Окончательное решение (ЛП)

– Эван? – замирает в нерешительности Фелиса и тянет свою руку назад. – Куда мы собираемся идти?

– На моё любимое место.

Она колеблется, и я вижу в её глазах намёк на страх. Кажется, она, наконец, понимает, что не может мне доверять, и она права. Сейчас уже слишком поздно, но она определённо права.

– Думаю, я хочу вернуться.

– Серьёзно? – спрашиваю я и тяну её чуть сильнее. Она хватается за ручной тормоз, чтобы не дать мне вытащить её из машины.

– Я не заметила, как далеко мы уехали, – она смотрит назад через плечо на пустую дорогу. – Уже поздно, и Ринальдо начнёт волноваться, почему я с ним не встретилась.

– Ринальдо не просил тебя встретиться с ним сегодня, – говорю я ей. – Он проводит столь необходимое ему время со своей женой.

Я протягиваю руку, отцепляю пальцы Фелисы с ручника и вытаскиваю её из машины. Закрываю дверцу, толкнув её бедром, чтобы всё время крепко держать Фелису за руку. У неё до сих пор взгляд, как у оленя в свете фар, но она быстро начинает соображать.

– Эван... что ты делаешь? – она обхватывает своей рукой мою, пытаясь оттянуть пальцы.

– Только то, что нужно сделать, Фелиса. Ничего личного, – громко смеюсь я. – Вообще-то, это полная и абсолютная ложь. Это личное. Совершенно личное.

– Ринальдо знает, что ты со мной?

– Нет. И никогда не узнает, ты просто исчезнешь. Если тебя найдут, я абсолютно уверен, что в этом обвинят банды. Этих ублюдков.

Я щёлкаю языком и качаю головой.

– Эван... Эван, пожалуйста! – тщетно тянет она меня за руку. – Я не знаю, что такого сделала, чтобы тебя расстроить. Я предана Ринальдо. Клянусь! Не уверена, что ты понимаешь, какие у нас отношения…

– О, поверь мне, – останавливаюсь я и поворачиваюсь к ней, – я точно знаю, что между тобой и Ринальдо происходит. По-твоему, почему ты здесь? Ты думала, я тебя тоже осчастливлю своим членом?

Я хватаю её за руку и протаскиваю по тропинке через заросли кустарника у обочины. Через несколько метров в лесу открывается поляна. Впереди вырисовывается большая яма, вырытая в центре поляны.

– Эван! Эван, нет! – сейчас Фелиса начинает бороться со мной по-настоящему. Её ногти больно впиваются в мою руку, когда она пинает меня по ногам. Она крутится и выворачивается, но я её держу крепко. Она только замедляет моё продвижение в направлении ямы.

Фелиса кричит так громко, как только может, и я позволяю ей это делать до тех пор, пока она не начинает хрипеть.

– Никто тебя не услышит, – говорю я. – Вот поэтому мы приехали сюда в такую даль.

Мы добираемся до края ямы, и я обхватываю одной рукой горло Фелисы, а другой тянусь к сумке и вытаскиваю пару перчаток. Как только они на руках, я достаю ругер. В глушителе здесь нет необходимости, но у меня всегда есть план действий на случай непредвиденных обстоятельств, так как звук выстрелов распространяется по воздуху дальше, чем крики.

– Ринальдо узнает! Ты же понимаешь, что ему это не понравится! Он не простит тебя за это, Эван! Ты не можешь этого сделать! – все её слова ни к чему.

Я заставляю её стать на колени рядом с ямой и придавливаю своими коленями её ноги, чтобы удержать в таком положении. Скидываю с плеча сумку, чтобы не мешала. И, прежде чем приставить ругер к её затылку, ещё раз проверяю барабан.

– Пожалуйста, Эван, пожалуйста! – плачет она. – Есть вещи, о которых ты не знаешь!

– Иногда мне приходится спасать Ринальдо от него самого, – я немного отклоняюсь назад и нажимаю на курок. Приглушённый хлопок разносится эхом сквозь деревья. Фелиса падает на землю у края ямы, и я пинаю её туда носком ботинка. Её тело, скрючившись, падает на дно на камни и комки грязи, но нет никаких причин прыгать туда, чтобы его поправить.

Я бросаю вслед пистолет, затем стягиваю через голову футболку, вытираю с себя кровь и добавляю её к куче вместе с перчатками. Если кто-нибудь когда-нибудь её найдёт, оружие можно будет достаточно легко отследить, да и цвет футболки – просто кричащая подсказка. Подхватив лопату, я приступаю к работе. Как только яма засыпана, прикрываю её ветками и уничтожаю ведущие к ней следы. Засовываю лопату в багажник «камаро». Она не помещается, но мне просто нужно отъехать достаточно далеко, чтобы где-нибудь её выбросить. Сменная одежда тоже в багажнике, и я быстро застегиваю пуговицы на рубашке, которую там нахожу.

Когда я тянусь к рычагу переключения передач, отблеск солнца, пробивающийся сквозь листья, отражается от чего-то, лежащего между пассажирским сиденьем и центральной консолью. Я наклоняюсь и чувствую под пальцами что-то холодное. Тяну это что-то, но оно не хочет поддаваться, поэтому я дергаю сильнее.

Мне в руку с треском летит половина теннисного бриллиантового браслета Фелисы. Он, должно быть, упал, когда я тащил её из машины, и теперь часть его застряла в салазках переднего сиденья. Я снова тянусь рукой вниз, нащупываю пальцами конец, и мне удаётся достать ещё один кусок браслета.

Я беру эти два обрывка в руку. Вместе они размером с её запястье, так что, думаю, я вытащил всё. Рассматриваю ювелирное изделие и решаю выбросить в окно, но это слишком близко к её телу. Нужно будет избавиться от него в другом месте. Прямо перед въездом на проезжую часть, недалеко от грунтовой дороги находится озеро, поэтому я подъезжаю к кромке воды.

– Какая-то киска не стоит того, босс, – шепчу я про себя, забрасывая браслет далеко в озеро. Раздаётся едва слышимый всплеск, и браслет погружается в мутную зелёную воду.

***

На обратном пути в город я включаю радио. Играет классический рок, и я стучу пальцами по рулю, напевая мелодию. Ещё немного рано, но я несколько раз меняю направление, прежде чем еду снять Алину.

На самом деле я не устал. Я в приподнятом настроении. То есть, был, пока не добираюсь до точки, где работает Алина, и нигде её не нахожу. Лоретта там, стоит рядом с одной из шлюх, которую я забирал домой несколько недель назад, – ту, которую чуть не застрелил.

У неё по-прежнему жвачка во рту. Даже с такого расстояния я вижу, как она её жуёт.

Не останавливаюсь. Разворачиваюсь, еду к заправке и некоторое время брожу по магазину. Покупаю сигареты, хотя у меня ещё полная пачка, и необходимость в новой возникнет лишь через три или четыре дня.

Возвращаюсь к машине и какое-то время катаюсь по улицам. Проститутки есть везде, но нет той, которую я хочу. В конце концов, заезжаю в ресторан быстрого питания для автомобилистов и ем гамбургер, прислонившись к машине. Это меня не радует, и к тому времени, когда я снова ищу Алину, моё беспокойство опять возвращается прямо туда, где оно и было в начале дня.

Я три раза объезжаю вокруг квартала, прежде чем вижу Алину. Всего несколько минут назад её там не было, но теперь она тусуется со шлюхой, смачно жующей жвачку. Я торможу рядом и подзываю её. Алина улыбается, садясь на пассажирское сиденье.

– Здравствуй, Эван. Давно тебя не видела.

Совсем не из-за того, что я плохо тебя искал.

– Был занят, – отвечаю я, пожимая плечами.

Мы возвращаемся в мою квартиру возле реки в комфортной тишине. Сегодня вечером не по сезону тепло, и окна в машине немного опущены. Алина прикрывает от ветра глаза, и на её губах появляется намёк на улыбку.

Она поворачивается ко мне и начинает спрашивать что-то о том, чтобы включить радио, но вдруг замолкает. Периферическим зрением вижу, как у неё расширяются глаза, и она быстро прикрывает рот. Я гляжу вниз в том направлении, куда смотрит она, и поворачиваю руку к себе так, чтобы можно было увидеть её сзади. И замечаю на руке несколько темно-коричневых пятен.

Это кровь.

Не понимаю, как я их пропустил. Я думал, что всё вытер. Мне нечего сказать, поэтому я игнорирую её реакцию и продолжаю вести машину. Как только мы прибываем на место, я иду в душ, чувствуя себя неловко и немного глупо. Нужно было более тщательно отмыться, прежде чем ехать её искать.

Когда я заканчиваю мыться, Алина уже в постели. Пока я устраиваюсь рядом, она заметно напрягается, но пытается этого не показать, потом поворачивается ко мне и обвивает рукой мою голову. Без единого слова, я закрываю глаза и засыпаю.