Страница 2 из 8
Даже странно: расстояния между столиками не настолько уж и большие, но каждый, словно расположен в отдельном, специально отгороженном для него кусочке пространства. И разговоры за соседними, даже громкие, ничуть не мешают.
Ритин Серёжа действительно был ярко выраженным брюнетом. Волосы и брови чёрные, глаза тёмные. К тому же улыбчивым и разговорчивым. Чисто внешне – Данин любимый типаж, но… но… но… Подруга определённо не собиралась им ни с кем делиться, и меняться не собиралась, тем более и второй парень оказался не из её обожаемых блондинчиков. Тоже довольно тёмненький, с густым кучерявым чубом и, кстати, симпатичный, а имя – Паша.
Никаких особых чувств при виде его Дана не испытала, разве только облегчение, что обещанный ей друг оказался вполне ничего. И Паша наверняка то же самое почувствовал, недовольным или разочарованным не выглядел и потихоньку подкатывать начал почти сразу.
Он действительно приятный, с таким можно встречаться для начала чисто по-приятельски, особенно если Рита с Серёжей будут за компанию. А вот у них явно полное совпадение, уже треплются увлечённо, подхватывая реплики друг друга.
Паша называл приятеля Серёгой, и тому действительно больше подходило именно так, по-свойски, по-разговорному, чуть проще и твёрже. И что там Рябинина говорила про «ни разу нормально не складывалось у неё с тёмненькими»? Тут даже сомнений никаких не возникало: на этот раз сложится, ещё как, без проблем, однозначно.
Серёга допил свой коктейль, принялся оглядываться по сторонам в поисках официанта, но увидел, похоже, кого-то другого, оживился, приветственно махнул рукой, крикнул погромче:
– О, Илюх! И ты здесь?
Остальные, конечно, развернулись с любопытством.
С Даной в жизни никогда не случалось, чтобы вот так – только увидеть парня и… нет, не влюбиться, не потерять голову, а приклеиться взглядом и пялиться неотрывно, как он подходит, как здоровается за руку, сначала с Серёгой, потом с Пашей, как сдержанно улыбается. И ведь не обалденный красавчик, просто привлекательный. Но не только внешностью, сразу всем: походкой, движениями, голосом, манерой разговаривать и держаться. А ещё уверенностью и лёгкой небрежностью (а может, небрежной лёгкостью), не вызывающими, не отталкивающими, не нарочитыми – именно в такой концентрации, как нужно.
Хотя вон Рита спокойно отнеслась, осмотрела, оценила, не впечатлилась, отвернулась. То есть это только для Даны оказалось убойной комбинацией, а на самом-то деле – ничего особенного. Если рассматривать каждую черту по отдельности – вообще не в её вкусе. Ведь Дане нравятся тёмные глаза, а у него не тёмные, но и не светлые, что-то посередине. Зелёно-карие. И волосы тоже. Не в том смысле, что зелёные, а какого-то промежуточного оттенка. Не брюнет, не блондин, хотя всё-таки ближе к светлому. Пепельно-русый.
И с какого перепугу тогда она смотрит на него и смотрит?
Она на секунду опустила веки, а когда подняла их, попала прямиком на взгляд. Правда, короткий. Скользнул, зацепил и потащил за собой.
«Хватит! – приказала Дана себе. – Выдохнула, успокоилась, очнулась!» Всё равно он сейчас уйдёт.
– Один? – поинтересовался Серёга, поймал утвердительный кивок. – Тогда присоединяйся.
Парень позаимствовал свободный стул у соседнего столика, придвинул, сел с торца. Серёга представил:
– Рита. Дана. А это Илья.
И опять их взгляды встретились, и какая-то странная пауза возникла, будто остальные специально момент выделили тишины и бездействия, чтобы они без помех могли посмотреть друг на друга. Или, как вариант, обалдели от этого их взаимного взгляда, потому что тот…
Как там в кино показывают? Или мультиках. Электрический разряд, вспышка, взрыв.
Бред, галлюцинация.
Может, Дане коктейль подсунули алкогольный, да ещё и чересчур крепкий? Ведь только ей одной мерещится вся эта многозначительность и странность, она одна в неадеквате, остальные ведут себя вменяемо. А Илья уже давно с официантом разговаривает, про ерунду, про то, что он будет только кофе. Только кофе.
