Манекенщица

– Кто еще строптивый! Так ты будешь кофе?

Я поставила кофеварку.

– Да, сделай мне кофе, – произнес в приказном тоне.

– Какой командир. А где «пожалуйста»?

Он вскинул бровью, а я мельком проскользнула взглядом по его каре-зеленым глазам. Этот парень явно настолько привык к тому, что все стелются возле него, что мой отказ воспринимается как что-то из ряда вон.

Но тот факт, что он терпит мой длинный язычок говорит о том, что мы, скорее всего, поладим… Был бы он настоящим тираном, ни за что бы не позволил мне так с ним говорить.

Как только кофе доварился, я решила сыграть ва-банк.

– Сколько ложек сахара? – произнесла равнодушно, стараясь сдерживать эмоции, чтобы не засмеяться.

– Ты меня что за гомосексуалиста держишь? – он вскочил из-за стола.

– В смысле?

Я изобразила дурочку, хотя прекрасно знала правила – ни один итальянец-гетеросексуал не будет пить кофе с сахаром. Это негласный закон, распространенный по всей Италии. Гомосексуалист – да, пьет кофе с сахаром.

Это псих схватил турку и вылил ее содержимое в раковину, а потом резко подошел ко мне и вцепился за мой подбородок.

– Думаешь, я тут шутки с тобой шучу. Я приехал сейчас за тобой. И ты едешь ко мне! Ты меня поняла?

Он настолько плотно держал мой подбородок, что я даже не могла пошевелиться. От шока и ужаса не знала, что ему сказать, лишь кивнула.

– Собирай свои манатки, мы выходим через пять минут.

Это придурок отпустил мой подбородок, а потом сполоснул турку под струей воды, сыпанул туда новую порцию молотого кофе и поставил на плиту.

– Чего стоишь? – гавкнул, а я от неожиданности вздрогнула. – Иди вещи собирай, у тебя менее пяти минут взять все, что тебе может понадобиться у меня дома.

Ринувшись из кухни в свою спальню, села на кровать.

Что это, мать его, только что было? Если этот придурок позволяет себе так вести себя у меня дома, то что будет у него?! Нужно бежать! Только куда? Проживание на четвертом этаже никак не позволяло сигануть из окна на улицу и пробежать пару кварталом, чтобы смыться. Да и по стенам я как-то не особо умею карабкаться. Тогда что?

Плеснуть ему в его смазливую морду раскаленный кофе?

Слыша как он шурудит на кухне, взяла небольшой тканевый рюкзак и покидала туда некоторые вещи, в том числе свой паспорт. Выдохнув, пошла в ванную комнату. Может из квартиры мне сейчас и не стоит бежать, а вот на улице вполне можно заорать, привлечь внимание и по возможности дать дёру.

Закинув в рюкзак зубную щетку и пасту, положила еще пару кремов для лица. Если от этого психа удастся сбежать, все равно сразу вернуться домой не смогу. А так хоть будет возможность привести себя в порядок.

Зайдя на кухню, посмотрела, как он пьет кофе, на секунду пожалев, что в банке у меня были измельченные зерна кофе, а не мышьяк.

Сделав пару глотков, поставил чашку на стол и подошел ко мне вплотную. Я попятилась.

– Дай паспорт и свои деньги.

– Что? – не поверила я в то, что он только что сказал.

– Повторять не буду, – его ухмылка пугала до чертиков.

Спустив рюкзак с плеча, достала из него паспорт и свой кошелек. Боже! Я что действительно это делаю? Как вообще такое произошло, что этот псих напугал меня до такого состояния, что я отдаю то, что способно мне сильно помочь в случае побега. Куда я без паспорт? А без денег куда?

– Отдам тебе ровно через месяц. И не вздумай дурить. Пошли.

Схватив меня за запястье, повел на улицу. Захлопнув дверь, ключи забрал себе. Нет, ну это вообще жесть! Человек меня натурально грабит, похищает, а я даже от шока сказать ничего не могу!

Где хваленная полиция, когда я к ней обратилась? Такие красивые полицейские, которые в форме похожи на супергероев, не просто не смогли мне помочь, они не захотели.

Усадив меня на сиденье своего Феррари, завел двигатель. Он прорычал как бешеный медведь, я же пристегнулась и вжалась в кресло. Дева Мария, спаси меня от этого психа!

И какая же я была дура, когда подумала, что он очень симпатичный. Нет, он не симпатичный. Он отвратительный. Красивые люди не будут похищать девушек к себе в поместье на целый месяц для своих утех. А самая значительная красота исключительно внутренняя, никак не внешняя. Можно выглядеть как картинка из глянца, а быть гнилым внутри, что никакой красоте рад не будешь.

