Страница 50 из 53
Тео был готов на все ради получения прощения от девушки, которую любил всем сердцем, поэтому, для себя, он решил в первую очередь заслужить право стать ее другом, и Астория с радостью приняла его решение.
На следующий день после суда, в дом Драко ворвалась разъяренная Панси, которую силой пытался удержать муж, и устроила фееричный скандал. Оказалось, что именно у Панси Гермиона нашла нужную ей информацию по артефакту. Паркинсоны, равно как Малфои и Нотты, являлись старинным чистокровным родом, с богатой на древние рукописи библиотекой.
Поэтому, когда Грейнджер обратилась к ней за помощью, Панси с удовольствием провела подруге экскурсию по отчему дому. Найдя необходимые записи, Грейнджер быстро засобиралась на работу, а вскоре после ее ухода Панси получила сову с сообщением, что Драко в госпитале.
Сейчас же, миссис Забини верещала как заправская истеричка, щедро приправляя свою речь крепкими выражениями и угрозами расправы над «гребаным блондинистым придурком, который вообще никаких выводов в жизни не делает». В конце концов, Драко с силой прижал к себе кричавшую девушку и долго просил прощения, за то, что вовремя не обратился за помощью и поддержкой.
У бывших однокурсников состоялся тяжелый разговор, в котором Панси снова много плакала, а Забини лишь тяжело вздыхал, но в котором были, наконец, расставлены все точки.
Драко уволился из Министерства сразу после суда. У него произошёл весьма короткий диалог с Кингсли, который поинтересовался о причинах увольнения, затем коротко кивнул, услышав, что Драко срочно нужно помочь отцу в ведении семейного бизнеса, поэтому он никак не может совмещать это с работой в Отделе Тайн, и быстро подмахнул его заявление.
Весь разговор занял от силы пару минут, и Драко, спрятав в мантии подписанный Кингсли пергамент, поспешил проскользнуть в лифт, мимо назойливой секретарши Министра, которая всеми силами пыталась завязать с ним диалог.
Тяжело вздохнув, когда двери лифта скрыли его от мисс Куттер, Драко прислонился к стене и прикрыл глаза. Все эти дни он двигался будто по инерции.
Он так по ней скучал. Грейнджер ни разу с ним не заговорила, но он и сам не сделал никаких шагов к ней навстречу.
Драко было больно осознавать, что она усомнилась в нем в тот день в Отделе Тайн. Он снова и снова прокручивал в своей голове тот момент, когда страх в ее глазах сменился разочарованием.
Будто они снова были в школе, и она из раза в раз, окидывает его таким взглядом полным презрения и видит только ублюдка, готового на все ради своих целей. Ублюдка для которого нет ничего важного в этой жизни кроме самого себя. Ублюдка, который почти убил Дамблдора и наблюдал за ее пытками в Мэноре.
Драко лишь усмехнулся — все правильно, она никогда не сможет принять, что он не такой, как она себе представляла. Она всегда будет искать подвох.
Так прошли ещё пара месяцев.
Поттер, наконец, женился на Джинни. Он послал Драко приглашение на свадьбу, но Малфой его проигнорировал и на праздновании так и не появился. Драко понимал, что на свадьбе обязательно будет Грейнджер, и он не хотел видеть ее, знал, что ещё не готов спокойно смотреть ей в глаза и делать вид, будто ничего не произошло. Будто они не обещали друг другу попробовать быть вместе.
Панси, которая была подружкой невесты, подготовила для Драко обстоятельный рассказ о торжестве. Она восторженно размахивала руками и взахлёб разглагольствовала о пышности праздника. Драко лишь кивал головой, старательно делая заинтересованный вид, но когда услышал упоминание имени Грейнджер — навострил уши. Панси быстро протараторила, что девушка прибыла на свадьбу без сопровождения, весь праздник сидела какая-то отрешенная и будто кого-то искала глазами, но на все вопросы отвечала, что все в порядке и вымученно улыбалась.
В душе Драко все затрепетало — может быть, она искала его? Черт, он должен был все-таки пойти на свадьбу. Может быть, она готова поговорить? То, что она пришла на свадьбу одна — стало ещё одной причиной для радости, значит Грейнджер тоже ещё думает о нем.