Дана обхватила ладонями стакан. Стекло было прохладным из-за плавающих внутри кубиков льда. Это произошло рефлекторно – попытка остудить неуместно вспыхнувшее пламя. Но в настройках организма всё-таки успело что-то сбиться, иначе почему она опять – ага! – посмотрела на него. Не на стакан, не на организм. На… И опять наткнулась на взгляд.
Ближе к центру радужка была золотисто-коричневая, по краю холодно-зелёная. Зрачок неожиданно расширился, совсем немного, но Дана заметила. И сразу опустила глаза, уставилась в стакан, взялась за соломинку, зачем-то помешала содержимое. Кубики льда забренчали.
Выловить их и засунуть себе за шиворот, чтобы резко изменить ощущения. А то чего она – как неуравновешенная школьница. Осталось только залиться горячим румянцем, растаять и растечься лужицей. Рита что-то говорила над самым ухом, а Дана не слышала, просто кивала, без понятия, на что соглашаясь. А ведь у Рябининой хватит фантазии… Да на что угодно!
Дана заставила себя сосредоточиться. Как оказалось, кивала она в тему, потому что Рита рассказывала, что уже год живёт у неё дома на правах лучшей подруги, ну и потому что есть свободная комната, родительская. А сами Свиридовы-старшие, тоже уже год, работают за границей, конкретно в Китае.
– А кто они? – озадачился Серёга. – Дипломаты?
– Не-е, – протянула Рита с такими интонация, будто только ради безмерного уважения и любви к подруге удерживалась от того, чтобы не добавить: «Да ты что? Всего лишь…» – Преподы.
Подобным точно присутствующих не поразишь, с учётом, что как минимум четверо из них студенты. Но Рябинина уж если решила о чём рассказать, выкладывала всё до конца, заранее предупреждая чужие вопросы.
– Дан! Что они у тебя там преподают?
– Современные технологии кадастровых работ, – выдала Дана без запинки.
Сутью она никогда не интересовалась, что это, толком рассказать бы не смогла, но название курса звучало гармонично и запомнилось легко. К тому же обычно вводило в кратковременный ступор всех непосвящённых. И сейчас сработало.
Немая сцена длилась несколько секунд, но желающих заполучить разъяснения не нашлось – это тоже как обычно – и разговор двинулся дальше.
3
Болтали в основном Рита и Серёга, ещё Паша, а Дана иногда бросала реплики, но чаще молчала, переводила взгляд с одного говорящего на другого, и при этом – конечно, не зажмуриваться же специально – попадала на Илью.
Он тоже больше молчал, упирался подбородком в сложенные ладони, смотрел по сторонам, правда без особого интереса. Спокойный, расслабленный. И на сидящих за столом смотрел, и – на Дану.
В который раз встретились глазами и уже не торопились отвести. Пока другие заняты болтовнёй, пока не обращают внимание. Смотрели друг на друга без каких-то особых эмоций, не желая ничего сказать, даже без мыслей. Если так бывает. И не совсем понятно, куда же всё-таки смотришь – прямо перед собой или внутрь себя. Как будто сразу за двоих. Получается легко и долго, и не смущает ничуть.
Серёга толкнул Илью в локоть, и будто башню разрушил. Она упала, рассыпалась с жутким грохотом, который возвратил в реальность.
– Илюх!
– А? – он развернулся к приятелю.
– Не помнишь, где это находится?
– Ты про что?
Слушать Дана не стала, опять переключилась на стакан.
Странно так, ужасно странно. Даже на диване она удерживается с трудом. Так и тянет подняться, пойти – всё равно куда, сделать что-нибудь, не какую-то там ерунду, а основательное, энергозатратное – пробежать марафон, залезть по водосточной трубе на крышу дома. Чтобы избавиться наконец от непонятного возбуждения, скопившегося внутри, которое заставляет делать кучу бессмысленных мелких движений: покачивать ногой, переставлять стакан с места на место, поправлять волосы, вычерчивать пальцем невидимые знаки на столешнице, теребить салфетку.
Рита наклонилась к уху: