Страница 13 из 15
– Посуду моет, – ответила повариха, не оборачиваясь.
– Пусть отнесет Эйве ужин и обязательно успокоительного отвара.
И Макора развернулась, уставилась на нее с явным раздражением:
– Сгубил девчонку все-таки, – процедила сквозь зубы.
– Никто никого не губил, – выпрямилась, – девка перенервничала только и всего.
– Как ты только спишь ночами, – и снова отвернулась.
– Крепко, – прошипела в ответ, – чтобы Риа шла немедленно, – засим удалилась.
Тарос тем временем сидел в своем гулуме, ибо людских домов не признавал и не хотел находиться там, где все провоняло другими. Орк не знал, куда себя деть. Ирхат ему все рассказала. Возможно, этой ночью Кархем возьмет Эйву или уже взял. Тогда достал из-под жилета платок, вдохнул запах. Пусть! Пусть она подарит ему первую ночь, не важно. Он пойдет и попросит об обмене, все равно.
– Вы желаете нас, бэр Тарос? – раздалось со стороны спального гулума, где жили наложницы.
В ответ же получили такой взгляд, от которого разом побледнели и поспешили скрыться.
Эти самки не идут ни в какое сравнение с ней, с такой маленькой боязливой самочкой. От одной только мысли об Эйве, от одной фантазии, как ласкает ее, чтобы не боялась, аж зубы свело.
– Сашаль! – позвал одну из наложниц.
Та примчалась мигом:
– Да, бэр Тарос.
– Подготовить купальную. Мыться буду.
– Да, господин, – склонила голову и побежала скорее выполнять приказ.
Сейчас же за толстой шкурой, коей был загорожен проход в трапезную и купальную, зазвучали голоса, заскрежетала печная заслонка, загремели черпаки. А Тарос вышел на улицу, прислонился к столбу, поддерживающему шатер, и уставился на звездное небо.
– Не спишь? – из соседнего шатра показалась Ирхат.
– А ты почему здесь? – спросил, не отрываясь от созерцания звезд. – Почему не у дверей наложницы Кархема?
– Фарата отпустила на ночь. Тарос, бэр Кархем на самом деле сказал, что может определить меня в охотницы?
– Сказал, – и желваки еще сильнее заходили на скулах.
– Ты чего такой злой? – усмехнулась. – Все оруки от тебя шарахаются.
– Шла бы ты спать, сестра.
Вдруг она вскинула брови:
– В ней дело, да? – и обошла брата, встала напротив. – В этой мелкой буште?
– Тебе уши оборвать? – тотчас нахохлился, брови сошлись у переносицы.
– Гахэ-э-э-м (Охрене-е-е-ть), запал на девчонку, – прикрыла рот рукой. – То-то тебя кроет, то-то поубивать всех готов.
– Гирэк! (Дура!) – рявкнул на нее да вернулся в шатер.
Глава 8
Утро в гареме началось с суеты, а причиной послужило то, что одна из девушек проснулась с тошнотой и головной болью. Налия даже с кровати встать не смогла.
– Ну? – Фарата стояла рядом с Садат, которая осматривала страдалицу. – Не могла она забеременеть, никак не могла. Кархем всего как неделю здесь. Да, он часто ее просил, но…
– Да какая там беременность, – заглянула Налии в рот, – похоже, очередная неугодная соперница.
– Отравили?
– Все может быть. Заберу-ка я ее в лазарет, попробую отпоить. Будешь докладываться вожаку? – перевела на нее взгляд.
– Подумаю.
– Век бы не видела этих сарабок (дряней), – покачала головой. – Змеиный клубок как есть.
Через пару минут Налию уложили на носилки, и стража понесла ее в лазарет. Увы, сей случай далеко не первый. И травят, и змей ядовитых подбрасывают друг другу, и дерутся время от времени. Каждая хочет выжить, хочет остаться в гареме, оно и понятно. Фарата собралась было созвать девушек, но быстро передумала. Пусть сарабки делят территорию. Матерые девицы почувствовали угрозу, все ж Кархем последние дни предпочитал им новых наложниц.
– Альмари! – поманила к себе девушку. – Подойти.
Та мигом подбежала:
– Да, гэл Фарата.
– Твоих рук дело? – кивнула на постель Налии.
– Я… – захлопала длинными ресницами, – я не понимаю…
– Все ты понимать. Вспомнить Ламину, она тоже думать, что никто ничего не замечать. И где она теперь? Возможно, уже сгинуть.
