Страница 4 из 30
Ветер в это время как будто притих, но притих точно для того, чтобы набраться силами и налететь на корабль новым ураганом. И действительно, через минуту, он с такою яростью налетел на пароход, что никто не устоял на ногах, но, к счастью, никто не свалился в море. Когда палуба очистилась от налетевшей волны, Шарлотта, крепко державшаяся за рею, отчаянно закричала.
— Потонул! Потонул! — кричала она, — Карл, мой милый Карл потонул!..
Действительно, одной лодки уже не было, а другая, видя невозможность добраться до берега, хотела было вернуться к пароходу, но пароход с быстротою молнии несло в Тихий океан. Капитан, бледный, как полотно, стоял с подзорною трубою в руках и смотрел на оставшуюся шлюпку.
— Господи! — проговорил, он наконец. — Безумцы! Ведь они потонут! Спасенья им нет!.. Сережа! — крикнул он. — Потуши огонь в машине. Чинить ее некому, да и невозможно. Если благополучно вынесет нас в море, то не все еще погибло.
Через два часа страшной качки, от которой «Британия» чуть-чуть не перевертывалась вверх дном, берега Америки стали удаляться.
Капитан все еще глядел на боровшуюся шлюпку и, наконец, положив трубу, мрачно проговорил:
— Кончено.
— Что конченой. Потонули?.. Все?.. — спросила капитанша.
— Все, — ответил Гиллон.
— Вечная им память! — перекрестившись, проговорила Марья Ивановна.
— Господин Шварц! — сказал капитан, — сведите ваших дочерей в каюту первого класса, а сами приходите сюда. Нам надо будет распределить занятия.
Когда Шварц вернулся, капитан сказал:
— Мы теперь вышли в открытое море и именно то, чего так боялись те несчастные люди, то-есть, что мы не будем видеть земли, может послужить нашим спасением. Главная опасность — быть разбитым о берег, или о скалу, миновала. Теперь нас может носить Бог знает сколько времени, но, если попадется какое-нибудь судно, хотя бы даже и китоловное, то оно нас спасет. Распределимте же теперь между собою занятия. Жена моя будет заведывать кухнею, а ваши дочери Шарлотта и Анна, вероятно, не откажутся помогать ей?
— Об этом нечего и говорить, — отвечал Шварц, — они девушки, привыкшие к работе, и не только не откажутся помогать, но даже могут и белье стирать и в каютах прибирать. Я, как фермер, возьмусь ходить за скотиною, которая с нами едет, а если еще что от меня потребуется, то я к вашим услугам…
Таким образом, обязанности каждого были распределены полюбовно и все тотчас же принялись за дело. Не смотря на продолжавшуюся бурю, Марье Ивановне пришлось тотчас же отправиться в кухню, чтобы сварить кусок солонины. Сережа развел огонь, перемыл грязную посуду и помог чистить картофель.
Первый день прошел в усиленных трудах по уборке потерпевшего крушение парохода, а потому все, кроме дежурного, заснули непробудным сном.
На другой день, ночью, небо чуть-чуть прояснилось, и капитан мог определить, где именно находится его судно. В течении тридцати шести часов их пронесло более пятисот верст к юго-западу. Последние ночи были такие светлые, какие бывают в Петербурге только в июле месяце.
— Что с нами будет, если мы будем нестись с такою же быстротою? — спросил Сережа капитана.
— Что с нами может быть, я не знаю, — отвечал Гиллон, — но только нет ничего непостояннее арктических и антарктических ветров[3].
На этот раз общее правило, однако, изменило себе: ветер, хотя и стал значительно тише; но дул не переставая в одну сторону еще целые сутки, а потом, спустя день, немного изменил свое направление и подул прямо на юг.
— Мы несемся прямо к южному полюсу, — сказал капитан, придя в общую каюту к вечернему чаю, — может быть, мы сделаем даже какое-нибудь великое открытие, — смеясь, прибавил он.
— Не знаю, что мы откроем, но я скажу только одно, что даже здесь страшно холодно, — сказал мистер Пализер.