Проводив Панси, Драко решился и написал Гермионе письмо, с просьбой о встрече. Он решил, что сделает первый шаг, все-таки он столько времени ее обманывал, поэтому будет правильно, если инициатива будет исходить от него. Дрожащими руками он привязал послание к лапке совы, проводил удаляющуюся птицу взволнованным взглядом и остаток дня пребывал в тревожном ожидании.
Спустя неделю он понял — Грейнджер не ответит. Спустя еще две, он перестал вздрагивать, когда в окно стучалась сова. Спустя месяц, он решил отпустить все мысли о ней и жить дальше.
Он встречался с друзьями, помогал отцу в бизнесе и потихоньку дышать становилось все легче и легче. Омрачало его жизнь только возобновление ночных кошмаров, с которыми почему-то не могли помочь даже постоянные сеансы с Крисом. Он все чаще просыпался от своего собственного крика, сжимая мокрые от пота простыни и подолгу сидел возле окна, встречая рассвет.
Незаметно наступил декабрь.
Лондон готовился к наступлению Рождества. Атмосфера праздника и веселья будто вдыхала новую жизнь в холодные и наполненные работой будни Драко.
Поэтому он впервые планировал отметить этот праздник с отцом. После смерти матери, он вообще не отмечал Рождество, все ещё храня в своём сердце траур, но Крис настоял, что пора бы Драко уже оставить позади свою скорбь и учиться жить дальше. Поэтому Малфой приготовил для отца подарок и оповестил, что придёт на Рождественский ужин, чем очень порадовал Люциуса.
В ночь перед Рождеством, Драко долго не мог уснуть, и когда ему все-таки удалось провалиться в беспокойный сон, он вновь увидел тот самый сон про его свадьбу.
Он снова стоял у алтаря и ждал свою невесту, беспокойно вглядываясь в проход, но что-то явно было не так — в этот раз места для гостей были пусты.
Драко удивленно оглядывался, пытаясь высмотреть Блейза или Панси, но он был совсем один, буквально. В начале прохода так и не появлялась хрупкая фигурка его будущей жены.
Драко растерянно обернулся назад и встретился взглядом с матерью, которая протягивала ему руку.
— Мама? Что происходит? — он сделал шаг вперёд и взял ее за руку.
— Это ещё не произошло, но может произойти, родной, — Нарцисса погладила сына по щеке.
— Что это значит? Что может произойти? Почему нет моей невесты?
— Сынок, она совсем рядом с тобой. Тебе нужно просто вновь открыть своё сердце, — женщина мягко улыбнулась.
— Я думаю, что тебе необязательно говорить загадками, — проворчал Драко и прижал ее к себе.
— Я бы рада сказать больше, но не могу. Ты должен сам сделать этот выбор, чтобы наконец обрести покой и стать счастливым.
— Мама… а ты счастлива? — голос упал до шепота.
— Да, мой родной. Не беспокойся за меня. Я очень горжусь тобой, — Нарцисса взяла в ладони лицо Драко. — Просто будь счастлив, сынок и открой своё сердце.
— Я люблю тебя, мама.
— И я люблю тебя, мой Дракон.
Драко открыл глаза и сел в постели. Он растерянно провёл пальцами по щеке, отчетливо ощущая тепло рук матери. С улыбкой он подошёл к окну в своей спальне, и долго смотрел на пробуждающийся ото сна город, обдумывая слова матери. Впервые за долгое время он встречал рассвет не со страхом от ночного кошмара, а с удивительным чувством — скоро все обязательно изменится.
Столь раннее пробуждение сыграло ему на руку, и уже к обеду Драко сделал все запланированные дела и засобирался к Забини, чтобы вручить друзьям подарки.
Звонок в дверь прервал его неудачные попытки подписать поздравительные открытки, и Драко, чертыхнувшись, поспешил встретить незваного гостя.
На пороге стояла Астория, сжимающая в руках гору разноцветных свёртков.
— Привет, я тут подумала, что мы могли бы вместе отправиться к Забини и решила зайти за тобой.
— Привет, Тори, отличная идея, проходи, — Драко отодвинулся в сторону, освобождая проход. — Я почти придумал, что пожелать в открытке Блейзу на Рождество. Хотя не думаю, что этот засранец нуждается в моих добрых словах.