– Гэл Фарата, клянусь, я и пальцем не трогала Налию.
– Ну-ну.
И как только смотрительница покинула покои, Альмари отыскала Мелатис.
– Ты совсем сдурела? – вцепилась ей в руку, да так, что ногти вошли под кожу. – Я же говорила по чуть-чуть, чтобы она просто вялая была. Если Фарата расскажет Кархему, нас сегодня же могут отправить на рынок. Какая же ты идиотка.
– Сама идиотка, – оттолкнула Альмари от себя, – я ей вообще ничего не добавляла. Не успела, – прошептала.
– Выходит, кто-то другой постарался? – аж растерялась.
– Выходит, – принялась растирать руку. – Нам теперь тоже надо держать ухо востро.
– А ты что-нибудь узнала об этой Эйве? Я всё пытала Илию, но без толку.
– Нуа тоже осторожничает. Сказала только, что Кархем не спит с ней и что поселил в отдельных покоях.
– Зачем она ему тогда нужна? – опустилась на тахту.
– Меня больше другое волнует. За всю неделю Кархем ни разу не прислал за нами. А главное, ни Налию, ни Вейру он не оставлял на ночь.
– Неспроста все это, – посмотрела на свои браслеты. – Нам бы с Рией поговорить, она вроде как заделалась в подружки к Эйве. Вот чувствую, дело в этой оборванке. Кархем не стал бы без причины селить наложницу в отдельных покоях. Такого никогда не было.
А Кархем в это время заседал в зале советов и слушал споры старейшин, но понимал из их ворчания мало, потому как думал совершенно о другом. Сегодня Эйва снова будет петь для него. Эта самка застряла болезненной костью в горле, все мысли крутятся вокруг нее. И запах… ее запах особенный, его хочется носить на себе, хочется постоянно чувствовать.
– Бэр Кархем? – вырвал из дум старейшина Бакрит. – Что скажешь?
На что вожак сразу собрался, осмотрел всех и остановился вопросительным взглядом на ухмыляющемся Таросе.
– С женой наш вожак приобретет еще больший вес, – произнес главнокомандующий. – Осталось только выбрать достойную.
– О чем я и толкую, – закивал Бакрит. – У наших старейшин есть дочери, много красавиц.
– И когда это вы перешли от своих извечных споров ко мне? – процедил Кархем с явным раздражением.
– Ты наш вожак, – поднялся Журган, – ты многое сделал для своего народа, но старейшины других кланов примут тебя как верховного лидера только тогда, когда ты обзаведешься семьей. Этот когум един для всех. Ты желаешь продвигать свои мысли, желаешь больших перемен и без поддержки старейшин тут не обойтись. Не закрепишь свою власть, начнутся распри. За оруком без семьи никто не пойдет.
– Я вас услышал.
– Не ты ли мне говорил, бэр Кархем, – вступил Тарос, – что все чаще думаешь о женитьбе.
– Говорил, – смерил друга недовольным взглядом. – И буду рад устроить смотрины.
– Тогда мы назначим день, – довольно склонил голову Бакрит.
Про себя Тарос возрадовался, ведь это самый верный путь. Если Кархем женится, ему придется отказаться от гарема, ибо для вожака главной и единственной должна быть только его семья. И как бы Кархем ни мечтал переписать когумы, этот когум ему не изменить.
После совета главнокомандующий отправился в кузню, дабы осмотреть изготовленное оружие, а по пути встретил сестру.
– Есть что рассказать? – придержал Ирхат.
– Она поёт для него, Тарос, – произнесла на выдохе, – потом возвращается в свои покои. И так изо дня в день.
– Уверена, что только поёт?
– Да. Кархем ее не трогает. Для постели у него есть другие. Заканчивай уже, мне надоело шпионить.
– Ты не шпионишь, сестра. Не забывай, я глава охраны чертогов, потому должен все знать.
– Ну да, конечно, – сложила руки на груди. – Давно ясно, в чем твой интерес. Позарился на самку вожака.
– Язык-то прикуси, – и больно дернул ее за косу, отчего Ирхат стиснула зубы, но пыл поумерила. – Сможешь свести нас?
– Тарос, я бы и рада, – глянула на него исподлобья, – но доверие вожака мне дорого. Он приказал следить за ней, никого не подпускать. Что будет, если вас кто-нибудь увидит? Фарата тоже глаз не спускает с девки.