— Что же делать! — отвечал капитан, — на южном полюсе холоднее, чем на северном, так как северный полюс окружен землею, а южный окружен только громадным пространством воды. Надо будет топить камин; благодаря попутным ветрам, у нас угля осталось очень много. А ты, Мери, — обратился он к жене, — теперь должна кормить нас иначе. В каждом обеде кушанья должны быть с уксусом. Всем же вам, для сохранения здоровья, я предписываю, не смотря на холод, обливаться водою и делать побольше движений.
Все обещались исполнять приказания капитана и колония, плывшая на пароходе по воле ветров, видимо не унывала духом и как бы сплотилась между собою, благодаря случившемуся несчастию.
Так, впрочем, бывает всегда: люди начинают жить заповедью Спасителя только тогда, когда их соединяет общее горе.
Работы на корабле было немало, потому что прежде всего капитан поправил оставшиеся мачты, реи и паруса. Он ждал, что ветер переменится, и тогда предполагал поднять паруса, чтобы идти по направлению к северу.
— На юг нам идти незачем; там мы ни кого не встретим и даже белого медведя не найдем, — говорил он.
Но, против их желания, господствующие ветры несли их именно на юг.
15-го февраля капитан записал в свой журнал следующее: «Идем прямо на юг, с быстротою 3 узлов в час. Кое-где видны льдины. Идет не то дождь, не то снег; термометр ниже нуля. Качка слабая».
— Сережа, выпустим сегодня Темзу и Амура — сказала капитанша, — бояться нечего, что их снесет в море!..
Собаки были очень довольны, что их выпустили промяться по обледеневшей палубе, и, конечно, они были счастливее людей, плывших с ними.
По ночам стало так холодно, что путешественники не стали расходиться по своим комнатам, а все оставались ночевать в общей каюте, где топился камин. Сережа перенес подушки и одеяла мистера Пализера и устроил ему постель в общей каюте.
— Сэрежэнки, вы начнете вахту, — сказал капитан. — Если ветер не переменится и ничего особенного не произойдет, вы можете простоять два часа, но в эти два часа придите раза четыре сюда, чтобы поправить огонь в камине. Потом вас сменит Ричард.
Сережа отправился на дежурство.
Ночь была не очень темная, но отвратительная. Дождь, словно иглами, колол лицо и облеплял льдом. Мачты, реи и свернутый парус покрылись корою льда. Сережа стоял на вахте и чувствовал, что холод пронизывает его насквозь. Он несколько раз ходил отогреваться. В четыре часа, когда ему надо было разбудить Ричарда, молодого матроса, горизонт, в первый раз после перенесенных ими бедствий, вполне очистился и показалось солнце. Через каких-нибудь десять минут дождя уже не было и Ричард мог стоять спокойнее.
16-го февраля капитан записал в дневник: «Продолжаем идти к югу с быстротою 3 узлов в час. Пловучие льды всюду. Горизонт к югу покрыт сплошною массою. Ветер крепчает…».
Ветер, действительно, усиливался, но направления почти не изменял. К вечеру судно шло окруженное ледяными горами, которые то удалялись, то приближались.
— Это ведь опасно, Гиллон? — спросила капитанша.
— Очень. Надо быть готовым ко всему, — отвечал капитан, по-видимому спокойно, хотя был бледен, как полотно.
— Нас может раздавит в один момент, — вставил свое замечание Кархола.
Сережа отправился в каюту и поспешно одел мистера Пализера.
— Пойдемте на палубу, — сказал он. — Очень возможно, что мы скоро потонем.
В этот самый момент на судно налетела страшная глыба, ударилась о борт и рассыпалась на отдельные куски. Большой кусок глыбы упал на нос парохода и разбил его вдребезги. Громадная ледяная гора, упав в море, подняла кругом громадные волны и одною из них пароход «Британию» приподняло кверху и в ту же секунду посадило ее на льдину.
Придя в себя от испуга, все, стоявшие на палубе, невольно взглянули на капитана. Он стоял бледный и сосредоточенный, но каждый из пассажиров заметил как бы искорку радости, промелькнувшую в его глазах.
3
Ветры, дующие на крайнем севере и юге.