что знать тебе этого не следует, или вопросов, ответов на которые нет, я так же буду игнорировать глупые вопросы. Итак, что ты знаешь об исчезновении Маргариты?

— Начну я с того, что она не исчезла, а её похитили.

— Да, мы это заметили, — спокойно подтвердил Грон.

— Раз вы за ней следили, раз вы такая мощная организация, как же вы допустили, что ваша единственная надежда станет жертвой похищения?

Максим старался держаться раскрепощено.

— Мы же не боги и не волшебники. Боюсь, ты возомнил что-то несуразное о том, о чем я тебе не договариваю.

— Так вы договорите.

— Не стоит к этому возвращаться.

— А вы уверены в отношении Дракона? — вдруг спросил Максим.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Грон.

— Ну, то, что вы только одни в своем роде. Ни как Орден, хранители и прочее, а как партия. Или даже не партия, а как… движение.

— Знаешь, Максим, я итак потратил на тебя слишком много времени, чтобы заново возвращаться к этой теме.

Максим заметил на лице старика замешательство, если не сказать испуг. От этого ему самому стало не по себе.

— Как я могу вам помочь, или как вы можете мне помочь? — спросил Максим. Почему-то он не захотел рассказывать ничего, что было связано с произошедшим, также у него не возникло ни малейшего желания делиться с этим стариком своими предположениями.

— Раз в данный момент ты ничего сказать не можешь, я хочу, чтобы ты держал нас в курсе всего, что происходит, всего того, что связано с Маргаритой.

— А скажите, — вдруг спросил Максим, — для чего вам это нужно?

— Молодой человек, мы хранители закона, потомки жрецов Города, — серьезно сказал Грон, — и есть многое, чего тебе, да и любому другому, обычному гражданину, не понять. У Города много традиций и тайн. Или ты думаешь, мы тут с тобой побеседовали, и ты сразу же все узнал и понял?

— А про кровь могу узнать? Что может сделать Маргарита? Ну, если она окажется принцессой.

— Она, будучи принцессой, может назначить на полгода главу Города. Раз в пять лет. В любой момент, по прошествии первых пяти лет.

— И всё? Подождите… а если найдется ещё одна принцесса?

— Принцесса может быть только одна, если претендентов несколько, принцессой станет та, что сильнее.

— Ах, ну да, сочность крови, я вспомнил. А принц?

— Не имеет значения. Здесь, правда есть один нюанс. Если принцесса выходит замуж за принца, то оба они, во-первых, теряют свои привилегии, во-вторых, перестают быть принцем и принцессой.

— В смысле, королем и королевой?

— Совершенно верно, и это именно потому, что ни короля, ни королевы в нашем Городе быть никак не может.

— А какова вероятность такого поворота событий?

— Если оглянуться на историю, то гораздо меньше нуля. Принцесса может отказаться от своих привилегий и, не выходя замуж. Просто произнеся и подписав клятву, освобождающую её от…

— Такой непомерной общественной нагрузки.

— Да, — улыбнулся Грон, — именно так. От своего лица мы заверяем клятву, и она остается простой принцессой, без права соответствующего голоса.

— Ага, принцессой-то она остается, то есть… а что она получает, будучи просто принцессой?

— Ничего она не получает кроме титула. Молодой человек, сейчас уже давно не то время, когда вместе с титулом ты мог получить ещё что-то. Признаюсь, и в то далекое время титул не всегда означал богатство и тому подобное.

— А её дети будут принцами?

— Нет, именно этот титул ненаследственный. В городе и без того полно потомков дворянства, рвущихся к кубку.

— Да, да, я слышал, — сказал Максим.

— Принцессе нужен рыцарь, — вдруг заявил Грон.

Максим поперхнулся:

— Я готов.

Грон улыбнулся.

— Это самое сложное. Принцесса должна почувствовать это.

— Это — это что? — насторожился Максим.

— Это рыцарство, — ответил Грон.

— Просто рыцарство? И всё? Это тоже как-то с кубком связано?

— Непременно. Кубок, сменивший цвет при прикосновении принцессы, должен оставаться таким же при прикосновении к нему рыцаря. Если цвет не удержится, то рыцарь — совсем не рыцарь.

— А как перед этим экспериментом можно определить рыцаря?

— Это может только сама принцесса. Даже мы тут бессильны. Мы сможем только констатировать сам факт.

— Да, фантазия у того, кто это придумал, работала отменно. Как он это всё проверял? Или исходя из чего?

— Живя в то время, когда это всё создавалось, тебе бы не показалось это всё таким диким, поверь мне.

— Всё возможно, — согласился Максим. — А если я принц, то зачем мне рыцарь? Стоп, а что принцесса делает с рыцарем? За него она может выйти замуж?