Протискиваясь по узким улочкам Милана, Адриано выехал за город. Он двигался на юг. Вероятно к морю. Чуть больше 120 километром и можно выбраться из города фешн-индустрии в средиземноморский курорт.

Я давно мечтала отправиться к морю, но все никак время не находила. Правда путешествие с таким условием тем более не входило в мои планы.

Всю дорогу мы молчали. Он ничего не сказал, а я уж тем более не грезила с ним говорить. Ну его к черту. Может по приезду проветрит свой вскипевший мозг и поймет, какую ошибку совершил. Что его действия тянут как минимум на несколько статей уголовного кодекса. Хорошо хоть телефон у меня не отобрал!

Только я об этом подумала, как мы вдруг резко остановились на подъезде к огороженной высоким забором фазенде.

– Дай телефон, – этот козел брякнул.

– Адриано, мне кажется, мы с вами неправильно друг друга поняли. Давайте начнем все с начала. Вы меня очень пугаете. Я так понимаю, вы рассчитываете на взаимность? – решила я немного полебезить, чтобы этот псих одумался.

Пусть считает, что я готова с ним «замутить», но только как скромная итальянка из чопорной семьи не могу ринуться в «любовь» с ним так сразу.

– Дай телефон. Повторю последний раз. Не заставляй меня повторять, от этого я злюсь. А в гневе со мной лучше не связываться! – он сверкнул глазами так, что я сразу же пульнула ему в руки свой телефон.

Улыбнувшись, убрал его в карман.

– Ах, да. Скажи-ка мне пароль доступа, – вынул его из кармана и попытался разблокировать.

От этой наглости я совсем опешила. Он уже растоптал все мыслимые и немыслимые рамки.

– Адриано, вам не кажется, что вы перегибаете?! Это уже даже не смешно!

– Это никогда смешно и не было! Когда Толедо хочет получить женщину, он ее получает. Ей остается смириться. Только ты сама рада будешь и прекратишь строить из себя оскорбленную невинность, когда вкусишь, что значит любовь Адриано Толедо.

Ох, у него еще и мания величия зашкаливает. Говорить о себе в третьем лице могут только закоренелые нарциссы.

– Пароль! – прошипел.

Назвав пять цифр, качала головой. Я просто не могла поверить, что это со мной происходит. Психопат спокойно выуживает у меня документы, деньги, чтобы я не могла даже тупо вызвать себе такси и поехать домой. Забрал у меня телефон, узнал пароль разблокировки. Что дальше? Заставит переписать на себя мою собственности? Хорошо, что я не успела ей обзавестись… Так бы совсем обидно было!

– Что вы делаете? – возмутилась, когда он что-то творил с моим телефоном.

– Пишу сообщение твоим родителям, что ты уезжаешь по работе на целый месяц. Негоже расстраивать родителей. Родители это святое! – улыбнулся и развернул телефон ко мне камерой. – Дай-ка фото сделаю. Почему такое угрюмое лицо? Сделай счастливое лицо!

Я краем рта улыбнулась, совершенно не веря, что он и вправду это делает. Но так и оказалось. Этот псих сфоткал меня, якобы я сделала селфи, и отправил снимок маме.

Снова убрав телефон в карман, подъехал к воротам, нажал на пульте кнопку. Въехав на территорию, закрыл кнопкой ворота и подкатил к главному входу в здание. Строение больше похожее на архитектуру рассвета Древней Греции поражало масштабами. Колонны, арки и статуи. Это не дом, это настоящая базалика!

– Выходи. Можешь осмотреться тут чуть-чуть. Сейчас я представлю тебе прислугу. А потом мне нужно будет уехать на пару часов. Готовься к вечеру, ты наконец познаешь, что значит настоящая страсть…

Глава 6

Настоящая страсть? Он что считает, что похищение девушки сразу вызовет в ней бурю страсти? Откуда такая наивность? Вот уж нет! Даже его яркая внешность никак уже не спасет положение! Я ни за что в такого чурбана не влюблюсь! Бесчувственный деспот, которому плевать на остальных, главное, что думает он. Бывает только его «верное» решение и неправильные решения остальных. Неужели человек к своему тридцатнику еще ни разу не сталкивался с женским отказом? Или все дамочки при его виде падали ниц от любви? От страха может быть, потому что этот неотесанный мужлан только страх может и вызвать. Никак не страсть!